Ники зашла в книжный магазин на главной улице Дивайна.

— Здесь есть кто-нибудь? — спросила она, закрыв за собой дверь.

— Привет, Ники. — Уиллард Дженкинс не спеша вышел из подсобки магазина. Он был представительным мужчиной с седоватыми волосами и доброй улыбкой. Не вызывало удивления, что его выбирали на пост мэра уже пятый раз подряд.

— Что хочешь купить?

— Гм… ну, — Ники поправила хозяйственную сумку на руке. Она была немного смущена тем, что теперь довольно часто делала покупки, особенно ей нравилось покупать себе новую одежду. В одном Ники была полностью уверена: она перестала быть мисс Серой Мышкой… хотя, возможно, просто изменилось ее отношение к себе, а не действительность. И в этом была заслуга Люка. Сейчас Ники чувствовала себя более привлекательной и сексуальной, чем когда-либо.

— Я видел тебя с Джоном и Люком Маккейдами в церкви в воскресенье, — сказал Уиллард прежде, чем она успела произнести хоть слово. — Не знал, что ты близка с их семьей.

— Я не близка, — пробормотала Ники. — Я работаю с коллекцией профессора.

— Вы и на лекцию вместе пришли. И, насколько я знаю, ты возила их в санаторий играть в лото…

Боже! Слухи в Дивайне по-прежнему распространялись с потрясающей быстротой. Не удивительно, если все уже знают о том, что Люк держал ее за руку во время воскресной проповеди, или о том, как они целовались на веранде…

— Профессор Маккейд в свое время оказал на меня большое влияние, — оправдываясь, сказала Ники. — Теперь я просто хочу ему помочь.

— Понимаю.

— Так или иначе, Дивайн — прекрасный город, но многие магазины и предприятия закрываются. Все приходит в…

— Упадок? — закончил за нее Уиллард, его улыбка погасла. — Мы обсуждаем эту проблему на заседаниях муниципалитета вот уже сколько лет, но ничего из того, что мы пробовали, пока не помогло. В основном город нуждается в деньгах. И в ком-то, кто знает, что сделать с этими деньгами.

— Да. Гм… Я хотела сказать, что Люк Маккейд занимается земельным бизнесом, — волнуясь, произнесла Ники. — Возможно, стоит попросить его о помощи? Как насчет личного обращения — возможно, от муниципалитета?

Уиллард посмотрел на нее страдальческим взглядом:

— Я не знаю, Ники. Ведь Люк до сих пор… недолюбливает Дивайн.

Но Ники была твердо убеждена, что если Люк поможет Дивайну, то поможет и самому себе. Да, когда-то именно в этом городе с Люком случилось несчастье, и именно это заставило Люка возненавидеть Дивайн. Возможно, он до сих пор страдает от потери своей детской мечты о профессиональном футболе. Но, в конце концов, Люк должен объявить войну призракам прошлого.

— Он хороший человек, Уиллард, — тихо сказала она. — Я понимаю, что он кажется несколько отстраненным, по у него на то есть причины.

Мэр вздохнул.

— Я знаю. И не могу обвинять Люка в нежелании сделать что-то для родного города, особенно после некоторых статей, которые публиковались, когда он лежал в больнице. Те статьи были довольно суровы. Черт, он был еще ребенком, а дети так легко травмируемы… Но, в конце концов, в чем его тогда обвиняли? Он же не сжигал, например, здание муниципалитета и не продавал наркотики школьникам.

Ники не помнила тех статей. Если честно, она так до конца и не поняла, насколько сломанная футбольная карьера важна для Люка или почему реакция города так больно ранила его. Но она знала, что он никогда не будет счастлив, если не найдет мира с самим собой.

— По крайней мере, поговорите с Люком, — попросила Ники. — Не знаю, что он скажет, но может, он удивит тебя?

Уиллард задумчиво потер шею.

— Хорошо. Я посоветуюсь с членами муниципалитета. Возможно, даже сегодня, — согласился мэр. — Скрести пальцы на удачу, Ники. Трент Дэвис — все еще член совета, а ему не захочется принимать такое решение.

Ники волновалась весь день и большую часть времени провела, уставившись в стену, а не разбирая картины профессора. Теперь, когда Джон поправился, заниматься его коллекцией не было особого смысла. Они уже обсуждали это утром. В конечном счете Джон решил, что повторная оценка коллекции не такая уж плохая идея, и попросил Ники продолжить свои изыскания.

Ей все еще казалось странным называть профессора просто по имени, но постепенно Ники привыкала и к этому.

Внезапно позвонили в дверь. Ники всполошилась. Конечно, совсем не обязательно, что это пришел Уиллард, но вполне возможно. На часах было половина шестого, именно в это время заканчивалось заседание муниципалитета.

— Я открою, — сказал Люк.

Ники волновалась не зря. Когда она спустилась за Люком в холл, то через дверное стекло увидела Уилларда Дженкинса.

— Какого черта? — Брови Люка поползли вверх, и он открыл дверь. — Да?

Уиллард прокашлялся.

— Добрый день. Должно быть, ты не помнишь меня, Люк, я — Уиллард Дженкинс, мэр Дивайна.

— Я помню. Я помню всех в этом городе.

Люк не мог поверить тому, что слышал.

Человек, сидящий в гостиной дедушки, ждал от пего помощи и денег для развития Дивайна!

Ни за что на свете!

— Извините, мэр, но мои деловые интересы сосредоточены исключительно в Чикаго, — заявил Люк, выслушав пышную речь Уилларда. — Я не вижу себя в роли инвестора этого города.

Мэр тяжело вздохнул.

— Мы только предложили. Я выложил все свои карты па стол. Если у тебя возникнет какая-то идея относительно нашей проблемы, свяжись со мной.

— Хорошо, как только меня осенит, я вам позвоню. Удачи вам, — сказал Люк, взяв визитную карточку мэра.

Если Ники и дедушку беспокоила судьба Дивайна, то его — нет! Ну ладно… на самом деле беспокоила.

Он думал о тех стариках в санатории и об их трудной жизни, о которой рассказала Ники. О даме с артритом — она когда-то преподавала фортепьяно и давала уроки игры на скрипке многим студентам, а теперь с трудом могла поставить бочонок на карту лото. Или о мужчине, который в войну летал на бомбардировщике, спасая мир. О женщине, которая воспитывала своих многочисленных детей с такой любовью и заботой.

Что они думали о судьбе их города?

Так или иначе, он знал, что они страдают, как и Ники, наблюдая, как их дом постепенно дряхлеет и разваливается.

Люка охватили сомнения.

— Послушайте, — неожиданно сказал он. — Я подумаю. Дивайн должен жить. — Интересно, он сам верил в то, что говорил?

— Спасибо, что уделил мне время, — сказал Уиллард.

Они обменялись рукопожатием, и Люк проводил мэра, затем посмотрел на дедушку — как в старые времена, когда ему был нужен совет старшего человека.