Хорошенькое дело!

— А если я не соглашусь это взять? — Хотя и ежу понятно, что в таком случае будет.

— В таком случае вы не будете допущены к мистеру Тайреллу.

— Так и быть, я его возьму.

Я взял кубик с его ладони и сделал вид, что кладу его в карман, а на самом деле, проделывая фокус уже не в первый раз, засунул его в складки одежды ниндзя. Тот мгновенно извлек его наружу и снова протянул мне в открытой руке.

— Вам придется захватить его с собой, иначе вы не будете допущены…

— … к мистеру Тайреллу. Знаю, знаю. — На этот раз я действительно положил кубик в карман. Особого смысла в моей эскападе не было, так как Стивена я убивать не собирался, а если бы и собрался, то нашел бы способ обойти сей довольно-таки примитивный трюк с бомбой, но всегда надо стараться выдерживать особую соболевскую марку.

Снаряженный по всей форме, я миновал полуметровые бронированные двери и вошел в резиденцию одного из самых могущественных людей в Галактике, если не самого могущественного.

Одним росчерком пера, или чем там он еще может расчеркиваться, Стивен Тайрелл был способен отбросить целую планетную систему в прошлый, а то и позапрошлый век, и считались с ним все. В конце концов, даже ВКС получают пятьдесят процентов своего самого современного вооружения от его корпорации. Вторые пятьдесят процентов они получают от Кубаяши. Такова политика Лиги: никому не предоставлять значительного преимущества.

По сравнению с показной роскошью офиса Танаки, бросающейся в глаза с порога, кабинет Тайрелла был обставлен в лучших спартанских традициях. Очевидно, человеку, выросшему с мыслью о власти и впитавшему ее вместе с молоком матери, нет необходимости окружать себя ее символами. Может быть, он не хотел вызвать у своих сотрудников комплекса неполноценности и давить на них нарочитой роскошью своего кабинета; может, его вполне устраивал образ аскетичного руководителя, пекущегося в первую очередь о благе своих служащих; а может, он просто не обращал на обстановку никакого внимания.

Назвать Тайрелла «старичком» было трудно: выглядел он даже помоложе, чем Танака, хотя реально был вдвое старше.

Стивен сидел на серийном пластиковом стуле за серийным пластиковым столом и что-то надиктовывал автосекретарю. У него были прямые и словно стальные волосы и орлиный нос. Худощавый и аристократичный, он выглядел так, как и положено выглядеть живому богу, воплотившемуся в бренную человеческую оболочку.

— Добрый день, — сказал он. — Садитесь куда-нибудь, я сейчас закончу.

Я последовал его совету и опустился на стул. Видимого экрана между нами не было, но я не слышал, что именно он диктует. Догадаться об этом по выражению его лица было невозможно. С одинаковым успехом он мог писать любовную записку очередной своей жене или аргументировать необходимость увольнения сотни тысяч человек.

Возможно, имела место избирательная звукопроницаемость самого помещения.

Ламбер на стенах не наблюдался, ни в копиях, ни в оригиналах. Из всех украшений и изысков дизайна имели место лишь три фотографии представителей семейства Тайреллов разных поколений: улыбающийся основатель компании, родоначальник династии, пожимающий руку первому президенту Лиги, Тайрелл следующего поколения, запечатленный в той же позе с Санни Такахаси, и нынешний Тайрелл на фоне своей прогулочной яхты с одноименным названием и индексом 001 на борту. И ни одной фотографии жен или детей, которых у него имеется в количестве двадцати трех и восьмидесяти шести соответственно.

По прошлогодним данным, которые с тех пор могли измениться. Стивен тот еще ходок и за это время мог успеть жениться еще пару раз и наплодить немереное потомство.

Но в кабинете не было никаких намеков на возможных продолжателей дела предков.

— Что ж, — молвил Стивен, отрываясь от своего занятия. Никаких кнопок он не нажимал, но его снова стало слышно, должно быть, звуки гасил сам диктофон. — Вы хотели поговорить со мной о Гриссоме. Говорите.

— Согласно моим данным, Гриссом не слишком жалует вашу компанию.

— А кого вообще жалует этот маньяк? Естественно, мы пару раз становились жертвами его выходок, но, по-моему, он бьет вслепую.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил я. — Я располагаю сведениями о детально спланированной акции, направленной именно против вас.

Правда и немного лжи — превосходная смесь для развязывания языков.

— Откуда у вас подобные сведения? Или же вы не разглашаете своих источников информации?

— Обычно не разглашаем, но этот могу раскрыть, потому что он мертв.

— Аль-Махруд, — утвердительно сказал он. Бьет налету, не зря он торчит на своем месте столько времени. — Отличная работа, извините, что не нашел времени для личных поздравлений.

— Аль-Махруд, — согласился я. — Как раз перед тем как мы продали ему билет в один конец, он немного разговорился с нами, принимая за торговцев нелегальным софтом.

Снова смесь из правды и лжи. Разговаривать-то мы разговаривали, но билетом его отоварили в другой кассе.

— И что он вам рассказал?

— Показал себя полным профаном в хакерстве. Не отличит дисплея от материнской платы и жесткого диска, но хотел приобрести ледоруб, самопальный или армейский, но направленный исключительно против вашего «льда», причем не для проникновения и заимствования, а для тотального лома системы. Это я дословно цитирую.

— Комариный укус, — Стивен передернул плечами, оценивая угрозу. — Забавно, и что же вы ему продали?

— Сами знаете что. — Еще немного, и я сам привыкну к мысли, что это мы угробили парня.

— Хорошо, — сказал Тайрелл. — Но каким образом это касается меня?

— Аль-Махруд искал ледоруб не для себя. Для Гриссома.

— Я и раньше подозревал об их связи, — сказал Стивен. — Классический тандем с Гриссомом в роли ведущего, если я что-то в таких вещах понимаю. Но Махруд мертв, ледоруб не куплен, Гриссом уже обо всем забыл, так чего огород городить?

Вот он какой парень, этот Стивен Тайрелл. Простой, как редиска в лунную ночь, но Гриссом не из тех, кто легко забывает о своих планах. Что касается террора, он очень дотошный. Прямо-таки педант.

— Ледоруб несложно купить и в другом месте.

— Теоретически это верно, ну а что касается практики… Пусть об этом болит голова у моих спецслужб, а иначе за что я им плачу?

— За подсовывание бомб в карманы посетителей, — предположил ваш покорный слуга.

Он рассмеялся:

— Неплохой штришок, да? Наводит на мысли о паранойе, не так ли? Но это даже на руку, когда приходится обсуждать деловые вопросы.

— Не сомневаюсь.

— Нелегко осознавать себя настолько смертным, не так ли? Люди думают уже не о деньгах, которые хотят заполучить, а о большом и вечном, и гораздо легче идут на компромиссы по тем вопросам, за которые во время сеансов прямой связи цеплялись, как собака за кость.