Картина, предназначавшаяся в дар Вивиан, была выполнена в совершенно другой манере. Она представляла собой приятный глазу натюрморт с цветами, фруктами, большим глиняным кувшином и пёстрым попугаем, который с задумчивым видом сидел на краешке стола. В центре композиции располагался букет маргариток, и, к чести художника, стоило отметить мастерское исполнение – каждый детально выписанный цветок пленял взгляд свежестью и нежной простотой. Однако предметы второго плана виделись расплывчато и мутно, словно художник, утомившись, решил, что с него хватит и стремился побыстрее закончить свою работу.

Картина Себастьяна тоже выбивалась из общего ряда: бесконечный глаз-анфилада со зрачками самых невероятных форм образовывал туннель, затягивающий зрителя в свою сердцевину. Несмотря на яркие краски, впечатление она производила скверное, и неясно, что было тому виной – изломанная перспектива или общая перегруженность холста деталями и цветом.

Казалось, сложно вообразить, что все эти полотна созданы одним человеком. Правда, никто из присутствующих и не размышлял о многогранности таланта художника, вместо этого – кто с раздражением, а кто с весёлым сарказмом, – все рассматривали дары Матиаса Крэббса.

Напряжение последних часов отступило, гости вдруг заговорили громко и бессвязно. Переходя от картины к картине, они неловко задевали друг друга, рассеянно извинялись и спешили к следующему мольберту.

Мисс Белфорт отвлеклась от медленно закипающего на спиртовке шоколада и теперь с усмешкой наблюдала за суетой у мольбертов. Сев спиной к столу, она оперлась острым локотком о гипсовую античную колонну и, упёршись подбородком в сложенные кулачки, принялась с нетерпеливым любопытством прикидывать, кто же первый из присутствующих пренебрежёт правилами хорошего тона и напрямую выразит недовольство неравноценной заменой наследству.

Оливия, заметив этот жадный азарт, только укрепилась в своей неприязни к нахальной девице. Из-за духоты у неё разболелась голова, возмущённые голоса родственников начали сливаться в единый тягучий гул. Она возненавидела себя за то, что оказалась нисколько не лучше остальных и попалась на крючок Матиаса Крэббса, позволив ему заманить её с братом в Гриффин-холл и куражиться тут над ними, оскорбляя память их матери.

«Ну, всё, с меня хватит», – подумала она и решительно двинулась к Филиппу, намереваясь сообщить ему, что уходит к себе и больше не собирается участвовать в навязанном им представлении.

По-видимому, Грейс Хоггарт приняла такое же решение. Не обращая внимания на мужа, ведущего оживлённую беседу с Вивиан, та пробиралась мимо чайного столика, за которым вполоборота сидела Айрис Белфорт. С пылающими румянцем щеками и нездоровым блеском в глазах она, проходя мимо невесты Матиаса Крэббса, смерила её уничижительным взглядом, и Оливия чуть не вздрогнула от неожиданности, заметив гримасу злобной неприязни, на мгновение исказившую мягкие черты кузины Грейс.

Раздались громкие хлопки. Все разговоры резко смолкли, только тётушка Розмари, будучи глуховата, продолжила жаловаться Себастьяну Крэббсу на действия соседского пса, испортившего её цветник. «И тогда я была вынуждена… надеюсь, вы понимаете меня… просто вынуждена сообщить об этом викарию, чтобы он вмешался и провёл беседу с этими невоспитанными Юмансами, которые и понятия не имеют о настоящих добрососедских…»

– Позволь мне прервать тебя, дорогая сестра, – Матиас Крэббс досадливо откашлялся, и тётушка Розмари, нашедшая в племяннике внимательного слушателя и радостно углубившаяся в описание своих запутанных отношений с соседями, с неудовольствием замолчала.

Крэббс выдержал небольшую паузу, обвёл взглядом присутствующих и, убедившись, что сумел привлечь внимание всех без исключения гостей, торжественно объявил:

– Я должен сообщить вам ещё кое-что. Часть капитала, принадлежащего мне, я в своё время выгодно вложил в драгоценные камни. Коллекцию большей частью составляют алмазы, но есть и несколько превосходных изумрудов и рубинов. Каждому из вас причитается часть этой коллекции. В картинах, которые вы получили от меня в дар, заключён секретный шифр, указывающий, где находится тайник.

Заявление Матиаса Крэббса произвело небывалое действие. Все ошеломлённо смотрели на него, и было видно, что старый джентльмен наслаждается произведённым его словами эффектом.

Тётушка Розмари, которую потрясения этого длинного дня окончательно выбили из колеи, донимала Себастьяна Крэббса, цепко схватив его за локоть: «Что сказал Матиас? Что он сказал? Это какая-то шутка, да? Игра в поиски сокровища?»

В гулкой тишине её возбуждённый лепет стал первым камешком, после чего на Крэббса обрушилась лавина вопросов, но тут отчётливо прозвучал голос Айрис Белфорт.

– Шоколад готов, Ма-а-тиас, – протянула она чуть насмешливо, будто её саму забавляла нарочитая интимность этих слов.

Все, кроме Джереми Эштона, державшегося в стороне, неприязненно уставились на девушку, она же ловко притушила спиртовку и, обернув ручку медного чайника салфеткой, разлила по глиняным кружкам дымящуюся густую жидкость.

– Прекрасно! – Крэббс вернулся за стол и с воодушевлением предложил: – Может быть, кто-то ещё хочет присоединиться? Мы с Айрис привыкли по вечерам пить горячий шоколад со специями. Настоящий напиток богов! Для тех, кто понимает, конечно. Айрис привезла рецепт из Мексики, где провела месяц с археологической экспедицией. Такой же напиток много тысяч лет назад пили жрецы во время человеческих жертвоприношений.

Никто из присутствующих не выразил желания воспользоваться его приглашением, особенно после такого мрачного заявления. Гости, забыв про напитки, устремились к мольбертам, теперь уже с совсем другим чувством рассматривая полотна, полученные ими в дар.

Майкл и Грейс, схватив картину, отошли в сторону и принялись вполголоса ожесточённо спорить. Вивиан поднесла свою к самой яркой лампе и, прищурившись, вглядывалась в мазки на холсте, будто надеялась обнаружить подсказку в толще художественных слоёв. Близнецы с недоверием поглядывали друг на друга, а тётушка Розмари продолжала терзать покладистого Себастьяна вопросами.

– Да, совсем забыл сказать, – спохватился Крэббс. – Вам следует знать, что все тайники находятся на территории Гриффин-холла, а шифр скрыт именно в изображении. Не стоит повреждать картины: ни холст, ни рама не станут ответом на загадку. При этом для каждого из вас я использовал уникальную комбинацию символов, которая будет понятна только…

Порыв ветра заставил распахнуться одно из окон, находившихся на высоте человеческого роста, и стекло обрушилось вниз, осыпав осколками постамент с гипсовыми бюстами и кувшинами. Филипп машинально прижал руку к щеке: мимо пролетело что-то острое и кожу оцарапало, словно иглой.

– Боже! – вскрикнула Айрис Белфорт и принялась отчаянно дуть на ладони.

По её пальцам стекали капли густого и обжигающе горячего шоколада, одна из чашек лежала на столе, заливая содержимым белоснежную скатерть.