нужно мне смотреть на него, ничего хорошего это не приносит. Я начинаю изучать каждую новую мимическую морщинку и пытаюсь понять, как она появилась. А зачем оно мне надо?

— Нет. Но спасибо.

— Муж помогает? — сорвалось слишком быстро с его губ.

Мой взгляд потеплел.

— Да. Он самый лучший, — улыбнулась уголками губ и отвернулась к окну.

Тут же нахмурилась, потому что Ростов все ещё смотрел в нашу сторону.

— Давай уедем?

— Поздравляю, ты сорвала хороший приз от судьбы.

Он не смотрел в мою сторону, но голос не был искренними. Что в черта ему не так? Чем опять недоволен его светлость? Сжимает руль настолько крепко, что побелели костяшки пальцев. Вновь молчит. И эта гнетущая тишина просто накаляет нервы до предела.

— Поужинаем?

Хочу сказать, что не голодна. И сбежать. Но какой смысл? Показывать ему, что у меня до сих пор есть слабость? Нет, не буду. С меня не убудет.

— Ладно, — пожимаю плечами. — Все равно в одном отеле живём. В семь в ресторане отеля?

— В семь, — зачем-то повторяет за мной и вновь остаток дорог молчит.

О чем думает, зачем эта встреча? Хочет что-то узнать? Тогда мимо.

— До встречи.

Галантно помог выйти из авто, отвернулся и пошел в противоположную от гостиницы сторону.

19 глава

Василиса

Недолго провожаю его взглядом. Разворачиваюсь и ухожу в отель, поднимаюсь в номер, раздеваюсь и обессилено падаю на кровать. Я вымотана этой встречей. На кой чёрт согласилась на ужин?

Достаю из кармана телефон и вижу пропущенный от мужа. Набираю ему.

— Привет, да, уже приехала. Все прошло… Нормально. Настолько нормально, насколько может быть. Но ты кое-что должен знать. Я встретила кое-кого на кладбище. Тебе не понравится. Но ты должен в меня верить.

В семь часов я спустилась в ресторан отеля, и официант провёл меня к столику, за которым уже сидел Алексей. На мне было выдержанное чёрное платье, облегающее фигуру и согревающее тело.

— Привет, — сказала негромко, присаживаясь напротив.

Официант протянул мне меню, и я сразу пробежалась взглядом по позициям, заказав язык и греческий салат.

— Бокал красного сухого, пожалуйста, — добавила, отдавая меню.

Официант повернулся к Алексею:

— Вы желаете что-то выпить?

— Коньяк, — бросил парню, не отрывая от меня слишком холодного взгляда.

Как только у нас приняли заказ, Шагаев откинулся на спинку кресла и бросил лениво, пальцами сжимая салфетку.

— Замужество однозначно тебе к лицу. Ты сильно похорошела. Мне нравится то, что я вижу.

— Прибереги комплименты, мне это не интересно. Муж щедр на них, от других мужчин я в них не нуждаюсь, — отрезала ему в тон, так же откинувшись на своём кресле и принимая более удобную позицию.

— Девочка выросла? — хмыкает и потирает запястье в области часов, а глаз не сводит, чувствую, что совсем по-другому оценивает меня.

Пожимаю плечами и никак на это не отвечаю. Пусть говорит, что хочет. Разговорами меня больше не проймёшь. Но, тем не менее, я хочу сменить тему.

— Не ожидала тебя здесь увидеть, хотя с другой стороны стоило. Такая похвальная преданность и лояльность, — он прекрасно понимал, о ком я и о чём я. — Она бы оценила.

Салфетка летит на стол, а сам Шагаев поддается вперед и чеканит каждое слово.

— Ты ничего не знаешь о нас, поэтому не делай скоропалительных выводов, племяшка.

— Как я могу делать выводы, если не знаю, — внимательно смотрю на него.

К столику подходит официант с нашими напитками, ставит передо мной бокал вина, перед ним фирменный стакан с коньяком.

Я делаю глоток, жду, пока официант отойдет и говорю:

— Так просвети, дядюшка. А то вдруг зря решила о тебе хорошо подумать.

— Я видел твою мать перед свадьбой в последний раз, живой, второй — сегодня, на фото памятника, умершей. Всё давно кануло в Лету в тот момент, когда она решила выйти замуж за более перспективного мужчину, а не мальчика, который только-только закончил школу и поступил в университет. Ты могла быть моей дочерью, — смотрит как-то странно.

— Странный комментарий, учитывая, что ты занимался сексом со мной, — отрезала холодно, сделав ещё один глоток вина.

— Первый раз ты пришла ко мне с целью получить секс. Только не говори, что не это преследовала. И тот гостиничный выхлоп был показательным, чтобы меня вырвать из важной поездки. Поверь, будь тогда я во вменяемом состоянии, ты бы давно вылетела пробкой из моего дома.

Качаю головой.

— Мы это уже обсуждали. И я уже вылетела. В чём смысл снова ворочать грязное бельё?

Я постучала пальцами по столу.

— Я пришла, потому что хотела поцеловать тебя. Я была влюблена. Ты подмял меня под себя, и я осталась. Моя ошибка, за которую я заплатила сполна.

Ещё глоток, крупный, и подмигиваю официанту, чтоб нёс всю бутылку.

— К взрослому мужчине опасно ходить в берлогу за поцелуем, милая. Ты задумывалась над тем, после всего, что случилось, что было бы, окажись я твоим отцом?

— Ты спал с ней? — спрашиваю в лоб.

Потому что нет, я не задумывалась. Все было достаточно мерзко и без подобных мыслей.

— А ты как думаешь?

— Я думала, ты ее брат, пусть сводный.

— То есть тебе Инна ничего обо мне не рассказывала? — он сдвинул брови.

— Нет. То есть я знала, что есть дядя Лёша. Не родной. Вечно занятой бизнесмен, который не присылает подарков на день рождения и к Новому году. Никаких фотографий, ничего. Я увидела тебя впервые, когда нам зачитали наш вердикт после ее смерти.

— Понятно. С глаз долой и сердца вон… Обычное поведение Инны. Но всё в прошлом. И нет, я не спал с твоей матерью. Глупая максималистическая любовь, которая оказалось полнейшим провалом. Я выжил, стал сильнее и не верю в то, что называют словом «любовь».

Он сжимает стакан с коньяком, который до сих пор не пригубил. А потом залпом его выпивает и обращается к официанту:

— Повторить.

Пазл сложился. Поиграла и бросила, обиделся на всех женщин и по одной измеряет всех. Такая глупость для такого умного и успешного человека.

То, как жадно он опустошил бокал, не говорило, а кричало, что рана до сих пор кровоточит, как бы он не харахорился. Кровоточит настолько, что он отвергает любую возможность для себя.

— Если один человек напортачил в отчёте, ты уволишь весь отдел? — спрашиваю задумчиво, делая ещё глоток вина.

— Малышка, я же не глупый дядя, — он улыбается как-то странно и поддается вперёд, — я люблю женщин, очень даже. Я люблю секс, который приносит разрядку и позволяет жить, а не