Он уже стал заводить дом под крышу, хотя и не с первого раза – уж очень она тяжелой и опасной показалась, нужно было переделывать, – когда вдруг к нему в калитку без стука вошел коротенький, темнолицый паренек в полных доспехах. Только шлем у него был пристегнут к поясному ремню, а так все было на месте. Доспехи поблескивали такой непоцарапанной, такой девственной свежестью, что Рост даже усмехнулся про себя – неужели и он когда-то вот так же ходил, не снимая их, словно стародавний рыцарь. Впрочем, посыльный пришел не просто так.

– Мурат Сапаров, – протянул он руку, почему-то хмурясь. По какому-то очень тонкому, едва уловимому признаку Ростик догадался, что паренек сделал это нехотя, если бы можно было, он бы вообще не представлялся.

– Слушаю тебя, Мурат, – отозвался Рост.

При упоминании одного имени, парень нахмурился еще больше. Постоял.

– Ростик, я…

– Послушай, Мурат, ты в каком звании?

– Сержант, – теперь у мальчишки выступили желваки, глаза его потемнели. И в них, пожалуй, появилось не только замешательство, но и подобие враждебности. Интересно, откуда в молодых ребятах это возникает, удивился Рост, впрочем, ответа он не знал.

– А я лейтенант. Офицер. Поэтому прошу обращаться ко мне по фамилии или официально.

– Тогда прошу и вас обращаться ко мне официально.

– Хорошо, Сапаров. Договорились.

– В общем, так, Гринев. – Воля у мальчика была. Еще бы побольше такта… – Тебе приказано явиться в полной выкладке на аэродром, сегодня вечером или завтра утром. Ким повезет нас с зеркалами в Одессу.

– Не «тебе», а «вам». Еще раз ошибешься, Сапаров, заставлю докладывать по форме, с подходом и отданием чести. А заупрямишься – ушлю на гауптвахту, учить дисциплинарный устав. Все ясно, сержант?

– Так точно. – Он помялся, добавил: – Товарищ командир.

– Надеюсь, это последний наш разговор на повышенных тонах. – Но Рост знал, что это неправда, далеко не последний, а лишь первый из целой серии.

Через пару часов, заправленный в доспехи, как и Мурат, молча и неприязненно вышагивающий рядом, Ростик появился на аэродроме. Его уже ждали – Ким, неизбежный Винторук и Каратаев.

Последний прикатил на роскошной машине, которая когда-то была «ЗИМом», но подверглась столь существенной переделке, что теперь была полугрузовиком со спаренной установкой сзади, как у тачанки, и ходила, как все полдневные машины людей, на смеси спирта и масла, получаемой где-то на востоке, в травных степях.

Ростик обошел смешной и в то же время, без сомнения, полезный агрегат на колесах, подумал и сказал Киму:

– А когда эвакуировали гарнизон крепости, не нашлось ни одной машины, ни одного гравилета.

– Ну-ну, Гринев, – отозвался Каратаев. – Это не баловство, а обкатка. Понимаешь, регламентное испытание.

Ростик последнее время себя чувствовал не очень здорово, а вид Каратаева и вовсе заставил его пожалеть, что он согласился на это дело. Чем-то оно сразу стало ему неприятно, может, тем, что его курировал этот круглолицый и плешивый оболтус?

– Ты меня не запрягал, Каратаев, поэтому не «нукай». А обкатку вполне можно делать с пользой, хотя бы раненых возить.

– Какой-то ты злой, Гринев… – Но при этом Каратаев улыбнулся, словно Ростикова злость его лично чрезвычайно радовала. – Ладно. Задание такое – доставить зеркала в Одессу. Мурат тебе уже говорил?

– На чем полетим? – спросил Ким.

– Вон у ангаров Серегин крутится. Он грузит зеркала на самый большой и выносливый наш гравилет. На нем и отправляйтесь.

Они пошли к поставленным в рядок гравилетам. Ростик поискал глазами летающую лодку с зеркалами на хребте и нашел. Около нее действительно крутился Серегин с кем-то отличающимся очень уж мощной фигурой. Ким понял удивление на лице Роста и мельком шепнул:

– Правильно видишь, лейтенант. Это Коромысло. Без него эти стекляшки так высоко мы бы не забросили.

«Высоко», без сомнения, означало верхнюю часть гравилета. Прикинув что к чему, Ростик подивился:

– И как это нам удалось, когда мы их воровали, без всякого Коромысла?

– Темно было, – хохотнул Ким. – Если бы хоть чуть-чуть света хватило, не смогли бы… А вообще-то, это же наши параболоиды, они на полста кило тяжелее, как раз на те самые, которые мы бы не вытянули.

– Пожалуй.

Рост рассчитывал, что Коромысло полетит с ними, но силача не отпустил Серегин. И имел на то основания:

– Крутить котел я найду кого-нибудь. А кто тут погрузкой-разгрузкой будет заниматься? Нет, ты мне сначала или подъемник предложи, или Коромысло оставляй в покое. И то, даже если подъемник будет, я еще подумаю.

Посмеялись и полетели. В полете неожиданно выяснилось, что Сапаров два раза уже пытался по приказу Каратаева доставить зеркала в Одессу. Оба раза он использовал один из грузовиков, которыми в свое время возили торф. И ничего не вышло, потому что на неровностях почвы, на уклонах и кочках машину так трясло, что первый раз проехали тридцать километров, а второй раз чуть-чуть зашли за Чужой – и все, зеркала оказались разбиты.

– Водителя нужно было взять потолковее, – посоветовал Сапарову Ким.

– Взяли Черноброва, говорили – опытный, опытный… А ему только чурки возить.

Ростик, который сидел за стрелка, вспомнил Черноброва, когда с ним вместе он проводил первые в Полдневье разведки за пределами периметра Боловска.

– Ты можешь лучше, Сапаров? – В кабине летающей лодки установилась тишина. – А раз не можешь, то права критиковать не имеешь.

Мурат, который сидел на втором пилотском месте, попытался обернуться, чтобы посмотреть на Ростика. Но не смог из-за доспехов.

– Ну и характер у вас, Гринев. Мне говорили в Белом доме, что… – он помолчал, – не сахарный, но чтобы такой!

– Какой такой? – переспросил Ким ласково, словно сунул под язык ложку меда. Рост знал эту интонацию. Обычно она ни к чему хорошему не приводила. – Ты договаривай, если начал. И кто это в Белом доме такой информированный? Может, Каратаев? – Он блеснул глазами, повернув голову, так что даже Ростик поежился. – Так знай, мальчишка, заслужить ругань этого идиота, о котором по городу легенды ходят, – нетрудно. Он о собственной матери ни разу, наверное, доброго слова не сказал. Но чтобы он так на кого-то ополчился, как на Рост… на лейтенанта Гринева, – это еще нужно заслужить. И тебе, парень, по-моему, это вряд ли удастся, уж очень ты… хорошо разбираешься, кто у нас какой. Понимаешь?

– Я не понимаю, за что вы на меня так накинулись?

– Все, – сказал Рост устало. Он все понимал, но поделать ничего не мог. По крайней мере, пока. – Хватит. Брек.

– Я только объяснил салаге, что… – начал Ким.

– Брек! Ты все правильно сказал, теперь сделай передышку.