уже ушла домой. Или треплется у кофемашины с Веней, обсуждает последнюю серию очередной дорамы.

– Ей плохо стало, я ее домой отпустила. Пораньше.

Странно, что продолжала сидеть рядом. Прежде она никогда такой заботливой не была. Очнулся, пришел в себя? Бегом обратно в офис, разбирать бумажки.

Повернул голову. Приборы работали, как положено, по монитору ползла кислотно-зеленая кривая. Вот только сама койка была пустая. Куда ушла Клара?

Что-то здесь нечисто.

– Адель?

«Начальницы», как и полагается, уже и след простыл. Ох и хитрые же эти сущности, живо чувствуют, когда их раскрыли. Отставив бумажный стаканчик, Ден прислушался. Вроде тихо все. Провел рукой по стене – шершавая. Но стоило обернуться – и предметы на миг теряли четкость, расплывались разноцветными кляксами.

Сон во сне. О таком он только читал. Кажется, у Макса Фрая, или у кого-то еще.

К двери он подошел с опаской. Когда разум играет, может быть что угодно. Вплоть до лестницы на тот свет.

Но нет, оказался Ден все в том же городе. Только на улице царила глубокая ночь. Хотя какая ночь, если и солнца-то нет? Теперь здания уже не сверкали, а сверкающее стекло местами заменил серый камень, будто повсюду расползлась каменная плесень. Где-то по-прежнему расхаживал тот заклинатель крыс. Теперь-то, конечно, Ден припустит со всех ног при виде него, но кто знает, не припасена ли у того флейта?

Сколько он слонялся по запутанному лабиринту улиц, сложно сказать. Куда бы не направился, повсюду впереди маячила искореженная статуя безликой богини. В глубине зданий притаилась беспроглядная тьма и все чаще на пути попадались колючие плети терновника.

Однако, туман спускается. – подумал Ден. Богиня в ответ скорбно комкала складки покрывала.

Издалека донесся какой-то гул. Спину обдало тепловой волной, будто от взрыва. Ден подбежал к единственному живому дереву, каким-то чудом уцелевшему среди стеклянных джунглей. Обнял корявый ствол, словно маму родную.

И только тогда осмелился взглянуть в ту сторону, откуда шел.

Зданий не было. Словно счистили подчистую. Вместо этого, как в старом добром фэнтези, виднелся обрывистый берег и небо, нежно-розовое от невидимого восхода. Девчонка снова была там, но на этот раз она, похоже, решила переодеться. Белое легкое платьице в синий горошек. А у ее мамы —вернее, у женщины, что сидела на покрывале и выкладывала контейнеры из сумки, платье было черным с белыми мушками.

И отчего-то его потянуло к этому платью, хотя обычно ума хватало держаться от подобных идиллий подальше. Такие сценки работали как зажженная лампа для светлячков, чтобы иной простак клюнул, расслабился, потянулся к свету – а там резкий хлопок, смена декораций. Ден усвоил очень быстро, что законы выживания земного мира активно применяются и по ту сторону сознания. Закончить жизнь, перевариваясь в соку собственных сожалений, было бы слишком жалко. В обоих смыслах, заметь! – непременно вставила бы здесь Тоня, в которой по-прежнему не умирал подающий надежды лингвист. Именно она впервые оттащила его от похожего театрального действа, только в тот раз ставили драму с элементами насилия. Ну, какой уважающий себя мужчина проигнорирует крики о помощи?

– Смотри, он летит, летит!

Девочка запустила бумажный самолетик, и тот начал описывать в воздухе невообразимые фигуры. В памяти шевельнулись обрывки смутных воспоминаний.

Под ногами шуршит палая листва. Кто-то идет рядом, крепко держа его за руку – краем глаза Денис видит всплеск ярко-лилового с белым. На душе одновременно и легко, и грустно. Воздух пахнет терпкими винными ягодами. И как же весело вздымать янтарно-желтые волны поздней осени…

Где он это видел? Слишком живо, чтобы быть обычной фантазией. А может, с ним только что связался кто-то из бывших клиентов? Хотя те, по рассказам Адель, после процедур вообще боялись спать, чтобы снова не увязнуть в своих мечтаниях. Но редко, крайне редко, кто-то из них все же начинал тосковать по ярким образам из снов – а подсознание звало на помощь того, кто уже протягивал руку помощи.

Но он точно не спасал никаких матерей с детьми, в этом Ден даже не сомневался. Тогда кто эта женщина в странно знакомом платье? И почему ее дочь так упорно преследует его во сне?

Словно бы услышав его – а он и забыл совсем, что в грезах все мысли на виду, – женщина повернула голову. И тут он запутался окончательно.

– Настя?

Ее русые волосы, мягкий взгляд, кокетливый завиток у виска. Девушка приветливо улыбнулась в ответ и подняла руку.

– Берегитесь…

Он не успел даже обернуться. Чисто инстинктивно успел по-кошачьи отпрыгнуть, откатиться, по-настоящему больно сорвав кожу на локте – прежде, чем гигантское колесо обозрения с ржавым скрежетом накатилось на него, скомкав на своем пути увитый плющом фонарь из Нарнии и пару стеклянных козырьков на зданиях.

Когда вся эта громыхающая махина рухнула с обрыва, у Дена в голове билась только одна леденящая мысль: живы? успели отбежать? Но морской бриз уже сменился видом на стадион из стекла и бетона. Одна-единственная фигурка нарезала круги по песчаным дорожкам, натянув на себя Хэллоуинскую маску. Поравнявшись с ним, плюхнулась рядом на траву, демонстрируя безупречно плоский живот с пирсингом в форме морской звезды.

– Что, парень, штаны не обмочил? – Голос у нее был сиплым, с хрипотцой, как у заядлой курильщицы. Лицо под маской казалось бледным, даже на фоне обесцвеченных волос. Клара села, скрестив ноги, и уставилась на него снизу вверх. – А я так хотела, чтобы тебя расплющило.

– Зачем? – перед сегодняшним сеансом Адель заставила его еще раз просмотреть хлипкую методичку, как вести себя с психически неуравновешенными. Основная мораль сводилась к тому, чтобы не вестись на их провокации. И отходить. Медленно, не делая резких движений, будто собрался в ларек за сигаретами.

– Ты что, дебил? – лениво поинтересовалась девушка, вытаскивая из кармана ингалятор. Неизвестно, чем именно она его заправила, но уж точно не эвкалиптом, судя по заполнившим радужку зрачкам. – Бесишь.

– Могу предложить прививку от бешенства, – он с трудом сдерживался, чтобы не врезать ей, хорошенько, чтобы выбить всю дурь. Повезло горе-родителям, что свои выкрутасы на демонстрирует здесь, а не отыгрывается на сверстниках. – Впрочем, со шприцами ты наверняка лучше меня справляешься.

– Офиге-еть, – вытянув губы, она принялась что-то рисовать. Прямо в воздухе. Фигуры расцвечивались разными цветами и падали на землю. В некоторых Денис узнал каббалистические символы. Бог ты мой, сколько же всего у нее намешано в голове. – Думала, наконец-то нашелся нормальный парень, который будет меня любить и примет, какая я есть…

Она внезапно разрыдалась, повалившись прямо в сверкающий ворох бессмысленных заклинаний. А Ден обратил внимание