— Я уже говорил вам, — медленно произнес Иван. — Откуда мне знать? Понятия не имею, кто и за что стрелял в моего компаньона.

— Скажите, — раздумчиво произнес штатский, вглядываясь в лицо Ивана, — а после гибели Петра Алексеевича вы стали бы единственным владельцем вашего предприятия?

Иван оторопело потряс головой.

— Постойте-ка, не хотите же вы сказать, что это я…

— Я ничего не хочу сказать, — отрубил, штатский ледяным тоном. — Говорят факты. По вашему собственному признанию, врагов у Петра Алексеевича не было. По крайней мере таких врагов, которые пошли бы на убийство. Насколько я понимаю, близких родственников у вашего компаньона тоже нет. Похоже, Иван Владимирович, вы — единственный человек, которому выгодна смерть Петра Алексеевича. Плюс к этому цвет машины, на которой скрылся убийца, вы не заметили, номера не разглядели, модель определить не смогли, убийцу рассмотреть вам тоже не удалось, хотя вы и находились всего в семи метрах от него… Что скажете?

Он даже не считал нужным намекать. Пер напролом, словно пьяный лось через чащу. Иван хмыкнул язвительно:

— Ну так арестуйте меня.

— Может быть, именно так я и поступлю, — охотно сообщил штатский. — Но не сейчас. Позже.

— Скажите, товарищ капитан, — прозвучал женский голос. — А если бы Ивана Владимировича убили, кого вы стали бы подозревать тогда?

— При чём здесь это? — поморщился штатский.

— Во время покушения Иван Владимирович не стоял и не прятался, а ведь это было бы наиболее логично для человека, заказавшего убийство. Он же побежал к машине и закрыл собой Петра Алексеевича. Поступок настолько же храбрый, насколько безрассудный и глупый. После этого убийца выстрелил еще дважды и пошёл к машине, видимо, намереваясь застрелить свидетелей. И если бы не этот человек, — женщина повернулась и указала на бородача, — то вам бы сейчас не с кого было снимать показания. А заодно вы остались бы без своего подозреваемого.

— Вы ведь, Ирина Валентиновна, если не ошибаюсь, по образованию психолог, — произнёс не слишком приязненно штатский.

— Не ошибаетесь.

— В таком случае скажите мне, почему убийца выбрал такой странный способ покушения? Куда умнее, да и проще было бы подойти к вашей машине и выстрелить в Петра. Алексеевича с близкого расстояния. Как говорится, наверняка. Была бы полная гарантия того, что жертва никуда не денется. В машине, сами понимаете, от пули не особенно уклонишься. Не то что на улице. — Он усмехнулся сухо. — Не знаете?

— Это ваша прерогатива — отвечать на подобные вопросы, — легко парировала женщина. — Я психолог, а не следователь.

— Вот именно, — одобрительно качнул головой штатский. — Поэтому будет лучше, если каждый из нас займётся своим делом. Я стану раскрывать преступления, вы — копаться в мозгах своих неврастеников.

Ко всему прочему он оказался еще и циником.

— Я и не собиралась лезть в ваши дела, — безразлично пожала плечами Ирина. — Просто мне не нравится, когда органы правосудия хватают того, кто в силу обстоятельств оказался ближе других.

— А я пока, ещё никого не хватал, — заметил спокойно штатский и закрыл свою кожаную папочку, спрятав в ней наши показания.

* * *

«Осмотр места происшествия продолжался несколько дольше, чем можно было ожидать. Основная заминка вышла из-за того, что эксперты никак не могли найти гильзы. Дай с пулями пришлось повозиться. Убийца выстрелил пять раз. Одна пуда осталась в теле Петра. Четыре других пришлось отыскивать в течение часа. Гильзы же нашлись на газоне, в траве.

Я основательно замёрз. Представьте себе, целый день таскаться в мокрой одежде, а затем ещё вываляться в грязи. Сумасшедший денёк, что и говорить. Ирина, по-моему, замерзла не меньше, но держалась молодцом.

Милиция уехала, когда уже перевалило далеко за одиннадцать.

— Отвезите, пожалуйста, меня домой, — отстраненно попросила Ирина.

Я посмотрел на изуродованную пулями, сиротливую „девятку“.

— Я не умею водить машину.

— Я тоже, — вздохнула девушка. — Придется добираться своим ходом.

— Послушайте… Сейчас уже поздно и… Вы вполне могли бы переночевать у меня, — сказал я и, честно признаться, смутился от двусмысленности собственных слов. — Места хватит. Я устроюсь на раскладушке в кухне, вы — в комнате. Никто никому не помешает.

— Это не лучшее предложение, — рассеянно ответила она и посмотрела на часы. — Но боюсь, что мне придётся согласиться, поскольку я все равно уже опоздала на последний автобус.

— Тем более. — Я бледно улыбнулся. — И кстати, неплохо было бы чего-нибудь выпить. Откровенно говоря, меня трясёт.

— Это нормально, — отреагировала Ирина. — У любого человека был бы шок после подобного происшествия.

Мы поднялись в квартиру. Девушка, совсем как кошка, остановилась на пороге, осмотрела прихожую, через дверкой проём — комнату и только потом вошла.

— Вы холосты? — спросила она, сбрасывая плащ мне на руки.

— Почему? — Видимо, она привыкла задавать вопросы и получать на них конкретные ответы. Издержки профессии.

— Да, знаете, все никак не могу подобрать подходящую кандидатуру, — ответил я, вешая плащи в стенной шкаф.

— Понятно. Сюда? — Она указала на комнату.

— Да, пожалуйста, проходите. Не возражаете, если я позвоню?

— Почему вы спрашиваете? Это ваш дом.

Я не нашёлся, что ответить. Протопал, не снимая ботинок, к телефону, набрал номер.

— Олег? Доброй ночи.

В тот момент мне показалось, что Олег — самая подходящая кандидатура для срочного ночного дежурства. Во-первых, ему ничего не стоит уговорить врачей перевести Петра в нужную палату. Во-вторых, его труднее обвести вокруг пальца, чем, скажем, Димку или Валерку. В-третьих, Олег — полуночник, чем выгодно отличается от Стаса. Короче, в нем я был уверен на все сто. И не ошибся. Узнав о происшедшем, Олег спокойно ответил:

— Конечно, поеду. Хотя ты, Иван, напрасно волнуешься.

— Почему?

— Ваш капитан был прав. Если бы Петра хотели убить — подошли бы и выстрелили в голову через окно. Стандартно. Значит, убивать его не собирались. А если убивать не собирались, то и в больницу не придут. Это факт, старик.

В таких делах Олег не ошибается. Сказывается богатое и не очень светлое прошлое. Во всяком случае, я ему склонен доверять. Но здесь был особый случай.

— И всё-таки съезди на всякий случай, подежурь.

— Нет проблем. Помчусь. Если что, позвоню.

— Давай. Я пришлю кого-нибудь на смену к восьми.

— Хорошо. Спи спокойно, дорогой товарищ.

— А тебе удачного дежурства.

Я повесил трубку. На протяжении всего разговора Ирина инспектировала мои книжные полки. Думаю, ей была интересна наша беседа, но она деликатно старалась не прислушиваться.