Макфи съел всего несколько ложек, а потом выпил еще одну бутылку теплого пива.

– Это единственная жидкость, которой я здесь доверяю, – сказал он.

Потом закурил сигарету и рассказал Томасу немного о себе. Австралиец с юридическим образованием. Ему захотелось более интересной жизни, чем в адвокатской конторе, поэтому последние десять лет он работает агентом различных судовых страховых компаний и сыскных агентств – таких, как агентство Джеггарда. За эти годы он побывал на всех островах, даже на самых отдаленных, которые лежат на морских путях. Он выдохнул и обвел комнату рукой.

– Все это, – сказал он, – возможно, не очень вам нравится. Но, поверьте мне, это просто рай по сравнению с некоторыми местами, где я побывал. – Слова его были окутаны дымом, как будто их произносил дракон. – И вы удивитесь, сколько иностранцев остаются навсегда в этих забытых богом уголках мира. Я слышу о них в путешествиях. Со многими я знаком. Как с Роулендом.

– Значит, вы знаете его? – спросил Томас.

– И неплохо, – сказал Макфи. – Он спускается в город регулярно, как часы, чтобы встретить почтовый пароход. И однажды я был у него в гостях там, в горах. Он знает о людях с этих островов больше, чем кто-либо, кого я знаю. Я послал ему письмо в горы, когда Джеггард связался со мной. Он знает, зачем вы приехали к нему. Он нас ждет.

– Так значит, он не здесь, не в городе? – спросил Томас. Он-то надеялся быстро покончить со всем этим. – Он живет недалеко?

– О нет, если бы так, – сказал Макфи. – Он живет достаточно далеко.

– А мы увидим его завтра?

– Это невозможно, – сказал Макфи. – Его дом – высоко в горах, и чтобы туда добраться, нужно два дня. Как я уже сказал, я был там однажды и не пошел бы туда снова, если бы Джеггард мне за это не платил.

– Почему? – спросил Томас.

– Тяжелый маршрут, – сказал Макфи. – Довольно сложная местность. Но самое главное – некоторые туземцы могут оказаться не слишком доброжелательны…

Они вышли из хижины-столовой и пошли на террасу над лагуной, где некоторые островитяне ловили рыбу при свете фонарей – уже было очень темно.

Хозяин принес еще пива и зажег свечу на столе. Томас опять заметил, как он покручивает прутик на животе. Когда он ушел, Томас снова спросил об этом Макфи.

– Ладно, теперь я расскажу, не рискуя испортить вам аппетит, – сказал Макфи. – Это «гвинейский червь».

Томас никогда о таком не слышал.

– Глист, которого можно заработать, если пьешь неочищенную воду, – сказал Макфи. – Поэтому я и предпочитаю алкоголь. Черви могут вырастать длиной до трех или четырех футов. Иногда они высовывают голову наружу. Островитяне пытаются вытянуть их, наматывая на палочку и вытаскивая понемногу каждый день. Обычно это не помогает. – Он заметил ужас на лице Томаса. – Теперь вы понимаете, почему я не стал рассказывать за столом, пока вы не закончили, – сказал он. – Будьте осторожны здесь с водой. И то же самое с фруктами и овощами – никогда не ешьте такого, что нельзя очистить от кожуры. Вода и еда – ваши враги. – Он затянулся. – Я курю эти сигареты только для того, чтобы отгонять москитов! – Его смех потонул в клубах дыма.

Томас все еще думал о глистах.

– По-моему, это страшно, – сказал он.

– Говорят, хуже всего самки, – сказал Макфи. – От них сложнее всего избавиться. Если у мужчины в этих местах плохая жена, ее называют «гвинейской глистой». – Он улыбнулся. – В такой ситуации говорят, что «глиста» взяла все в свои руки, и муж может только иногда высовывать голову.

Пока Томас думал об этом, Макфи пустился в рассуждения о разных опасностях для здоровья, с которыми он сталкивался за время работы, в том числе – о проказе. Еще он говорил о рискованности путешествий в непрочных лодках во время тайфунов, и о том, что он называл «недружелюбным обычаем» некоторых людей, с которыми вынужден был иметь дело.

– Вы женаты? – спросил Томас, которому было интересно, какая женщина может мириться с такой жизнью. – У вас есть жена?

– Жена? – Макфи выдохнул сигаретный дым, закашлявшись. – Никогда в жизни. – Он сплюнул и засмеялся. – Если только она не голландская.

«Голландская жена»! Опять эти слова! Их произносила мать Томаса. Их произносил судья, ее отец. Их произносил Роуленд. Но Макфи, похоже, имел в виду что-то другое.

– Вы о чем? – спросил Томас.

– Вы не знаете, что такое «голландская жена»? – сказал Макфи. – Здесь это довольно привычная вещь. Это подушка, которую кладут между ног ночью – подушка для бедер.

Томас был озадачен.

– А зачем это нужно? – спросил он.

– Чтобы не было потницы, – объяснил Макфи. – Если вы живете в этом климате достаточно долго, надо класть что-нибудь между ног на ночь, иначе обязательно заработаете потницу и инфекции.

– А-а, – сказал Томас, наконец осознав, что Макфи употребляет это выражение в другом смысле. – Но почему она называется «голландской женой»?

– Даже не знаю, честно говоря, – сказал Макфи. – Но на этих островах когда-то были голландские колонии. Может, от них и пошло. Не очень-то лестно звучит по отношению к голландским женщинам, правда?

Они допили пиво, и Макфи встал.

– Пора бы нам завалиться спать, – сказал он. Речь его стала несколько невнятной. – Завтра будет тяжелый день. У вас есть пара сапог и какая-нибудь старая одежда, которую не жалко испортить?

– Да, есть, – сказал Томас. Он тоже встал, и его тоже немного качало – отчасти потому, что он был пьян, отчасти потому, что тело никак не могло понять, что оно уже не на корабле в море.

Оказавшись в кровати, он лежал и с изумлением думал о том, что находится в бамбуковой хижине, на крошечном острове крошечного архипелага за полмира от дома. Он слышал ночные звуки странных животных, храп Макфи, доносившийся сквозь бамбуковые стенки из соседней хижины. Он был измотан, но боялся, что ему предстоит бессонная ночь под рваной москитной сеткой. Он не переставал думать о «гвинейском черве», о том, как ужасно, когда такой глист живет у тебя внутри. А последней его сознательной мыслью было то, что между его ног течет пот, и как было бы хорошо и удобно положить туда «голландскую жену».

Томас Вандерлинден проснулся на рассвете и через оконный проем в бамбуковой стене смотрел, как солнце медленно расправляет крылья, словно огромная райская птица. Тысячи других тропических птиц пропели ему свои приветствия. Томас встал и оделся. Макфи уже проснулся, и они пошли в столовую поесть фруктов и выпить мерзкого кофе. Потом вместе двинулись на берег. Макфи нес рюкзак, в котором тяжело позвякивали бутылки.

Рядом с пристанью около двух каноэ, выдолбленных из цельного ствола дерева, их ждали четыре мускулистых островитянина. Все пожали друг другу руки; у островитян хватка оказалась удивительно вялой для таких сильных на вид мужчин. Макфи сел в одно каноэ, Томас – в другое, и они отправились в путь.