– С помощью того самого лишайника, из которого мы производим Чу-Зи, – ответил Элдрич. – Оно совсем не похоже на твое хваленое Кэн-Ди. Что может дать людям Кэн-Ди? Минутное забвение? Бегство в страну грез? Кому все это будет нужно теперь? Теперь, когда я вернулся к вам!

– Предположим, что ты в чем-то прав, – усмехнулся Лео. – Но если ты считаешь, что у нас найдутся такие чудаки, которые выложат свои кровные скины за это… – Он показал на глюка. Зверюга продолжала бродить неподалеку, то и дело постреливая в Лео откровенно хищным взглядом. – Значит, ты лишился не только тела, но и рассудка!

– Тут особый случай! Я хотел доказать тебе, что ты имеешь дело не с химерами, но с реальностью! Для этой цели физическая боль и страх подходят как нельзя лучше. Глюки мгновенно смогли убедить тебя в подлинности происходящего! Они действительно могли убить тебя. И твоя смерть здесь была бы истинной смертью, понимаешь? Разве с Кэн-Ди такое возможно? – Ситуация явно забавляла Элдрича. – Когда я открыл этот лишайник, изумлению моему не было предела. Еще бы! Я ведь прожил за это время целую сотню лет! Мне помогали их медики. Я принимал Чу-Зи и орально, и анально, и внутривенно. Я воскуривал его и вдыхал дым, я растворял его в воде и пробовал на себе действие растворов разной концентрации. Короче говоря, принимал всеми мыслимыми и немыслимыми способами. На самих проксов снадобье почти не действует. Для них оно – что-то вроде нашего табака, понимаешь? А хочешь, я поведаю тебе о вещах еще более любопытных?

– Не очень-то.

Элдрич присел на корточки рядом с Булеро и принялся поигрывать тростью, не спуская глаз с голодного глюка. Лео заметил, что вместо руки у Палмера протез.

– Когда мы вернемся в наши прежние тела… Слово «прежние» я употребил не случайно, скоро ты в этом убедишься. Так вот, ты обнаружишь, что для них не прошло и мгновения! Мы можем провести здесь и пятьдесят лет. Это ничего не изменит. В любом случае мы вернемся на мою лунную виллу. При этом сторонние наблюдатели даже не заметят, что в течение какого-то времени мы отсутствовали. Представляешь?! Самое большее, что они смогут заметить, так это слабое подрагивание век!

– А чем же определяется продолжительность нашего пребывания здесь? – поинтересовался Лео.

– Нашим отношением к происходящему. Доза на это никак не влияет. Мы можем вернуться назад, стоит нам этого захотеть. Легко сделать вывод…

– Чушь какая! Будь так, меня давно бы отсюда вынесло!

– Нет, – возразил Элдрич. – Дело в том, что этот… этот мир создан не вами, а мной. Он принадлежит только мне – и этот простор, и эти глюки – все здесь мое. – Он описал тростью широкую дугу. – Все, что вы здесь видите, включая и ваше собственное тело.

– Мое тело? – Лео опустил голову и оглядел себя. Тело как тело. Вполне привычное, родное и знакомое. Сомнений быть не может, это именно его тело, но никак не тело Элдрича.

– Я повелел тебе предстать предо мною в том же обличье, в каком ты являл себя в нашем мире. Именно названная возможность позволила мне склонить на нашу сторону Хепберн-Гильберта. Ты можешь воплотиться во что угодно. Все определяется желанием, которое, как ты теперь понимаешь, принадлежит не только тебе. Хепберн-Гильберт – буддист, и поэтому Чу-Зи устраивает его как нельзя лучше. Оно абсолютно адекватно его концепции мироздания.

– Так вот почему ООН легко проглотило наживку! – воскликнул Лео. Многое тут же стало понятным.

– С помощью Чу-Зи человек может странствовать по мирам, переходя из одной формы в другую: стать клопом, учителем физики, соколом, бациллой, шлюхой с Монмартра 1904 года…

– И даже глюком, – добавил Лео. – Одного только понять не могу, кто из нас глюк?

– Очень просто. Данный глюк является частью меня. На самом деле можно стать кем угодно. Попробуй сам. Ты должен сосредоточиться на каком-то аспекте своей самости. Он воплотится в конкретную материальную форму автоматически, овеществляя самое себя, и только.

– Проще некуда, – буркнул в ответ Лео, пытаясь хоть как-то сосредоточиться. Не прошло и минуты, как неподалеку появилось диковинное строение из проволочек, прутиков и решеток.

– Что это еще за чертовщина? – изумился Лео.

– Это – глюколовка. – Элдрич захохотал. – Очень хорошо! Только не вздумай устраивать подобного и для меня! Я тебе еще не все сказал, слышишь?

Глюк подошел к ловушке и принялся обнюхивать ее со всех сторон. Увидев перед собой открытый лаз, он полез внутрь и тут же поплатился. Ловушка, сухо щелкнув, захлопнулась. В следующее мгновение он превратился в маленькое облачко дыма, быстро растаявшее на ветру…

Воздух перед Лео затрепетал, и в руки его упала небольшая книга в черном кожаном переплете. Лео перелистал ее и, удовлетворенно хмыкнув, положил себе на колени.

– Это еще что такое? – полюбопытствовал Элдрич.

– Это – Библия. Надеюсь, она мне поможет.

– Только не здесь, – усмехнулся Элдрич. – Здесь единственный правитель – я. – Он взмахнул рукой, и книга тотчас исчезла. – Вот попадешь в свой мир – делай с ним все, что угодно. Можешь завалить его Библиями, если уж они тебе так нравятся. Ты только подумай! Станешь подлинным творцом! И не только ты, то же самое произойдет со всеми! Скоро – скоро настанет счастливое время! Разумеется, помимо прочего, мы будем производить и свои комплекты, дабы облегчить переход из одного мира в другой. Но это никоим образом не поставит Чу-Зи в зависимость от игрушек. Нет! Комплект будет играть роль ритуальную, и не более того! Он будет нашим символом, нашей эмблемой! Кэн-Ди и Чу-Зи столкнутся на равных условиях. Мы не собираемся проводить какой-то особой рекламной кампании. Пусть все решится в честной борьбе! Религия, сам понимаешь, штука тонкая. Лучше не задевать чувств верующих, правда? Пусть они сами во всем разберутся. Они пару раз испробуют Чу-Зи и убедятся, что опыт посещения другого мира не обладает временной длительностью в обыденном мире. К тому же открывшийся новый мир куда реальнее привычного бытия.

– После Кэн-Ди многие испытывают примерно то же самое, – сказал Лео. – Они верят в то, что Кэн-Ди позволяет им перенестись на подлинную Землю.

– Фанатики! – поморщился Элдрич. – Чистой воды галлюцинации, и не более того! На деле не существует ни Прыткой Пэт, ни Уолта Эссекса. Атрибутика видений ограничивается составом комплекта, о прочем я и не говорю. Если на кухне у Пэт нет автоматической мойки, ее не будет и в той кухне, куда попадет любитель Кэн-Ди, верно? Далее. Сторонний наблюдатель может засвидетельствовать, что во время сеанса куклы остаются неподвижными. Соответственно глупо говорить о том, будто фигурки оживают. И еще, легко можно показать…

– Попробуй объяснить то же самое им! – усмехнулся Лео. – Я нисколько не сомневаюсь в их верности Кэн-Ди и Прыткой Пэт. Я не могу даже представить, как они расстаются с комплектами…

– Об этом скажу тебе я. Как бы хорошо ни было Пэт и Уолту, рано или поздно им приходится расставаться. Сказка кончается, и они вновь возвращаются в родные трущобы. Так? Ты можешь вообразить себе, что они при этом испытывают? После двадцати минут, исполненных неги и блаженства, ты вдруг оказываешься в гнусной продувной дыре, где-нибудь на Ганимеде! Я думаю, подобное потрясение ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь!