Убью сук. Головы поотрываю и с наслаждением буду смотреть, как их тела будут дергаться на земле отдельно от черепушек. А после разорву на кусочки, насажу на ветки и оставлю в лесу кормить падальщиков. Мерзость.

Собакам – собачья смерть. Ровно в назначенное время я к месту сбора. Спрятав лицо под капюшоном толстовки, беззвучно перемахнул через забор, заприметив два силуэта, что ковырялись в неких мешках, напоминавших не то сумки, не то рюкзаки, набитые тяжелыми на вид предметами.

Все в сборе. Почти все. Змей, Тарантул и я, их смерть в чистом виде.

Не хватало лишь двоих – Упыря и Лешего.

– Сегодня пашем втроём, – огласил лидер шайки. – Упырь траванулся. Но волноваться за его самочувствие не стоит. Мой брат Лёнька за ним присмотрит.

Чёрт, а вот это уже нехорошо. Если я с ними разделаюсь, то обратного пути в деревню нет. Нужно брать Альку и валить. Развелось, мать их, этих братьев, как вшей лобковых. У них что тут, власть как на троне? Плодятся, словно суки первобытные, да всем заправляют. Династия, млять. Недоробков.

Ладно, придётся придумать план по ходу дела.

– Так, барахло собрали? Отлично. Выдвигаемся, – Тарантул дал мне пас одним из тех рюкзаков, что лежали на земле, а сам побежал к потайной калитке, которая находилась за домом. Прошмыгнув через «черный ход», мы оказались в густой ореховой роще, а после – ступили на территорию леса. Первым бежал Тарас, вторым – я, шеренгу «бегунов» замыкал Змей.

Минут пятнадцать бега – и мы на месте. Уже темнело, окружающих предметов не разобрать, но мы вовремя успели добраться до одинокого грузовичка, спрятанного в тенистой роще из высоких насаждений, прождали до тех пор, пока последний солнечный луч не исчез за гранью горизонта.

– Вперёд, пацаны, с ветерком! Наша ласточка, – Тарантул хлопнул по ржавой двери колымаги, а я заметил, что на этой его «ласточке» не раз перебивали номера. Честно, уже пофиг. Сегодня эти уроды видели свой последний закат в жизни.

Забрался в кабину. Мотор ржавой бляшанки весело затарахтел. Пара мгновений – и вот мы уже вырулили на просёлочную дорогу. Сидели втроём в одной кабине, говорили о всякой херне, которую я пропускал мимо ушей, потому что мои мысли были заняты лишь суровой, не ведающей пощады мстёй.

Мне досталось место у окна. Спасибо судьбе. Иначе бы задохнулся от той вони, что исходила от недоносков. Разумеется, эта вонь была больше моей фантазией. Они ведь уже не люди, а ходячие трупы. Как бы я не хотел брать на себя грех, но мое желание мести сейчас сильнее всего на свете.

Мы ехали ещё примерно минут двадцать, пока я не начал присматриваться к местности, что освещалась фарами проезжавших мимо машин, и не понял, что пора. Пейзажи показались знакомыми. Особенно в отношении запаха. Если не ошибаюсь, здесь берёт своё начало территория болот.

– Бро, будь другом, живот что-то прихватило, притормози, – схватился за брюхо и скрючился вопросительным знаком, изобразив из себя несчастного страдальщика.

– Придержи коня, Змей, – быстро скомандовал главный. – Чё такое? Нервничаешь?

– Да, наверно.

Старая посудина лязгнула колодками, свернув в кармашек, на обочину. Сплошная темень и глушь. То, что надо. Я хотел покончить с ними на месте, но Тарантул вдруг заявил, что ему тоже нужно отлучиться по нужде и перетереть со мной некий важный момент.

Не имеет значения, где они сдохнут. В машине или в болоте. Мне пофигу. Но его последняя речь меня заинтриговала. Змей остался в машине, а мы отдалились вглубь зарослей. На ночном небе сегодня блистала полная огромная луна, но она периодически скрывалась за стремительно несущимися тучами. Ветрено. Достаточно прохладно. Но не мне. Я полон жара внутри. Бык уже отсчитывал последние секунды перед прыжком в атаку из пут временной неволи.

– Слушай, Андрюх, – спрятавшись за пушистой елью, Тарас звякнул ширинкой брюк, а я замер. До острой рези в костяшках сжал кулаки, готовясь обрушить на тварь всю свою необузданную ненависть. – Вот честно, я бы хотел попросить прощения за твою сестренку. Я поступил с ней дерьмово. При всем уважении к тебе. Вижу, парень ты толковый, отзывчивый. Но то было в прошлом. Не серчай. Лады?

Пауза.

Я почувствовал, как кровь в венах превратилась в ядерное топливо. Как она неслась по телу, обволакивая здравый разум до состояния аффекта. Как пульс участился до десяти ударов в секунду. Как холодный пот катился по спине, а волосы на затылке встали дыбом.

Чудовище проснулось. Прячься. Беги.

Но вряд ли тебе это поможет.

Сделав свои дела, он подошел ко мне впритык. Во тьме сверкнули его кривые зубы. Тарас лукаво усмехнулся. В пустых зрачках не было ни капли жалости. Лишь сплошной пофигизм и грань превосходства.

– Втюрился в неё просто, а она не дала.

Вот и всё.

Пизд*ц тебе, ублюдок.

Спасибо за то, что первым нажал на курок и выпустил на волю мой первобытный гнев, спровоцировав возмездие.

Без разговоров. Я просто рассек кулаком прохладный ночной воздух, со всей дури раз*башив недоробку зевало. Одним мощным и агрессивным хуком в лицо почти отправил гниду на тот свет.

Что? И это все?

Он даже не сопротивлялся. Неинтересно. Сукин сын меня расстроил.

Этот кусок фекалия держал в страхе всю деревню?! Не поверю. Его называли местной чумой. Но он же оказался никчемным сопляком. Я молотил его грязную тушу ногами и руками до тех пор, пока не выдохся из сил. И до тех пор, пока на шум не примчался второй соплежуй.

Змей оказался вовсе не змеем, а ссыкливым червём. С криками: «Ааа! На помощь!», он помчался к дороге. Три секунды. Мои руки обернулись вокруг шеи противника. Ещё секунда… Лёгкий хруст, что эхом взметнулся к верхушкам высоких деревьев.

И… Вечный им всем конец.

* * *

У них не было ни единого шанса против сущего монстра, зверя, кровожадного чудовища. Я даже толком не успел вспотеть, когда разделывал мерзавцев на куски. Меня всего трясло. Колотило так лихо, что отрывало от земли. Руки в крови, одежда тоже. И на лице кровь. Но не моя. А поверженных врагов.

Честно, я немного расстроился. Их судная ночь закончилась слишком быстро.

Надеялся, что кто-то из них хоть немного попытается дать отпор. Я хотел экшена. Хотел размяться. Но «типа крутые перцы» оказались вялыми стручками.

Загрузив бездыханные туши в грузовик, поддав газку, я направил ржавое корыто вглубь леса. К болотам. Подперев педаль газа куском деревяшки, пустил посудину в свободное плаванье и с облегчением в трясущемся теле смотрел, как она плавно исчезает под толстым слоем из водорослей и дерьма.

Когда лупил мерзавцев кулаками и ногами, представлял, как они делают Але больно, как она кричит и рыдает, когда с неё насильно срывают одежду и трогают её хрупкое тельце. Нет, не трогают… А избивают.