Наступает вплотную, схватив меня за горло, прижимает к стене. Впивается своим ртом в мою шею, от чего тошнота подкатывает к горлу. Боже... Какой ужас!

Вдыхает аромат моих волос. Я еле сдерживаю себя, пытаюсь оттолкнуть мудака от себя, но получается так себе. Он, словно скала, нависает надо мной, я же вжимаюсь в стену, мечтая раствориться. Исчезнуть.

— Нет, сначала душ, — слегка отстраняется. — Давай, малыш, у тебя мало времени.

Нет, он меня не отпускает. Снова тащит... В ванную. Я закрываю дверь на замок, хоть и понимаю: вышибить эту пластику — дело двух минут.

Не знаю, сколько стою под струями холодной воды. Пытаюсь прийти в себя. Анализирую в голове всё, что произошло за последние два дня. Но ничего сообразить не могу. Голова не работает. Будто мозг отрубается напрочь.

— Выходи! — вздрагиваю, услышав голос отчима.

Он стучит в дверь так, что ещё пара ударов — и чертова пластика сломается.

С тяжёлым сердцем выхожу, укутываясь в белоснежный банный халат. Голова раскалывается. Хочется просто исчезнуть. Не видеть никого. Не общаться. Тишина мне нужна и... Темнота.

Замечаю на кровати чёрное платье. Короткое, очень короткое!

— Одевайся и спускайся вниз, — очередной приказ отчима, который тоже сменил одежду.

Надел белую рубашку и черные брюки. Волосы даже расчесал. Тьфу!

— Нет, — мотаю головой. — Я не хочу!

— Как миленькая спустишься. Сначала ужин, потом долгожданная, незабываемая ночь. А потом... — я смотрю на него гневным взглядом, понимая, что от него ничего хорошего ждать нельзя. — А потом, Вероника, я позвоню в больницу. Оплачу операцию твоей матери.

Я усмехаюсь. Горько так, с болью.

— Сукин сын! — кричу я, на что получаю очередную пощечину.

Не удержав равновесие, снова падаю на колени. Схватив меня за запястье, отчим резко поднимает на ноги. Чёрт! Как же больно!

— Пять минут. Время пошло, — отталкивает.

У меня нет выхода. Надеваю дрянное платье, которое даже до середины бедер не доходит, собираю влажные волосы в хвост. Не буду же я готовиться для этого сукин сына?! Чтобы сгорел в аду!

Подхожу к лестнице, замираю. Боже, мне противно от него. Не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Боже... Андрей, где же ты, родной?! Пожалуйста, приходи... Забери меня отсюда.

Кто-то непрерывно стучит в дверь, и на какое-то мгновение мне кажется, что бог услышал меня. Но нет. Голос другой.

— Какого хрена? Я тебя долго должен искать? Заебался, мать твою, разгребать за тобой дерьмо!

— Не ори. Я не один, — будто оправдывается Алексей.

— В смысле? — очередной грубый вопрос. — Я не понял, ты чё тут, развлекаешься с бабой? У тебя вроде как жена есть. Какого хрена, Алексей? Ты в курсе, что я из-за тебя в долги...

Дальше разум отключается. Значит, отчим соврал насчёт операции. Нет у него денег! Нет!

— Влад, не ори, я сказал! Я всё верну. Дай мне время.

Не медля ни секунды, я спускаюсь вниз. Будь что будет. Почему-то мне кажется, что этот Влад нормальный, раз он не одобряет поступок Алексея, что он привел в дом чужую бабу в то время, как у него есть жена.

Оба мужчины оборачиваются в мою сторону. Я сейчас действительно похожа на шлюху. Отчим сжимает челюсти, но я сразу же отворачиваюсь, не желая его видеть. Цепляюсь взглядом с гостем. Возможно, моим спасителем. Заглядываю в его черные глаза, буквально умоляю, чтобы он забрал меня отсюда.

— Она кто? — спрашивает.

— Вероника, поднимайся в комнату! — приказывает отчим, игнорируя вопрос, я так понимаю, своего партнёра.

— Вероника... — повторяет гость, разглядывая мое лицо, а потом руки. — Ты чё, ее бил?! — поворачивается к Алексею, буквально шипит сквозь стиснутые зубы.

— Не твое дело! — делает шаг ко мне, но я бегу к Владу и прячусь за его спиной. — Вероника! Я сказал, в комнату!

— Хрена с два! — Влад отталкивает отчима. — Она пойдет со мной. А у тебя, Алексей, ровно три дня. Иначе будешь таскаться по судам! Я тебе обещаю! Долго я терпел твои выпендрежи!

Тишина. Прямо такая, о которой я мечтала.

Влад поворачивается в мою сторону и снова разглядывает с ног до головы. Ему явно не нравится моя одежда, и я кожей чувствую, что он хочет отправить меня переодеться, потому что смотрит на лестницу, потом снова переводит взгляд на меня, поджимает губы. Я же отрицательно мотаю головой. Еле заметно, но даю этим понять, что я категорически не хочу подниматься. Нужно сваливать отсюда. Срочно!

Мой спаситель поджимает губы, взяв меня за руку, тянет к выходу. Да я буквально бегу за ним, стараясь не отставать!

— Северов, ты не смеешь так поступать! — орет отчим, на что Влад замирает, не оборачиваясь, бросает через плечо:

— Ты замечательно знаешь, что не в том положении, чтобы перечить мне, Алексей! Не испытывай судьбу! Ты же в курсе, как я терпеть не могу таких гондонов, как ты!

Боже... Как я сейчас благодарна этому мужчине! Он режет без ножа — словами. Знаю, отчим лопнет от злости. И я уверена в одном: Влад меня не отпустит. Взгляд у него добрый, без пошлых намерений.

— Ты ответишь за всё! — доносится сзади, на что мужчина хмыкает.

Влад открывает пассажирскую дверь, помогает сесть. Только бог знает, как мне неудобно в этом платье.

— Держи, — устраиваясь за рулём, он снимает с себя пиджак и протягивает мне.

Нет, я не надеваю, а прикрываю бедра. Уж слишком откровенно это барахло.

Мы едем в абсолютной тишине. Если бы у меня была квартира или хотя бы немного денег, я бы попросила увезти меня в свой дом. Но в то же время мне очень страшно. Вдруг Алексей и там меня найдет?!

Мы заезжаем в огромный двор. Двухэтажный особняк со стороны выглядит шикарно, и только черт знает, какой он роскошный внутри.

— Проходи, — приглашает меня. — Чувствуй себя как дома.

Я замираю, не зная, что делать дальше. Сколько я тут буду? Неделю? Месяц? Но я не хочу быть грузом на плечах мужчины, который буквально вытащил меня из клетки дикого животного.

— Вероника, — слегка касается моего плеча, от чего я вздрагиваю, упираюсь спиной в стену. — Прости, я не хотел тебя пугать, — поднимает руки вверх, жестом даёт понять, что он не тронет меня. — Давай ты примешь душ. Я покажу тебе комнату сестры. Там и одежда для тебя найдется. Пожалуйста, сними эту... с себя.

— Он заставил, — шепчу.

— Я это уже понял. Пойдем. А пока ты придёшь, я приготовлю что-нибудь поесть. Ты же голодная — я вижу. А потом ты мне расскажешь, как там оказалась и что сукин сын от тебя хотел. Окей?

Я лишь киваю.