На верхний этаж подниматься не приходится. Влад приводит меня в комнату, заставляет взять из гардероба всё нужное и отправляет принять душ.

Не знаю, сколько стою под струями на этот раз горячей воды. Снова пытаюсь понять, почему всё это произошло. Почему я снова в таком дерьмовом положении...

Мой телефон... Где я его потеряла? Нужно позвонить Андрею, хотя бы попытаться связаться.

Сердце болит невыносимо при одной мысли об Андрее. Боже, как он там? Что с ним сделали? Я безумно хочу его увидеть. Поговорить, объяснить, что я никогда не была против него, но я уверена, что будет нелегко достучаться, если есть какие-то доказательства против меня.

Почему я не побежала к нему, когда его увозили? Вот почему?! Я должна была остановить полицейских, но... Ведь подруга сказала, что Андрей меня видеть не хочет! Почему я испугалась? Он же мне ничего не сделал бы! Ну, а если во всем подозревают меня, значит, и арестовали бы именно меня?! Я запуталась...

Выхожу, одеваюсь и иду в гостиную.

— Беги сюда, — просит Влад весёлым голосом. — На кухне комфортнее.

В нос ударяет запах еды. Сглатываю подступившую слюну, задумываясь о том, что я действительно ела давно. Вроде бы вчера утром завтракали с Андреем вместе. А сегодня...

— Спасибо, Влад. Я даже не знаю, как вас отблагодарить... — начинаю я, но мужчина не даёт возможности договорить.

— Вероника, давай без выканий, а? Так легче общаться. И... Сначала еда, а потом болтовня.

Он тихо смеётся, на что и я улыбаюсь. Но на душе ураган. Сердце разрывается. Господи, а как там моя мама, а?

— Моя мама в больнице, Влад. Он сказал, что оплатит лечение, если я с ним... — говорю.

Убрав со стола тарелки, присаживаюсь. Мы сидим друг напротив друга. Он так внимательно слушает и при каждом моем слове сжимает челюсти.

— Врёт он. Нет у него денег, Вероника. В какой она больнице, ты хотя бы знаешь?

— Нет, он мне не сказал.

— Подожди, я сам разберусь. Имя и фамилию скажи, — что-то печатает в телефоне.

Влад посылает кому-то сообщение.

— Он тебя трогал? — спрашивает. — То есть я понял, что бил. Я не в этом смысле...

— Нет, ты появился вовремя, — грустно улыбаюсь. — Мой спаситель, — выдохнув, продолжаю: — Влад, а ты можешь мне одолжить свой телефон? Я хочу кое с кем поговорить. Это очень важно. Пожалуйста.

— Нет, — отрезает, а потом добавляет: — Свой — нет. Но я дам тебе другой мобильник.

— Да мне без разницы.

Влад кивает, покидает кухню. Возвращается через несколько минут с телефоном в руках.

— Держи. Пользуйся на здоровье.

— Спасибо, — благодарю его, хоть и слов не хватит, чтобы описать всё, что я о нем думаю. — Я выйду на пару минут?

— Конечно.

Выхожу наружу. Уже темно — десятый час. Дрожащими пальцами набираю номер Андрея, чувствуя, как бешено стучит моё сердце. В горле пересохло. Я трясусь как осиновый лист.

Подношу телефон к уху, слышу длинные гудки. Он не отвечает. Пробую ещё раз.

— Да! — раздается грубый голос любимого. Я замираю, не могу выдавить из себя ни слова. — Я слушаю!

— Андрей, — шепчу пересохшими от волнения губами. — Андрей. Люби...

— Не смей! — кричит в трубку. — Не смей больше!

Короткие гудки. Он отключился. Боже... Он даже не дал шанса объясниться, а потом разорвал контакт. Дана была права — Андрей вычеркнул меня из своей жизни, посчитав черной полосой. Я. ЕМУ. НЕ НУЖНА.

Чувствую себя такой слабой, отчего-то перепуганной. Может быть, из-за того, что я жизнь свою без него не представляю? Да. Как я теперь буду продолжать жить? Как теперь проснусь без него? Без его ласк, прикосновений? Боже... Я так не хочу...

Слезы текут ручьем по щекам. Я всхлипываю, шмыгаю носом... Чёрт! Ну почему всё так сложно? Почему я такая невезучая? Хоть когда-нибудь у меня сложится нормальная жизнь?

Я снова набираю номер, но на этот раз подруги. В отличие от Андрея, она отвечает сразу.

— Дан, — устало потираю лицо рукой. — Дан, скажи мне, как он?

— Ты сама как там? Где находишься? — спрашивает взволнованно. — Ник, его выпустили сразу же, но... Ни в коем случае здесь не появляйся. Были показания против тебя — ты одна из тех, кто чаще всего находился в кабинете босса. Естественно, ты главная подозреваемая. Но Андрей защитил тебя, чтобы не вышли на твой след, не искали и чтобы ты не таскалась по участкам. Заткнул тем самым всем рот. Но мне дал понять, что, не дай бог, увидит тебя, ну... Ник, не надо. Пожалуйста.

— То есть он думает, что я во всём виновата, да? Серьезно?

— Да, Вероника, — выдыхает подруга. — Это очень жёсткая подстава. Но я слышала его разговор с другом. Они ищут настоящего предателя. Андрей не совсем верит в этот спектакль, но есть то, что останавливает верить тебе полностью. Да и зол, наверное, что ты исчезла.

— Я не исчезла! Ты не понимаешь, Дана! — перехожу на крики. — Да пошли вы все к черту!

Я готова орать во весь голос. Готова упасть на колени, схватиться за волосы и вырвать их с корнями, лишь бы эта боль прошла. Боже, я буквально за один день потеряла всех. Маму, любимого мужчину и единственную подругу. Ну зачем? Зачем мне такие испытания, Господи? Что я сделала не так, что ты меня наказываешь?

— Поднимись, Вероника. Жизнь продолжается, — доносится голос Влада.

Я не знаю, когда села на землю, схватилась за голову. Возможно, на самом деле кричала. Чувствую себя хреново. Хочется просто закрыться где-нибудь и ни с кем не говорить.

— Оставь меня, пожалуйста, — прошу я, но мужчина меня не слушает. Садится рядом.

— Расскажешь, что случилось? — осторожно произносит.

— Я задолбалась, — честно признаюсь. — Знаешь, иногда предпочитаю умереть, нежели жить вот так. Когда тебе никто не верит. Когда тебя осуждают, швыряют в сторону, не выяснив ничего.

— Кто с тобой так? — говорит тихо, вкрадчиво.

Не настаивает, а каждое слово произносит так осторожно, будто боится, что я не расскажу. Впрочем, зачем ему мой рассказ, а? Нафиг я ему сдалась? Но, видимо, ему на самом деле интересно.

— Вчера Алексей пришел ко мне на работу, сказал, что мама попала в аварию. А я в шоке такая, в недоумении. Нет, я, конечно, знала, что он кретин, но будто была не в себе. Поверила. Села в его машину, а дальше... — тихо смеюсь, захлебываясь в слезах. На самом деле не смешно, а очень больно.

— Что дальше, Вероник?

— Дальше... Он увез меня к себе. Запер в комнате. Я шваброй ему врезала и сбежала. А когда приехала обратно на рабочее место, оказалось, что я якобы предала своего любимого мужчину. Я позвонила ему, а он меня даже не выслушал. Видела собственными глазами, как его увезли полицейские. Понимаешь, это очень больно. Я даже не знаю, что происходит. Не знаю, о чем думать: о матери или же о сложившейся ситуации, где меня считают предательницей, хоть на самом деле я жертва.