Отчего-то вспоминается святой Себастьян. Вот именно так запечатлевали его на своих полотнах многочисленные художники. Совершенное тело атлета с впившимися в него стрелами. И на лице не мука, а экстаз.

Никакой разницы. Разве что Хоакин не стоит привязанным к столбу, а возлежит на смертном ложе. И нет торчащих из тела стрел.

Главарь чернобалахонников склоняется над каменным столом. Припадает губами к груди беззащитного юноши и осторожно прокусывает кожу. Выступает несколько капель темно-алой влаги. Оборотень слизывает их языком…

Назойливая муха звенит прямо возле самого лица. Мешает смотреть, отвлекая от жуткого, завораживающего действа.

Пошла прочь!

Прочь, кому сказано!

Элизабет открыла глаза.

Ах, это был всего лишь сон. А звенит не муха, а телефон на тумбочке у кровати.

– Алло! – сняв трубку, буркнула в нее недовольно.

– Чтэ? – услышала знакомый голос. – Не спишь, милашка?

– Доброй ночи, господин Федерман.

– Узнала, значится? – удивился собеседник. – Постой, постой! А откуда тебе известно мое имя?

– Не только у вас есть источники информации, – облила холодом.

– Ты, значится, не выпендривайся! Больно умная! Значится так! Слушай сюда. Твой парень у меня.

– Чего вы хотите?

– Я еще не решил. Надо, значится, пораскинуть мозгами.

– Учтите, сеньор Мигель Васкес за Хоакина вам голову снимет!

– Тю-тю-тю, – передразнил ее террорист. – Не пугай. С доном Мигелем я как-нибудь сам разберусь!

– Тогда зачем вы звоните?

– А так, бессонницей мучаюсь. Вот и решил найти себе компанию. Подумал, чего это я, значится, должен один не спать? Пусть со мной не поспит еще кто-нибудь.

– Вы шизофреник! Вам лечиться надо!

В сердцах бросила трубку.

Телефон через секунду вновь разразился длинной, требовательной трелью.

– Ты чего это трубками бросаешься? А пожелать дяде спокойной ночи?

– Спокойной ночи! – заорала, что было сил.

– Вот так-то лучше! Гуд бай!

– Чтоб ты сдох! – в сердцах выпалила Элизабет в уже гудящую сигналами отбоя трубку.

– Хорошо, дядя, поиграем! – процедила мстительно немного погодя и раскрыла свой ноутбук.

Насвистывая под нос национальный гимн «Боже, храни королеву», быстро набрала пару строк сообщения и отправила электронное письмо по хорошо известному ей адресу. Удовлетворенно откинулась в кресле.

– Да, мистер Лоуренс, достоверная информация – это большая ценность.

Утром пришел ответ на ее запрос.

Иван Петрович был, как всегда расторопен и обстоятелен. Он слил ей все материалы о Федермане, которые ему удалось раздобыть, вплоть до записей медицинской карточки. Успокоил её насчет Хоакина. Парень жив и к нему пока не применялись меры физического воздействия. Обещал подстраховать и уже связался со своими людьми, чтобы те оговорили условия выкупа или обмена. На всякий случай, на ее счет в Банке Республики переведена дополнительная сумма.

Во второй половине письма содержалась информация, относящаяся, собственно, к археологической части поездки Элизабет в Колумбию. В городок Гуатавита, расположенный над одноименным священным озером, уже доставлен контейнер со снаряжением, предназначенным для подводных исследований. Со многими образцами Бетси уже знакома по экспедиции на Святой остров. Кое-что усовершенствовано, и инструкции прилагаются.

«Хорошо, когда среди хороших знакомых есть такие люди, как господин Джунковский», – подумалось Элизабет.

Итак, что там имеем на «дядюшку Вальтера»?

После завтрака Бетси решила, что самое время наведаться в Банк Республики. Ребята из ФАРК вряд ли побеспокоят ее в такую рань. Для них привычнее появляться ближе к вечеру, если не ночью. Так что вполне можно заняться финансовыми делами. Проверить состояние счета, взять немного наличности на текущие расходы.

К деньгам, выделенным ей Васкесом, прикасаться не хотелось. Пусть преступные деньги достанутся преступникам. О том, насколько «чистыми» являются деньги Джунковского, она не задумывалась.

Спустившись ко входу в отель, девушка взяла такси и назвала водителю адрес.

Едва их автомобиль отъехал от «Каса Данн Карлтон», как следом за ними увязался старенький «опель» неприметного серого цвета.

Заметив его в зеркале заднего вида, Бетси хмыкнула.

«Пасут». Знать бы, кто именно. Впрочем, не все ли равно?

Быстро уладив денежные вопросы, мисс МакДугал увидела, что у нее есть еще уйма времени.

Отчего бы не потратить его с пользой для дела? Вряд ли ей еще раз представится возможность побывать в знаменитом Музее Золота.

Решено.

Этот музей – один из самых уникальных в мире. Открыли его по инициативе французского ученого Поля Риве. Видный исследователь Южной Америки, основоположник парижского Музея Человека, в 1938 году он обратился к колумбийскому правительству с предложением создать музей древнего населения этой страны – индейцев чибча-муисков. Правительство Эдуардо Сантоса согласилось, и уже в том же году государство начало приобретать старинные изделия из золота. Через десять лет экспонаты были выставлены для обозрения в здании Банка Республики, а в 1956 году под них был отведен Малый дворец в Боготе. Коллекция продолжала расти, и для нее пришлось построить специальное сооружение. Проектировал его ученик Корбюзье Герман Стампер.

Музей Золота представлял собой глухой параллелепипед с выступающим первым этажом. Всего же здесь было три этажа.

Заплатив четыре тысячи песо за билет, Бетси вошла внутрь.

На первом этаже экспонировались старинные гравюры, посвященные важнейшим эпизодам завоевания Колумбии. В центре зала было выставлено золото в различных видах: крупные и малые самородки, слитки, старинные монеты, предметы утвари, украшения.

Второй этаж заинтересовал мисс МакДугал тем, что здесь были представлены результаты археологических раскопок в Колумбии: фотографии, карты, предметы, найденные во время экспедиций, в частности, мумии из «уак» (тайных захоронений), покрытые драгоценными украшениями.

Англичанка с любопытством изучила реконструкцию одной из уак, созданную колумбийскими учеными. Сразу же проснулась профессиональная зависть. Вот бы и ей попалось хоть что-нибудь в этом роде.

В главной сокровищнице музея царил полумрак. Золото переливалось желтыми бликами на фоне зеленого, голубого и фиолетового бархата. Под большими увеличительными стеклами покоились изумительные статуэтки тончайшей работы. Золотые посмертные маски, латы, барельефы, бокалы, огромные тяжелые серьги, гребни и рыболовные крючки. И здесь же, рядом с благородным металлом соседствовали добытые в Колумбии необработанные изумруды весом в несколько фунтов.