Мэви, не позаимствуешь у Стряпухи немного чая из одуванчиков?

У Мэви отвисла челюсть.

– Ты вообще понимаешь, о чем просишь?

– Можешь есть мои пирожные до конца недели.

Мэви еще мгновение боролась с собой, но вскоре коротко кивнула и вышла. Мы с Легионом остались вдвоем.

– Элиза, – он шагнул ко мне, – Халвар рассказал мне, что случилось. Простите, что меня здесь не было.

Внутренности свернулись в тугой узел.

– Мы выжили.

– Халвар сказал, только чудом.

– Халвар солгал. У вас не было абсолютно никаких поводов для беспокойства. – Я отвела взгляд, рассматривая дощатый пол. Его кривоватая улыбка отчего-то грела душу. – Я рада, что вас здесь не было. Болезнь вас бы сильно ослабила. И сядьте уже наконец.

– Вы раните мою гордость, Квинна.

Легион отодвинул стул, тяжело вздохнул и сел, облокачиваясь на спинку и морщась от боли. Мой взгляд выхватил у него на шее зловещий красный след, убегавший под ворот рубашки.

– Черт возьми, ты ранен? – Я метнулась к нему прежде, чем успела подумать, как это будет выглядеть.

– Нет, – отпрянул он.

– Не держи меня за идиотку. Я вижу рубец.

– Сойдет к вечеру. – Я положила руки на бедра и сверкнула глазами. Легион смерил меня настороженным взглядом, и остатки приличий между нами канули в преисподнюю: этот наглец закатил глаза. – Элиза, тут не о чем беспокоиться. Со мной уже бывало такое раньше.

Я опустилась на стул рядом с ним, наклонилась ближе и перехватила его взгляд.

– Какое «такое»?

Он сжал колено пальцами.

– Одна болячка, приходит раз в несколько недель.

– Какая именно? Ты едва на ногах держишься.

Легион запустил руку в волосы.

– Я слабею. Превращаюсь в блеклое подобие того красавчика, которого обычно видят люди.

– Не думай о себе слишком много.

Он улыбнулся. Усталые черты лица сгладились.

– Этот недуг оставляет следы. Со временем они исчезают.

– Как ты живешь с этим?

– Приспосабливаюсь, Квинна. Уверяю вас, это никоим образом не помешает мне выполнить свой долг и продолжить переговоры по вашему выкупу.

– Легион, – мягко сказала я. – Мне плевать на твой долг. Я беспокоилась за тебя.

Он пристально изучал меня, видимо, не мог поверить в то, с какой искренностью я ему в этом призналась. Я и сама не могла. И в самом деле, я ведь шла сюда, чтобы устроить ему допрос о разговоре с Сив, а может, и пригрозить хорошенько, и тут увидела его, ослабленного и измученного до такой степени, что ему не только стоять, но и думать больно. Мне абсолютно точно это не нравилось.

Молчание нарушила слегка взъерошенная Мэви. Она протянула мне высушенные стебли и цветки.

– Эта женщина в бешенстве, Элиза. Ты даже не представляешь, в каком. Если ты вдруг решишь ей это вернуть, она, скорее всего, покрошит тебя в бульон, так что не трудись.

Я с улыбкой прикусила нижнюю губу.

– Спасибо. Я попрошу, чтобы какое-нибудь пирожное покрыли глазурью. Если будут спрашивать, я скоро вернусь.

– Мне уйти? – нахмурилась Мэви.

– Прости, нам с герром Греем надо очень много чего обсудить. Мне бы не хотелось заставлять тебя сидеть и слушать все это. И тебе уже пора вернуться в мои покои, чтобы мать или Руна не подумали о тебе всяких непристойностей.

– Как скажешь. Но не воображай, что я тебе поверила.

Мэви подмигнула. Боги, ну почему она все истолковала именно так? Да, мне хотелось остаться с Легионом наедине, но у меня были к нему вопросы, а не… то, что она подумала.

Мэви понимающе усмехнулась, и мы с Легионом снова остались вдвоем в тишине его домика. Я спросила у него чайник и поставила на огонь одуванчиковый чай. Легион почти не говорил и, казалось, неотрывно смотрел на стол перед собой, но иногда, когда он думал, что я не вижу, я чувствовала, что он смотрит на меня, долго и пристально, как будто видит впервые.

К тому моменту как я поставила перед ним чашку с мутным чаем, краснота в его глазах немного спала, а осанка выровнялась. Болезнь и правда будто отступала каждую минуту. Я не видела раньше ничего подобного. Легион внимательно посмотрел в чашку, принюхался, чуть скривив губы, но сделал глоток без возражений.

Мы еще немного помолчали. Легион вдруг потянул ворот рубашки – кожа у него блестела от пота.

– Боги, я никогда не пойму, как тиморцы носят эти проклятые тряпки.

– А что герру Легиону больше нравится? – съехидничала я. – Вы у нас человек деловой, подать вам жилет и брюки?

Легион сел поудобнее.

– Просто думаю, что, случись новое нападение, мне пришлось бы рукава себе отрезать, чтобы суметь хоть как-то двигаться.

– Будете оборонять свой домик?

– Нужно всегда быть начеку. Как нам наглядно продемонстрировали.

Я неосознанно затрясла ногой. С кошмарами после прошлой ночи мне еще предстояло встретиться. Я затолкала страх поглубже, не желая показывать Легиону свои слабости.

– Давай не будем о прошлой ночи. Тебе просто нездоровится, вот ты и недовольный. Не забудь про чай.

Пока Легион заговаривал мне зубы, его чашка оказалась за много дюймов от него. Я подвинула ее на место, и Легион с ворчанием глотнул еще.

– Я в порядке. Вы вообще не обязаны со мной сидеть.

– Кто-то должен заставить тебя пить, – я сузила глаза и постучала пальцем по столу рядом с чашкой. – И раз уж ты снова приехал грубо врываться в мое личное пространство и контролировать мою жизнь, нам стоит поговорить.

– Верно. Жду не дождусь препарировать каждую вашу мысль. – Он поколебался. – Итак, о прошлой ночи мы не говорим. Как прошли встречи с женихами?

– Ужасно, если ты так хочешь знать. Кажется, единственный, кого я могу терпеть, – это Ярл. Но это потому, что мы знаем друг друга с детства.

– О-о, – воодушевленно протянул Легион, покручивая чашку в руках. – Неужели я слышу восхищение?

– Ты слышишь отсутствие отвращения, – отрезала я.

– Почти одно и то же. – Легион снова откинулся на спинку стула. – Если вам станет хоть немного легче, завтра моя очередь встречаться с дураками.

– Мне правда тебя жаль. В конце концов, их главная цель – впечатлить тебя, а не меня. Ты можешь заставить их бегать за тобой по всем садам на четвереньках, и они побегут, если пообещаешь их выбрать.

– Возьму на заметку.

Хрипотца придавала его голосу то игривый, то раздраженный тон. Непредсказуемость нашего разговора завораживала. Даже обращение «Квинна» в его устах звучало по-другому. Казалось, он называл меня так, когда ему наскучивало использовать мое имя и он хотел попробовать что-нибудь еще. Или когда хотел подчеркнуть, что я совершенно не похожа на обычных королевских особ.

Легион вел жизнь