— Да я по сто раз на дню… Боюсь, дело не во мне, —загрустил он. Тут официантка принесла ему кофе, Дима отвлекся, задержав взглядна ее груди, а потом на ногах, и немного сбился с мысли. — О чем это я?Да.., боюсь, дело не во мне, — со вздохом повторил он. — Боюсь,кто-то встал между нами.

— Боишься и продолжаешь пакостить, — покачала яголовой.

— В каком смысле? — опешил Дима.

— Ты бы с продавщицами завязал.

— Какие продавщицы? — заволновался он. — Дамне и в голову… Наташка для меня… Да я жизнь за нее отдам, если хочешь знать!

— Тогда тем более завяжи, — гнула я свое. —Потому что Наташке продавщицы не нравятся.

— Катя, я тебе клянусь… Я пострадал совершеннобезвинно. Она бы хоть подумала, ну разве можно равнять ее и какую-топродавщицу?

— Равнять нельзя, — кивнула я, а Дима обрадовался:

— Вот…

— Но Наташка уверяет, что мужики козлы и извращенцы. Начто угодно способны позариться.

— Это я козел? — опешил Дима.

— Я этого не говорила, — дипломатично ответилая. — Но с продавщицей завяжи.

Он с минуту на меня таращился, потом кивнул.

— Хорошо. Но у меня свои сомнения. Скажи по-дружески, уНаташки кто-то есть?

— Нет.

— Врешь.

— Не вру. Могу побожиться.

— Значит, она и тебе ничего не рассказывала, —загрустил Дима.

— Не может такого быть, — отвергла я эту мысль.

— Разные бывают обстоятельства, — хмуро продолжилДима. — Вдруг он, к примеру, просил ее никому о нем не рассказывать?

— И Наташка такая дура, что послушает? — хмыкнулая.

— Почему дура? — растерялся Дима.

— Потому что если парень просит никому о нем нерассказывать, этому должна быть причина. Так?

— Конечно.

— Значит, следует побыстрее о нем узнать как можнобольше. А как узнать? У людей поспрашивать. Значит, эффект получается обратный.В общем, если б он ее об этом попросил, полгорода уже бы знали.

Дима сидел столбиком, очень напоминая в ту минуту дядю Юру внирване.

— Да-а… — сказал он с печалью. — А может, она онем помалкивала, чтоб Ленка мне случайно не проболталась?

Тут заскучала я. Ленке проболтаться ничего не стоило.

— Да что ты выдумываешь? Нет у нее никого.

— Катя, есть, — произнес Дима трагически. — Ячувствую. Любящее сердце не обманешь. Буквально за несколько дней до отъездаона очень переменилась. И я не удивлюсь, если в Геленджике она не одна. Потомуи не хотела, чтобы я ее провожал. Один человек видел ее с каким-то типом. Ястал ее расспрашивать, и она практически призналась.

— Это она нарочно, из-за продавщицы.

— Встречалась с ним нарочно?

— Призналась. Ну, чтоб тебя позлить.

— Говорю, у нее кто-то появился, — рассердилсяДима. — Какой-то тип. За несколько дней до отъезда. И мне надо знать, чтоэто за сволочь такая… — Дима вдруг широко улыбнулся и придал голосу ласковость:

— Катюша, позвони Наташке и выспроси у нее об этомтипе. Только ненавязчиво. И про меня ничего не говори. — Тут он на меняпосмотрел, моргнул и запечалился, должно быть, вспомнил мои недавниеслова. — Чтобы не усугублять, — добавил он и замолчал.

— Хорошо, позвоню, — ответила я.

— А потом перезвонишь мне?

— Конечно. Только у нее никого нет.

Дима вроде бы опять разозлился, но взял себя в руки.

— Хочешь мороженого? — спросил он. — Или,может, выпьем чего?

— Я не пью.

— Ах, ну да.

Дима явно спешил от меня отделаться, и это сбивало с толку.

— Как твои дела? — решилась спросить я.

— Дела? Нормально. Если не считать Наташки.

— Говорят, у вас турфирму грабанули.

— А-а.., да. Жуткая история. Охрану перебили.

— Ничего себе, — ахнула я, демонстрируя большуюзаинтересованность. — И чего?

Дима поморщился.

— Чего… Идет следствие.

— А чего взяли в турфирме?

— Да турфирма тут ни при чем, — неохотно ответилон. — Нас как раз и ограбили.

— Да ты что? — ахнула я.

— Ага. Не хотел говорить, чтоб Наташке отдых непортить.

— Надо ей сообщить, она сразу же приедет, чтобподдержать тебя в трудную минуту.

— Нет уж, пусть отдохнет, она на нервы жаловалась.

— Дима, а что свистнули-то? — нетерпеливо спросилая.

— Ты, главное, Наташке ничего не говори, а то и вправдуприлетит. Украли деньги. Из моего сейфа. Клиент за квартиру расплатился, а банкуже закрыли, вот я и оставил деньги в сейфе до утра. А ночью сейф вскрыли.

— А охрана?

— Перестреляли охрану. Хорошо хоть живы, но все трое вреанимации.

— Ничего себе…

— Вот-вот. Отморозки какие-то.

— Как же они в здание попали? Чего в милиции говорят?

— Да ничего они не знают, — отмахнулся Дима вкрайней досаде. — Говорят, преступников было двое. Или трое. Еще ноутбук уменя из кабинета сперли, а там все расчеты…

— Но улики-то какие-нибудь нашли? — не отставалая.

— Какие улики?

— Откуда мне знать? Но преступники всегда оставляютследы.

— Троих раненых охранников они оставили. Говорят,влезли через окно на втором этаже. Работали профессионалы… Не найдет милицияникого, вот увидишь.

«Профессионалов, может, и не найдут, — с тоскойподумала я, — а нас запросто».

Тут Дима взглянул на часы и одарил меня очередной улыбкой.

— Ладно, Катюха, мне пора бежать. Отвезти тебя домой?

— Не надо.

— Ну, тогда пока. — Дима расплатился за свой кофеи пошел к выходу.