Две недели спустя Кейт явилась в ассамблею «Олмак» под руку со своим знатным седым родственником. Мистер Марстон запретил нашивать на подол дополнительные оборки: платье из темно-зеленого бархата, отделанное петлями из золотых нитей и венецианским кружевом, было безупречно.

Завышенная талия подчеркивала нежную грудь, украшенную тяжелым ожерельем из золота и изумрудов. Бархат красиво переливался в свете люстр, гармонируя с изумрудами и зелеными глазами Кейт, которые сияли ярче золотых гребней, воткнутых в ее темные волосы.

Конечно, лицо девушки было рябоватым после оспы, но это нисколько не портило очарования леди Кейт Беверидж, от гордой стати и всего облика которой веяло аристократическим спокойствием и невозмутимостью.

Феба знала, что сегодня у Кейт не будет недостатка в партнерах. Во всяком случае, мистер Марстон с удовольствием будет кружить ее по залу. Мистер Марстон и лорд Линсли. Щеки Фебы покрылись румянцем, когда она вспомнила про графа.

Мистер Марстон пришел на бал на двадцать минут раньше леди Кейт и тут же смешался с толпой. Он внимательно наблюдал за Кейт, которая вежливо приветствовала хозяйку бала и других женщин.

Из своего угла Фиц не слышал тех комплиментов, которыми обменивались дамы, но слова не имели значения: по улыбкам, кивкам и взглядам было совершенно ясно, что Кейт снискала благосклонность влиятельных матрон, верховодивших на ярмарке невест. Даже упрямая леди Кларингуорт растянула свои старческие губы в подобие улыбки. Марстон едва заметно пожал плечами: за все те годы, что Феба была замужем за Генри, она ни разу не получила от своей свекрови даже этого знака любезности.

Убедившись, что Кейт вписалась в компанию, Фиц Марстон испустил долгий вздох, чем сильно удивил компанию юношей, внимательно изучавших покрой его нового сюртука.

– Мой портной – мистер Эндрюс с Риджент-стрит. Чертовски дорогой, но вещи, которые он шьет, стоят этих денег, – сказав это, он смешался с праздничной толпой.

Самодовольная усмешка Марстона померкла, как только он вышел за пределы видимости своих обожателей. В этот вечер обычная невозмутимость ему изменила. Он с затаенным страхом и видимым волнением разглядывал лица вокруг себя, как будто боялся столкнуться с объектом своих поисков.

Когда оркестр начал настраивать инструменты, Марстон мысленно собрался и обрел утраченное спокойствие. Приосанившись с первыми аккордами вальса, он легко ухватил леди Кейт за талию и повел ее в танце. Он походил на дельфина, который ныряет в волны, сверкая подсвеченными тропическим солнцем боками.

Даже леди Кларингуорт была явно тронута этим зрелищем, хоть ее морщинистое лицо не выражало никаких чувств. Она раздраженно взмахнула рукой и сказала своему лакею:

– Послушай, Тримбл, мне нужна трость потяжелее. Высокий мужчина в ливрее протянул ей другую трость, не сводя хмурого взгляда с танцующих. Вдовая леди Кларингуорт принялась рассеянно постукивать тростью в такт музыке.

Глаза всех присутствующих были устремлены на вальсирующую пару. Марстон и леди Кейт кружили по залу, счастливо отдавшись во власть всепоглощающего ритма.

Конечно, леди Кейт нельзя было назвать красавицей, но джентльменов привлекала ее жизнерадостность. Самые упрямые и расчетливые предпочитали думать о богатстве дебютантки.

Мистер Марстон увлек свою партнершу в полупустой угол зала.

– Ты выглядишь безупречно. Впрочем, я знала, что так и будет. Ты счастлива, Кейт?

– Пожалуй, да, милая. Дамы встретили меня очень любезно. Возможно, высший свет не так страшен, как мне казалось. Ты сегодня тоже великолепна. Тот джентльмен, которого мы обсуждали, еще не пришел?

– Я его не видела. Но пока мы танцевали, я чувствовала на себе его взгляд.

Мистер Марстон слегка поморщился, как будто смутившись от собственного признания. Зеленые глаза леди Кейт сияли, но лицо ее оставалось бесстрастным.

– Как ты думаешь, Кейт, можно почувствовать чей-то взгляд в многолюдном танцзале?

Леди Кейт Беверидж молча кивнула. Она заметила двоих джентльменов, которые стояли в нескольких дюжинах ярдов от нее. Тот, что покрасивее, прожигал глазами спину Фебы. Кейт сразу поняла, кто он такой. Его седовласый собеседник, судя по медалям и выправке, был военным. Он сразу привлек внимание Кейт. Она обменялась с ним кивками и улыбками. Но в этот момент музыка смолкла. Кейт поблагодарила мистера Марстона и отошла в сторону.

Разумеется, лорду Линсли не следовало приглашать Кейт на танец сразу после того, как она станцевала с его врагом. Впрочем, он и не смог бы этого сделать: в течение следующего часа у дамы не было отбоя от кавалеров.

Между тем Марстон, по своему обыкновению, шутил с приятелями и танцевал с теми дамами, которые не пользовались спросом у джентльменов. Он выбирал девушек, не обладавших большими деньгами, происхождением и красивой внешностью, зато отличавшихся умом и живостью характера. Совершив круг по залу с Марстоном, многие из этих девушек весь остаток вечера танцевали с другими партнерами. Мужчины начинали проявлять к ним интерес, как будто внимание Марстона проливало свет на их прелести.

Молодые дамы, наслышанные о снобизме Фица, с удивлением понимали, что этот юноша вовсе не так высокомерен, как они думали. Казалось, он прекрасно знал, что значит быть убогим синим чулком, только что приехавшим из деревни.

– Вы потанцуете со мной, леди Кейт?

– С удовольствием, лорд Линсли.

Ее голос был бесстрастным, Улыбка – холодной. «Она мне не доверяет, – подумал Дэвид, беря ее за руку. – Я должен убедить ее в том, что мне так же, как и ей, небезразлична судьба ее подруги».

Они принялись размеренно кружить по залу.

– В моей сумочке, – сказала Кейт, – лежит чек на ваше имя. Ваш банк не узнает, что это ее деньги.

Десять тысяч фунтов стерлингов! Дэвид не сумел скрыть своего облегчения. На этой неделе он сильно поиздержался, и у него почти не осталось наличности.

– Спасибо, миледи. Каким образом вы передадите мне чек?

– Вы сходите за лимонадом, а я в это время достану чек и положу его под мой носовой платок. Хотите, сделаем это прямо сейчас?

– Да, хорошо бы. Пока за столом с закусками нет толпы. А потом мы пройдем по коридору и полюбуемся на картины.

Леди Кейт серьезно кивнула, но в глазах ее зажглись искорки. Ей очень хотелось увидеть картины, украшавшие коридор ассамблеи «Олмак».

Совершив финансовую сделку, они остановились перед портретом основателя ассамблеи – шотландца, который счел необходимым сменить свою фамилию Макколл на Олмак.

– Передайте своей подруге, что моя встреча с бароном Банбери прошла весьма успешно, – сказал лорд Линсли.

Его спутница молча кивнула.

– Но к сожалению, – быстро добавил он, – это только подтвердило мои подозрения: барон непричастен к нашей проблеме. Да, он терпеть не может мистера Марстона и желает ему всего самого наихудшего. Он действительно посылал ему гадкие, оскорбительные письма. У него хранятся копии всех этих писем, и он мне их показал. Но Банбери не является автором пугающих угроз, которые наша подруга получает в последнее время.