Я стараюсь не смотреть ему в глаза:

– Д-да. Конечно.

Пока Крикет пытается подстроиться под мой шаг, я продолжаю идти вперед. На парне белая рубашка, черный жилет и черный галстук. Он похож на официанта, если не считать цветных браслетов и резиночек на руках.

– Лола, я хочу извиниться.

Внутри у меня все холодеет.

– Я вел себя как идиот, просто дебил, когда… Когда на прошлой неделе поставил тебя в такую неловкую ситуацию. Прости. Мне следовало спросить, есть ли у тебя парень. Даже не знаю, почему я этого не сделал. – В голосе Крикета слышится боль. – Конечно же у тебя появился парень. Ты всегда была такой классной, такой красивой девушкой, и, встретив тебя снова, я не удержался, поддался эмоциям и… Даже не знаю, что сказать, я совсем запутался, извини. Это больше не повторится.

Я пребываю в шоке.

Не знаю, что я ожидала от услышать от Крикета, но точно не это. Крикет Белл считает меня классной и красивой. Крикет Белл думает, что я всегда была классной и красивой.

– Надеюсь, что мои слова не испортили все окончательно, – добавляет парень. – Я просто хотел немного разрядить обстановку. Ты замечательная, и то лето, когда мы с тобой дружили, было самым замечательным временем в моей жизни, и… Мне бы хотелось стать частью твоей жизни. Снова!

Я едва могу связно мыслить.

– Хорошо.

– Но если ты не захочешь меня видеть…

– Нет, – быстро говорю я.

– Нет? – Крикет заметно нервничает, пытаясь понять, что я хотела этим сказать.

– Я имею в виду… Мы могли бы снова стать друзьями, – осторожно подбирая слова, поясняю я. – Мне нравится эта мысль.

Крикет с облегчением выдыхает:

– Ты согласна?

– Ну да.

Удивительно, каким простым оказался ответ. Конечно же я хочу, чтобы Крикет Белл вернулся в мою жизнь. Он всегда был ее частью. И даже после переезда часть души Крикета, казалось, осталась со мной. Я чувствовала, как она витала между нашими окнами.

– Я хочу, чтобы ты знала. Я изменился, – говорит Крикет. – Я уже не тот парень, что был раньше.

Он резко поворачивается ко мне всем телом. Я испуганно вздрагиваю и, дернувшись вперед, врезаюсь прямо ему в грудь. Одна из картонных коробок опрокидывается и летит вниз, но Крикет легко подхватывает ее на лету.

– Прости! Прости меня! – кричу я.

Грудная клетка у меня горит огнем. Лицо пылает. Ноги дрожат. И каким же, по его мнению, он был? И каким стал?

– Все в порядке. – Крикет заглядывает в коробку. – Ничего не пострадало. Все яйца на месте.

– Слушай, давай я возьму одну. – Я тянусь за коробкой, но парень высоко поднимает руку, так высоко я не достану.

– Все в порядке. – Он мягко улыбается. – Теперь я буду держать их крепче.

Я тянусь за другой коробкой:

– Я вполне могу понести одну из них.

Крикет начинает поднимать и вторую, когда его глаза вдруг становятся серьезными. Он опускает картонки и дает одну мне. На тыльной стороне руки у него написано: ЯЙЦА.

– Да пожалуйста. Я должен занести их домой. Маме до смерти захотелось фаршированных яиц, и она попросила меня сходить в магазин. Крайне важная миссия.

Тишина.

Вот и наступил этот момент. Теперь все зависит от меня: либо я окончательно все испорчу, либо наша дружба возродится. Я поднимаю глаза – все выше и выше, до тех пор, пока мой взгляд не останавливается на лице парня, – и спрашиваю:

– Как дела в колледже?

Крикет закрывает глаза, переводя дыхание. Всего на один миг, но этого достаточно, чтобы понять, как он благодарен мне за этот вопрос. Он действительно хочет вернуться в мою жизнь.

– Хорошо, – говорит он. – Просто отлично.

– По-моему, я слышу в твое голосе какое-то «но»…

Крикет улыбается:

– Ну, сейчас уже лучше, но понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть ко всем этим снующим туда-сюда студентам.

– Ты вроде говорил, что перешел на домашнее обучение после переезда?

– Ну, с учетом того, как часто мы переезжали, это было гораздо проще, чем каждый раз привыкать к новой школе, посещать одни и те же занятия, постоянно чувствовать себя новичком. Мы испытали это не один раз, больше не хотелось. К тому же это позволило нам планировать свои дела, отталкиваясь от расписания Каллиопы.

Последняя фраза меня неприятно задевает.

– А как насчет твоего собственного расписания?

– На самом деле все не так уж плохо. Просто сестре нужно было заниматься как можно больше. Она бежала на тренировку, как только появлялось время. – Должно быть, на моем лице отражается сомнение, потому что Крикет вдруг добавляет: – Еще каких-нибудь пять лет, и в нашей семье наступит мой звездный час.

– Но почему бы ему не наступить уже сейчас? Может, я эгоистка, единственный ребенок в семье и все такое…

– Нет. Ты права. – Я впервые замечаю на лице Крикета отпечаток усталости. – Но так складываются обстоятельства. У сестры дар. И я буду настоящей свиньей, если не сделаю для нее все, что в моих силах. Не поддержу ее.

– А как она тебя поддерживает? – вырывается у меня прежде, чем я успеваю себя остановить.

Крикет хитро прищуривается:

– Она готовит еду. Выносит мусор. Отправляет мне по выходным коробки с печеньем.

– Прости. – Я отвожу взгляд. – Я лезу не в свое дело.

– Все в порядке, не принимай близко к сердцу. – Крикет все-таки он не ответил на мой вопрос.

Какое-то время мы молча идем рядом, как вдруг до меня доходит.

– Сегодня… Сегодня твой день рождения!

Крикет машинально отворачивается.

– Почему ты ничего не сказал?

Но, задав вопрос, я уже знаю ответ. От воспоминаний о его последнем дне рождения на меня вдруг накатывает грусть.

Крикет теребит свои браслеты:

– Ну да… Восемнадцать.

Я пытаюсь поддержать разговор:

– Совсем взрослый. Официально.

– Так и есть, я чувствую себя взрослым человеком. Но вообще-то я всегда отличался зрелым отношением к жизни. Это мой плюс.

В этот раз самоирония Крикета вызывает у меня лишь недоумение. Он действительно всегда вел себя очень по-взрослому. Исключая разве что те моменты, когда был рядом со мной.

– Значит, ты приехал, чтобы повидать Каллиопу? – Я смущенно качаю головой. – Ну конечно, так и есть. Сегодня ведь и ее день рождения тоже. После того что произошло в четверг, я вообще не ожидала тебя больше увидеть. Думала, закатишь какую-нибудь пляжную вечеринку и будешь там тусить, потягивая пиво.