Парень потирает шею:

– Кэл ни за что не признается, но это было бы для нее жестоким испытанием. Я отсутствую, а она сидит дома. Не пойми меня превратно, конечно, я обязательно приду домой. Теоретически я могу иногда заскочить к кому-нибудь на вечеринку, сделать одолжение, так сказать, но… Может, ты не замечала… – Крикет поправляет галстук. – Я вовсе не отношусь к числу любителей выпить.

– Я тоже.

Мне даже не нужно объяснять, в чем причина. Крикет и так все знает. Про Нору.

Стыдно признаться, однако нельзя отрицать, что нарисованный Крикетом типаж очень похож на Макса.

– Он вовсе не тусовщик. Нет! Конечно же он курит и выпивает, но уважает мои чувства. И никогда не настаивает, чтобы я присоединилась… или что-то в этом духе.

Крикет нагибается, чтобы пройти под веткой, покрытой розовыми цветами. В нашем городе растения цветут круглый год. Мне, для того чтобы пройти под этой веткой, нагибаться не приходится.

– А что родители думают насчет того, что ты встречаешься с таким взрослым парнем? – спрашивает Крикет. – Извини. – Он замолкает и тут же продолжает, словно не в силах справиться с любопытством: – Но… сколько ему лет?

– Двадцать два. – Почему-то мне неудобно в этом признаваться.

Повисает долгая пауза.

– Bay!

Слово звучит многозначительно.

Мое сердце сжимается. Я хотела бы быть другом Крикета, но на какой планете это вообще возможно? Между нами стоит слишком многое. Мы молча идем вверх по улице до самого моего дома.

– Пока, Крикет. – Я не решаюсь посмотреть ему в глаза. – С днем рождения.

– Лола?

– Да?

– Яйца. – Он показывает на коробку. – У тебя мои яйца.

О!

Я смущенно протягиваю парню картонную коробку. Его длинные пальцы касаются картонки, и я вдруг понимаю, что страстно жажду физического контакта. Но этого не происходит. Крикет осторожно берет коробку за краешек. И в этот миг я осознаю, что не должна быть сейчас здесь, рядом с ним. И еще, что ничего не расскажу Максу.

Чем больше я думаю о нашем разговоре, тем больше расстраиваюсь. Крикет сказал, что изменился, но в чем это выражается? В том, что он научился говорить то, что думает? Чтобы в конце концов признаться, что я ему нравлюсь? Или есть что-то еще? Незадолго до конца наших отношений он стал вести себя загадочно и отстраненно, а потом и вовсе отшил меня, не пригласив на ту дурацкую вечеринку. О которой он, между прочим, до сих пор не желает говорить. А теперь, когда мы решили опять стать друзьями, он вдруг собирает вещи и уезжает из дому на целых ДВЕ НЕДЕЛИ!

Вот это да!

– Лола сегодня не пойдет играть.

Энди возится со своими чайниками и противнями, поэтому не слышит, как Крикет стучит во входную дверь.

Мы оставили ее открытой, чтобы немного проветрить дом после всего, что Энди наготовил на кухне.

– Она печет пироги, – добавляет он. – Сегодня утром к нам поступил неожиданный срочный заказ.

– Папа! Он пришел сюда не для того, чтобы играть.

Крикет держит в руках коробку:

– Ее принесли к нам домой. Но она для тебя.

Энди поднимает глаза.

– Для Лолы, – уточняет Крикет.

Он ставит коробку на пол возле входа в кухню, пока Бетси носится кругами вокруг него. Крикет всегда ей нравился.

– Спасибо, – предостерегающе говорю я, надеясь, что он слышит. Отставляю в сторону пакет с мукой и начинаю исследовать посылку. – Круто! Это косточки для моего корсета.

– Косточки?

– Для корсета, – рассеянно подтверждает Энди. – Лола, тащи свою задницу обратно.

Крикет краснеет:

– О!

Два очка в пользу Энди в сегодняшнем Департаменте Позора. Крикет наклоняется, чтобы почесать Бетси пузичко (она уже предусмотрительно завалилась на спину), но я предпочитаю делать вид, что не замечаю ни его румянца, ни ее поведения.

– Это для платья, – поясняю я.

Крикет кивает, не глядя в мою сторону.

– Значит, вам заказали пироги? – Парень чешет Бетси в последний раз, а потом заходит на кухню, снимая браслеты и закатывая рукава: – Нужны еще руки?

– Хватай фартук, они в том шкафчике. – Энди указывает в другой конец кухни.

– Ты не имеешь права заставлять его помогать, – говорю я. – Это не его работа.

– А он и не заставляет. – Крикет повязывает на талии длинный белый фартук. – Я волонтер.

– Видишь? – усмехается Энди. – Мальчик знает, что такое сочувствие. В отличие от некоторых подростков, о которых я не стану даже упоминать.

Я смотрю на него, прищурившись. Это не моя проблема, я предпочла бы провести один-единственный выходной с Линдси. А теперь наши планы на суши и шопинг в Джапантауне пришлось отменить. Когда я предложила подружке прийти помочь нам, Линдси ответила:

– Не стоит, Нед. Я придумаю, чем заняться.

Я это проглотила. Но если подруга не проводит время со мной, то наверняка сидит дома и смотрит подряд все серии «C.S.I. Место преступления»[24] или «Веронику Марс»[25]. И счастлива при этом. Но тем не менее…

– Эти тыквы нужно почистить, прежде чем я засуну их в духовку. Кидай семечки и прожилки в ту кучку компоста, – говорит Энди.

– Тыквы. Понял. – Едва вымыв руки, Крикет хватается за самую большую тыкву.

Я продолжаю отмерять муку для двух дюжин коржей. Когда печешь в больших объемах, необходимо увеличивать пропорции, и мерные чашки тут не годятся.

– Нет, правда, мы сами справимся. Тебе наверняка нужно делать домашнюю работу.

– Это не проблема. – Крикет пожимает плечами. – А где же второй мистер Нолан?

Энди закрывает глаза. Крикет напрягается, понимая, что брякнул что-то лишнее.

– Натан сегодня у Норы, – объясняю я.

– Как она… В порядке? – спрашивает парень.

– Просто персиково, – усмехается Энди.

– Небольшие финансовые трудности.

Я подаю Крикету самый большой нож, как нельзя лучше подходящий для разрезания тыкв, и параллельно окидываю Энди выразительным взглядом. Крикет отвечает слабой улыбкой. Он понимает, что отец далеко не всегда такой.

В течение следующего часа мы слушаем только голос Энди, проводящего для нас ликбез по изготовлению его продукции. Поначалу заказ поступил на шесть пирогов, однако мы уже сделали по шесть штук каждого вида: классический тыквенный, яблочный вегетарианский, грушевый, имбирный, со сладким картофелем и с орехом-пекан. Я помогала Энди печь пироги не один год и прекрасно чувствую себя на кухне. Но то, как быстро адаптировался здесь Крикет, впечатляет. Энди объясняет, что выпечка – это целая наука. Взять хотя бы добавление разрыхлителя и лимонной кислоты, яичных белков и крахмала. И Крикет все это воспринимает. Хотя он натурал. Просто химики от природы хорошие пекари.