Резолюция на рапорте

«Что у вас там за бардак происходит?! Что это за шашни с беглыми зеками? Немедленно разобраться и доложить!»

Последствия не заставили себя ждать.

В город нагрянули проверяющие – пока всего двое. Зато оба полковника!

Как это всегда бывает в подобных случаях, по ушам прилетело сразу всем – и причастным, и непричастным.

Для начала врезали начальнику милиции – почему по улицам разгуливают беглые зеки? Да ещё с оружием!

Досталось и начальнику горуправления МГБ – отчего вы не реагируете на своевременные сообщения своих сотрудников? И как вообще могла возникнуть подобная ситуация?

Понятное дело, что всем сразу было в ультимативной форме предложено написать подробные рапорты, в которых указать… отчитаться… и так далее, в том же духе и тому подобное…

Но в этот раз Москва отреагировала неожиданно быстро (что, помимо прочего, свидетельствовало о том, что кое-какие глаза и уши у них тут имеются и помимо официальных). Ответный кирпич прилетел буквально в тот же день и больно стукнул по чьим-то рукам. Да и по голове, чего уж греха таить… Оба полковника убрались восвояси в кратчайший срок, так и не получив ожидаемых рапортов. Правда, выговор начальник милиции всё-таки получил. И нельзя сказать, что он его совсем уж не заслужил. Ежели по совокупности – так и на строгач вполне тянуло… А вот городской отдел МГБ вышел сухим из воды. Относительно сухим, разумеется, – кое-какое ворчание последовало и в их адрес. Что до сержанта-правдоискателя, то Довалеев отделался относительно легко – его перевели на службу в Мурманскую область.

Неизвестно, что было сказано начальнику областного управления МГБ, но он внезапно утратил (официально, по крайней мере) всякий интерес к тому, что происходило в городе.

– Никита Большой? – почесал небритую щеку подполковник Фомин. – Что-то я про него слышал… Нет, точно не скажу!

– Жаль… – поджал губу Гальченко. – Нам бы очень не помешали сведения о том, что это за деятель такой? Кто за ним стоит?

– Увы… – развёл руками замначальника городского отдела МГБ. – Мы тоже не всезнающи!

– Да к вам-то какие претензии? Где эта банда квартирует – я знаю. И надавать им по шее мы вполне способны. Но вот чей ещё хвост при этом прищемим – хотелось бы знать заранее!

– Обождите, я в уголовном розыске поинтересуюсь…

– Время! Дмитрий Иванович, время! По всем понятиям не могу я долго с ответкой тянуть – потеря авторитета! Мол, слился, затих… таких нерешительных не уважают!

Фомин только руками развёл.

– Ну, что я вам на это ответить могу?

– Не в этом дело… У бандитов очень хорошо налажен сбор информации. Абсолютно очевидно, они имеют доступ к каналам связи – это точно!

– Вы уверены? – нахмурился эмгэбэшник.

– Я поговорил тут с некоторыми… Они знают, когда приходят на станцию поезда и какие в них перевозят грузы. В курсе перемещений воинских частей и даже отдельных групп военнослужащих. Меня особо предупреждали о том, чтобы я не проводил никаких акций в определённых районах.

– В каких?

– Вот список, – протянул записку Гальченко. – Я обобщил сведения, которые получил, разговаривая с различными ворами. И ещё – они ухитрились как-то разыскать и доставить сюда человека, который знает меня лично!

– И? – встревожился подполковник. – И что теперь? Прекращать операцию?

– Нет… – усмехнулся московский гость. – Я смог использовать его появление в своих интересах – теперь никто не сомневается в том, что перед ними реальный вор. Причём с дореволюционным стажем! А таких тут мало. Можно сказать, вообще почти нет. Тут промелькнула одна кличка… «Старый». Вы ничего о нём не знаете?

– Не слыхал. Но справки наведу.

– А заодно поинтересуйтесь, как в руки воров могла попасть информация о том, что некоего Франта ещё в 1935 году передали из ачинского СИЗО в горотдел НКВД? Да не просто так, а по указанию начальника НКВД Северо-Западного края Каруцкого! Сильно сомневаюсь, что об этом писали в газетах… Где-то у вас дыра – и неслабая!

– Посмотрела я на этот домик… – Марина пододвинула к себе лист бумаги и несколькими росчерками изобразила расположение объекта. – Обычный городской дом… ничего особенного.

– На часах есть кто-нибудь? – Математик с интересом разглядывал чертёж.

– Это ж не воинская часть… Нет, все внутри сидят. Иногда выходит хозяин дома – на рынок или в магазин. Сами бандиты днём на улице не показываются. Если нужно куда-то выйти – только через сад, там калиточка есть. И то лишь вечером или ночью.

– Сколько их там? – подполковник отложил в сторону «Вальтер», который он чистил.

– Я видела троих… скорее всего, их там больше. Того, которого Никитой зовут, не видела. Он, судя по описанию, мужик здоровенный, такой не приходил и не уходил.

– Значит, там не все… Ну, что ж, ждать не станем – придавим этих. Прочим наука будет.

Он наклонился над чертежом.

– Так… Тигринья, ты отсюда пойдёшь! В дом не лезть, страхуешь ребят снаружи! Мало ли какие там умники могут быть… Драчун с Охотником – ваш вход!

– Ясно! – в один голос сказали оба.

– Математик – со мной! Заходим со стороны сада. Дед Миша, нас прикроешь, автомат возьми.

Сапер молча кивнул.

– Всем взять оружие с глушителем! Вон в чемодане лежит, специально для этого приволок.

– Гранаты? – поинтересовался Драчун.

– Может быть, и фаустпатрон прихватим? Война как бы не тут идёт… Вроде бы и закончилась даже, нет? Понимаю, что миномётом мы этот домик расковыряли бы на раз-два, но увы…

Обиталище бандитов располагалось несколько наособицу – других жилых домов поблизости не имелось. Стоявший слева дом был разрушен во время войны да так и не восстановлен до сих пор. А справа находился какой-то полуразобранный сарай, который, судя по его состоянию, давно уже никому не был нужен. Оттуда понарастащили практически всё, что хоть как-то можно было использовать. Уцелели только массивные кирпичные столбы, на которых еле держались остатки крыши.

Вся прилегающая местность густо заросла бурьяном и кустами. В траве прослеживались лишь две относительно натоптанные тропинки. От ворот, ведущих на улицу, и от калитки на задворках. Там, по вполне понятной причине, народ старался ходить разными путями. Но к калитке-то подходили все…