как и Организация. Может, они пытались выманить его и его людей, заманить в какую-то ловушку — может, для Семерки, или Адипана, или обоих.

Ему было уже почти всё равно.

Он не мог осмыслить, кто она, или кто он, только не в этом приливе света. Всё на земле казалось тривиальным, случайным, как беглый момент времени. Всё, что он говорил себе о своей работе, её важности, сложности его жизни, всё внезапно показалось странно мелочным и маленьким, словно он дрейфовал на месте, выжидая, когда наконец-то начнётся его настоящая жизнь.

Он не понимал эти чувства, но они окрашивали то, как он воспринимал зеленоглазую видящую, себя самого, свою работу.

Он не мог заставить себя бояться её.

Он даже не мог быть уверен, что чувствовал именно её.

Он всё ещё видел те зелёные радужки, когда полностью отпустил себя.

К тому времени он вспотел, сжимая руками узкие бёдра Рейвен, затерялся в плавных движениях и свете, стонал при каждом толчке, наполовину ослепнув от боли и стараясь сильнее открыться. Он никогда прежде не испытывал столько желания.

Это желание было как будто больше его самого, совсем как импульс, который он уловил от её света.

Он не мог с этим справиться, не мог думать.

К тому времени он забыл про Териана, про женщину в кроваво-красном бикини, про завсегдатаев бара, которые наверняка предавались содомии в считанных метрах от него.

Он даже забыл про саму Рейвен.

Через несколько секунд он почувствовал, как отпускает зеленоглазую женщину у бассейна.

В итоге, наконец-то открывшись по-настоящему, он услышал, как Рейвен зовёт его по имени. Он слышал искренние эмоции в её голосе, но как будто не чувствовал ни этого, ни её пальцы и ногти, которыми она полосовала его спину, стараясь притянуть глубже в себя.

Всё это казалось далёким, почти отстранённым.

Ничто не ощущалось близким по сравнению с реальностью этих зелёных глаз, смотревших на него с незнакомого лица.

Это не была женщина у бассейна.

Это не был кто-либо, кого он встречал ранее, но от этого лица перехватывало дыхание, будто кто-то пырнул его в сердце.

Он каким-то образом знал это лицо, хоть и не видел его никогда в жизни.

Он знал его лучше своего собственного лица.

Глава 8. Похмелье

Он проснулся от головной боли, раскалывающей череп, и от знакомого пищащего звука.

Протянув руку к прикроватной тумбочке, чтобы разобраться со вторым, он неуклюже открыл верхний ящик и пошарил внутри, как только тот отошёл от деревянного корпуса. Через несколько секунд, показавшихся ему очень долгими, он схватил плоское, похожее на камень устройство и стал искать углубления для пальцев, чтобы заткнуть органическое устройство.

В итоге он справился, но к тому времени окончательно проснулся.

Рейвен, растянувшаяся рядом с ним, почти не пошевелилась.

Подняв голову, Дигойз увидел полоску света, пробивавшуюся в щель между шторами. Свет не особо рассеивал тьму в комнате, но благодаря этому и своему зрению он сумел осмотреть обстановку вокруг.

Они снова оказались одни.

Рейвен лежала рядом с ним на животе, подложив руки под голову, а спутанные чёрные волосы спадали на её спину. Очертания её обнажённого тела подчёркивались простой белой простыней, которой она накрылась, а с другой стороны из-под ткани торчали её маленькие ступни.

Он не видел игрушек Териана с прошлой ночи или самого Териана.

Единственным подтверждением их присутствия служили несколько сувениров, оставленных мужчинами из бара — тут чёрный галстук, там носок, скомканные трусы-боксёры в углу, рубашка, почти аккуратно повешенная на спинку кресла с обивкой из мятого бархата.

Дигойз не видел ни единого следа женщины.

Слегка застонав, он сел на кровати.

Он глянул на устройство в своей руки и беззвучно выругался, увидев уведомление на тёмно-зелёном металле.

Бл*дь. Они уже опоздали.

Этот русский кусок дерьма позвонил ему прошлой ночью в разгаре всего, сразу после того, как Ревик употребил две дорожки героина. Он наконец-то назвал ему время и место.

Должно быть, Ревику хватило осознанности поставить будильник, но он проделал дерьмовую работу по оценке требующегося времени. Теперь, когда его разум относительно прояснился, он полностью вспомнил свой разговор с русским, включая время и место встречи.

Он вспомнил, что замужняя женщина в бикини делала ему минет, пока он говорил с ним. К тому времени Ревика затянуло в безумие; он также пребывал в соответствующем настроении, благодаря зеленоглазой видящей, содеянному с Рейвен, героину, а также нехватке еды.

К моменту, когда позвонил русский, Ревик с поощрения Терри взял на себя руководство развлечениями для женщины.

В рамках этого он заставил несколько завсегдатаев бара пойти и привести сюда своих друзей. К тому времени он прочёл достаточно в разуме женщины, чтобы знать, что у неё имелась череда любовников по всему Сайгону, и что её муж, по мнению жены, об этом не догадывался.

Ревик обдолбался достаточно, чтобы решить, что попытается оплодотворить её в качестве подарка её супругу.

К счастью, она не принимала противозачаточные.

Прочитав ещё несколько деталей об её муже, он решил, что позволит трахать её только тем человеческим мужчинам, которые ни капельки не похожи на её мужа.

Он помнил, как наблюдал, как она кончала на члене человека с кожей почти угольного цвета, который имел её без защиты. Когда вскоре мужчина кончил, Ревик заметил чистое удовольствие на её лице и испытал определённое извращённое удовольствие, используя свой aleimi, чтобы как можно сильнее открыть их света в надежде, что это поможет его маленькому проекту.

Они не были видящими, так что физиология отличалась.

И всё же он посчитал, что это не повредит.

Если её муж через девять месяцев увидит, что его жена родила темнокожего ребёнка или ребёнка с вьетнамской наружностью, может, он осознает положение дел в его браке.

Подумав обо всём этом теперь, Ревик ощутил тошноту.

В то время он чувствовал себя странно сосредоточенным, почти одержимым (такое иногда случалось, когда он был под кайфом), но сейчас он не мог понять, какого хера он вообще вытворял.

Пожалуй, это даже не худшее, что он сделал под кайфом, но это показалось ему самым личным. Как будто какая-то часть его компенсировала то, насколько он позволил себе открыть свой свет, каким уязвимым и сбитым с толку он себя чувствовал после общения с зеленоглазой видящей.

Когда его память видящего напомнила все его поступки в безжалостных бл*дских деталях, и как женщина умоляла трахать её в задницу, потому что её киска слишком ныла от человеческих членов, он ощутил желчь, подступившую