В Москве трудненько ему пришлось, пока сумел через охрану Василия пробиться, пришлось даже свои способы использовать. Наконец показал серьезному молодому человеку открытку с подписью Василия — пусть просто передаст начальнику, что Никодим с Кубани встречи ищет, а там уж, как тот распорядится.

И Василий распорядился, уважил, сам вышел старику навстречу, в свой дом загородный отвез, охраной окруженный. И вовремя. Чуял Никодим безошибочно — людишки миллионера уже где-то рядом, вот-вот разыщут. А так опасность пока миновала.

Все рассказал Волков Василию, ничего не скрыл. И Василий поверил ему безоговорочно, больше того, сказал, что давно они наблюдают за миллионером, много чего за ним такого числится, за что сидеть бы ему в тюрьме до самой смерти, и то лишь потому, что казнить сейчас перестали. Но скользкий, как сопливая рыба-линь. Все вроде про него известно, а зацепить не за что — доказать нечем. А еще интересы большой политики примешиваются, нельзя его трогать, слишком много высоких заступников. Вот если он прямо на власть верховную покусится, тогда другое дело, быстро за жабры возьмут, и никакой дьявол не поможет. Чекисты, они и дьявола, бывало, побеждали. Тут Никодим позволил себе усомниться — дьявола, может, и побеждали, а с ним, с Волковым, в свое время справиться не сумели, ушел он от них без потерь, а им ох как туго пришлось. Но рассказывать об этом хозяину не стал.

Василий велел вспомнить весь разговор с Сидориным до подробностей, попытаться понять, какое именно злодейство затеял миллионер. Привел даже гипнотизера, чтобы тот в подсознание к Никодиму заглянул, но тут полный конфуз вышел. Загипнотизировать Волкова он не сумел, а сам захрапел на третьей минуте. Куда ему…

И все же одну подробность старик вспомнил. Миллионер все время думал о какой-то связи, мысль эта из головы у него не выходила, так что Никодим ее учуял, хотя никогда не занимался такими делами специально, верил, что с чужими мыслями и чужие болезни передаются. Какая связь? Да эта, когда по телефону прямо с улицы разговаривают. Ага, сотовая связь, именно она…

Отдел, занимающийся Сидориным, заработал в новом направлении с учетом появившихся данных и, проследив контакты олигарха с сотовыми компаниями, сделал некоторые неожиданные выводы.

Появились данные о странном интересе, проявляемом Сидориным к Магадану. Проследили тамошние связи Скворцова, доверенного лица олигарха, и снова в деле замаячило оборудование для сотовой связи. Взяли на заметку неудачное покушение на мелкого магаданского коммерсанта, но было совершенно непонятно, что могло связывать с ним миллиардера. Не осталась незамеченной и странная эпидемия среди туземного населения. Ее никто не увязывал с делом олигарха, но шеф приказал обращать особое внимание на не имеющие объяснения факты.

Василий Андреевич Романов понимал, что накопленной информации слишком мало, чтобы идти с ней к президенту. Тем более что некоторые ее аспекты имеют, мягко говоря, мистический оттенок. А президент в мистику не верил. Нужно было копать глубже, чем Романов и занялся.

Как ни уговаривал он Волкова остаться, пока дело с Сидориным не закончится, тот не согласился ни в какую. Он свое дело сделал, пора и честь знать. А что до безопасности, так он снова уйдет в уссурийскую тайгу, где его сам черт не сыщет, не то что этот миллионер. Но ошибся Никодим. На вокзале в Хабаровске окружили его несколько человек — давай дед кошелек. Старик сразу понял, что никакие это не грабители, но все равно попробовал глаза им отвести, да не получилось, не подействовало, чье-то слово было на них наложено. Никодим не пал духом, на войне не от таких еще приходилось отбиваться. Умел он это делать — вроде как толкнул рукой, сам даже не прикасаешься, а человек все равно валится, как от удара, и встать долго не может. Пятерых уложил, а шестой исхитрился, загнал нож в спину Волкову…

Местная милиция, как водится, никого не нашла. Романов не поверил в случайность, прислал специальную группу, но и те не смогли ничего раскопать. Связать убийство старика с известным олигархом оказалось невозможно.

Разрозненные данные постепенно складывались в более-менее отчетливую картину. Роберт уже не сомневался, что таинственная секретная организация долгожителей существует на самом деле и временами вмешивается в ход истории, точечными воздействиями направляя его в нужную для организации сторону. Очень редко это случается в мирное время, чаще — в дни войн и кризисов. Сидорин покопался в Сети и обнаружил не один случай событий, трудно объяснимых без учета воздействия какой-то таинственной силы.

Анализируя факты, Роберт пришел к выводу, что организация эта неоднородна, в ней прослеживаются два противоборствующих течения. И еще один очень важный момент — всесильные, казалось бы, долгожители с маниакальным упорством хранят тайну своего существования. Значит, они чего-то опасаются и, следовательно, вовсе не всемогущи, хотя и представляют для него серьезную угрозу, в чем он убедился во время встречи с цыганом. Но после инцидента со шпионом, застреленным его людьми, убедился Роберт и в том, что в его силах справиться с долгожителями. Теперь в его руках был бесценный инструмент в борьбе — генетический материал убитого, который он незамедлительно передал Лифшицу.

Закончив анализы, ученый надолго впал в прострацию, а потом потребовал, чтобы ему доставили целый набор религиозной литературы — Тору, Библию, Коран, священные книги индусов и буддистов. Роберт думал, что доктор окончательно съехал с катушек, но, поговорив с ним, облегченно вздохнул — чудик просто занялся богоискательством. Обрушив на доктора все свое обаяние, Сидорин выудил у него информацию по убитому долгожителю. Таинственным шепотом Лифшиц поведал ему, что обладатель подобного генотипа — не кто иной, как человек будущего, какими люди станут через тысячи лет. Или наоборот — человек далекого прошлого, один из титанов, описанных в священных книгах.

Роберт отмел всю чушь, нагороженную начитавшимся клерикальной писанины ученым, но попытался вычленить из этого бреда рациональное зерно. Его интересовало, чем отличается генотип долгожителя от его собственного генотипа.

— Это невозможно сравнивать! — убежденно сказал доктор. — Разве можно сравнивать ангела и демона, Бога и дьявола? Да, эти генотипы очень похожи, но один — само божественное совершенство, а другой — даже не мутация, а дьявольское извращение замысла Божьего.

Сидорин прикрыл глаза и ненадолго задержал дыхание, чтобы придурок не догадался, как близко подошел к собственной смерти. Усилием воли Роберт спрятал злобу поглубже, надел на лицо самую очаровательную из своих улыбок и стал выяснять подробности.

По словам доктора, ресурс организма убитого составлял тысячу — тысячу двести лет. Данные второго, анонимного, анализа (то есть самого Роберта) давали другую цифру — не больше двухсот лет. Это тоже было очень много, но не устраивало уже вошедшего во вкус Роберта. Часа два он терзал Лифшица расспросами, пока не добился ответа на вопрос — можно ли воздействовать на структуру генов второго субъекта, чтобы он получил долголетие первого? Доктор долго мычал, откашливался, пока не родил наконец — ну, в принципе, если расширить лабораторию, можно попытаться…