В конечном счете Рон позвонил Мэри Хортон и спросил у нее, стоит ли Тиму идти на свадьбу или нет. Хотя они никогда не встречались и он понимал, что мисс Хортон принадлежит скорее к кругу Харрингтон-Смитов, чем к кругу Мелвиллов, Рон чувствовал себя с ней непринужденно: она поймет проблему и предложит правильное решение.

— Дело дрянь, мисс Хортон, — сказал он, шумно дыша в трубку. — Харрингтон-Смиты не особо довольны выбором своего драгоценного сыночка, и, честно говоря, я их не виню. Они боятся, что Дони не впишется в высшее общество, и, не будь она такая толковая, я бы тоже боялся. А так я думаю, она обучится всему быстрее, чем они в состоянии научить, и никому никогда не придется краснеть за нее.

— Я не знакома с Дони лично, мистер Мелвилл, но на основании всего, что я о ней слышала, могу с уверенностью предположить, что вы правы, — сочувственно ответила Мэри. — Я бы не стала волноваться за нее.

— О, за нее я спокоен! — воскликнул он. — У Дони железный характер, с ней будет все в порядке. Я расстраиваюсь из-за Тима.

— Из-за Тима? Почему?

— Ну, он не такой, как все. Он никогда не повзрослеет по-настоящему, он не понимает своих ошибок, когда поступает неправильно, и не учится на них. Что станется с беднягой, когда мы умрем?

— По-моему, вы замечательно воспитали Тима. — У Мэри вдруг сжалось горло. — Вы вырастили сына на удивление самостоятельным и независимым человеком.

— Да это все я знаю! — с легким раздражением ответил Рон. — Если бы речь шла только о способности Тима позаботиться о себе, я бы не беспокоился, но ведь вопрос стоит шире. Тиму нужны мама и папа для любви и душевного покоя, поскольку он никогда не станет достаточно взрослым, чтобы найти нам замену, то есть обзавестись женой и детьми, как положено нормальному мужчине.

— Но вы еще много лет останетесь рядом с Тимом, мистер Мелвилл! Вы еще молоды, вы и ваша жена.

— Вот здесь вы ошибаетесь, мисс Хортон. Мы с Эс далеко не молоды. У нас разница в возрасте полгода, и в этом году нам с ней стукнуло семьдесят.

— О! — На несколько мгновений в трубке воцарилось молчание, потом снова раздался голос Мэри, несколько нерешительный. — Я понятия не имела, что вы и миссис Мелвилл находитесь в таком преклонном возрасте.

— Ну, теперь вы знаете. Говорю вам, мисс Хортон, поскольку Дони выходит за парня, которому явно не нужен в доме умственно отсталый брат жены, мы с Эс просто с ума сходим от тревоги за Тима. Иногда по ночам я слышу, как бедная Эс плачет, и знаю, что плачет она из-за Тима. Он ненадолго переживет нас, знаете ли. Когда малый останется совсем один, он умрет от горя, вот увидите.

— Люди не умирают от горя, мистер Мелвилл, — мягко сказала Мэри, не сведущая в подобных вопросах в силу скудости своей эмоциональной жизни.

— Черта с два не умирают! — взорвался Рон. — Ох, прошу прощения, мисс Хортон. Мне не следовало чертыхаться, но неужто вы и вправду считаете, будто люди не умирают от горя? Я видел такое, причем не раз. Тим точно умрет, просто угаснет. Чтобы жить, нужна не только воля к жизни, но и здоровье, голубушка. А когда о нем станет некому заботиться, Тим умрет: он просто будет сидеть и плакать, не притрагиваясь к пище, пока не отдаст концы.

— Ну, пока я жива, я позабочусь о том, чтобы Тим не остался без присмотра, — осторожно предложила Мэри.

— Но ведь вы тоже не молоды, мисс Хортон! Я надеялся на Дони, но теперь не надеюсь… — Он вздохнул. — Ох, ладно, слезами горю не поможешь.

Мэри уже открыла рот, собираясь сообщить Рону, что ей вовсе не семьдесят, но не успела, ибо он снова заговорил:

— На самом деле я позвонил узнать ваше мнение, идти Тиму на свадьбу или нет. Мне бы хотелось, чтобы он пошел, но я знаю, бедняге будет невмоготу сидеть тихо на одном месте в продолжение всей брачной церемонии, а потом еще и свадебного банкета. Дони ужасно расстроилась, когда я сказал, что Тиму не стоит идти, но я по-прежнему так считаю. Я хотел спросить, не возражаете ли вы, если Тим проведет с вами выходные, на которые назначена свадьба?

— Разумеется, я не против, мистер Мелвилл! Но будет страшно жаль, если Тим не увидит, как Дони готовится к свадьбе и выходит замуж… Вот что я вам скажу: вы возьмите Тима в церковь на церемонию бракосочетания, а сразу после нее я заберу его, чтобы ему не пришлось идти на свадебный банкет.

— Отличная мысль, мисс Хортон! Да как же я сам до такого не додумался? Это решит все проблемы.

— Да, пожалуй. Позвоните мне, когда узнаете все подробности относительно времени, места и прочего, и я обещаю вам присмотреть за Тимом после церемонии.

— Мисс Хортон, вы просто чудо, честное слово!

Свадебные приготовления пришлись Тиму по душе. Дони была особенно ласкова и заботлива всю неделю, предшествовавшую событию, которое она мысленно называла своим дезертирством, и посвятила все свое время семье.

Утром в день бракосочетания, в субботу, Тим, всецело захваченный суетой и всеобщим лихорадочным возбуждением, граничащим с болезненным, путался у всех под ногами, предлагая свою помощь. Ему купили новый темно-синий костюм с расклешенными брюками и приталенным пиджаком а-ля Карден, и он пришел в совершеннейшее восхищение от него. Он надел обновку, едва встал с постели, и важно расхаживал по дому, раздуваясь от гордости и искоса поглядывая в зеркала.

При виде Дони в свадебном платье Тим исполнился благоговейного трепета.

— Ах, Дони, ты похожа на сказочную принцессу! — выдохнул он, глядя на нее широко раскрытыми синими глазами.

Она крепко обняла его, смахнув набежавшие слезы.

— О, Тим, если у меня родится сын, я надеюсь, он будет таким же славным, как ты, — прошептала она, целуя брата в щеку.

Тим пришел в восторг — не от слов про сына, которых он не понял, а от крепкого объятия.

— Ты утешила меня! — весело пропел он. — Ты утешила меня, Дони! Я люблю, когда меня утешают, на свете нет ничего приятнее!

— Теперь иди к воротам, Тим, и встречай там машины, будь умницей, — велела Эс, задаваясь вопросом, вернется ли к ней когда-нибудь способность мыслить ясно, и стараясь не обращать внимания на дурацкое колотье в боку, которое она иногда чувствовала в последнее время.

Дони с отцом посадили в первый лимузин, единственная подружка невесты села во второй, а в третьем разместились Эс с Тимом.

— Сиди тихо, Тим, будь умницей, — предостерегла она, со вздохом устраиваясь на мягком заднем сиденье.

— Ты чудесно выглядишь, мама, — сказал Тим, более привычный к дорогим машинам и нисколько не впечатленный роскошью.

— Спасибо, милый. Хорошо бы, я еще и чувствовала себя чудесно, — ответила Эс.

Она постаралась одеться неброско, догадываясь, что на новых родственников Дони не произведут впечатления наряды, какие обычно надевают матери невест в кругу Мелвиллов. Поэтому она со вздохом сожаления отказалась от восхитительной мечты о розовато-лиловом гипюровом платье со шнуровкой, жакете, туфлях и шляпке с приколотым к тулье букетом лилий, покрашенных в тон платью, и остановила выбор на чесучовом бледно-голубом платье с жакетом и двух скромных белых розочках вместо роскошных лилий.