Снова стоны… и мерный скрип ложа, и дыхание… отрывистое дыхание любви.

– Смотри – это зеркало! – приподнявшись, похвасталась девушка, взяв со стоявшего рядом с ложем столика небольшой кусок круглого стекла. – Настоящее, венецианской работы. Смотри туда – что ты видишь?

– Тебя.

– А так?

– А так – себя.

– А я вот тебя не вижу.

Куртизанка взглянула на молодого человека с неожиданным страхом, быстро сменившимся простым любопытством, а чуть позже – и жалостью.

Вожников заметил все эти перемены и, взяв девушку за руку, тихо спросил:

– Я чего-то не знаю?

Ай-Лили качнула черными локонами:

– Ты – знаешь, а вот я… Впрочем, догадывалась – читала в твоих глазах.

– И что? Что же ты там прочитала?

Взгляд Егора выражал надежду… надежду непонятно на что. Кажется, синьор Феруччи предупреждал, что эта девчонка – колдунья.

– Ты точно хочешь это знать? – Зрачки юной гурии расширились, как у курительницы гашиша.

– Да, хочу, – шепотом ответил молодой человек.

Танцовщица пожала плечами, восхитительными, еще скользкими от розового масла:

– Что ж… Ты чужак, я это ясно вижу.

– Многие здесь чужаки.

Девушка дернулась:

– Нет, ты не понял. Ты – чужой не только здесь, но и… везде! Человек ниоткуда, без дома, изгой… И знаешь, ты никогда… – тут Ай-Лили вдруг замолкла, словно сама себе захлопнула рот.

– Что – никогда? – спокойно спросил Егор. – Продолжай, коль уж начала.

– Нет, – девушка поспешно высвободила руку. – Я не буду ничего тебе говорить. И вообще…

– Не хочешь сказать, что я никогда не вернусь обратно в свой мир, да? Так я и без тебя это знаю.

– Откуда?!

– Ты ж не одна – колдунья, – Вожников неожиданно улыбнулся. – А вот насчет дома ты не права. Дом у меня все-таки есть… даже целое княжество. Слушай! А ты не обидишься, если я тебе кое-что посоветую насчет твоих песен?

– Что? Песни?

– Не столько песни, сколько музыка. Ее можно сделать значительно лучше.

– Ну, нет, не так, не так вы играете! Хорошо, но все же – не так! – Егор подошел к барабанщикам. – Дело в том, чтоб получалось не просто громко, но еще и в унисон.

– Как-как, господин? – поклонившись, уточнил один из музыкантов – юноша с большими, чуть раскосыми, как у газели, глазами.

Вожников махнул рукой:

– Вместе все. Разом. Ну, пробуем? И главное – бас, бас тоже точно так же должен звучать, вместе с барабанами, а не отдельно, понятно?

Оборудованные толстыми струнами три домры – точнее, те, кто на них играл – разом кивнули.

– Ну, еще раз, и…

На этот раз вроде бы что-то и начало получаться, такое вот ордынское диско – музыкантам, в большинстве своем молодым безусым парням, и самим такая музыка нравилась, привлекала, наверное, новизной своей, необычностью. Да и Ай-Лили пришла в восторг – еще на вчерашней репетиции, когда не так уж и слаженно играли. Басовая, вместе с ударными, партия – это оказалось новым, тем более, плотный диско-ритм в сто двадцать ударов в минуту.

Егор музыкантом не был, даже на гитаре не играл, но тут – старался, делал, что мог, или так, как ему виделось. Ай-Лили обещала переговорить с ханом Булатом на важную для заозерского князя тему, мало того – побудить правителя Орды действовать в нужном Вожникову направлении. Вот как раз сейчас черноглазая гурия вместе с тремя музыкантами – лютней, домрой и бубном – услаждала слух благородного хана все той же «Белой верблюдицей» пока еще в традиционной восточно-унылой аранжировке, без всякого музыкального экстремизма, которым, наверное, можно было считать по нынешним временам и простое диско.

– Раз-два, три-четыре, – считал удары барабанов Егор, да до того увлекся этим занятием, что не сразу услышал звонкий знакомый голос за своей спиной.

Да уж, услышишь тут, как же, когда – бумм-бумм-бумм! Эх, были б еще колонки с усилителями.

Оп! Увидев заглянувшую в залу хозяйку, музыканты моментально перестали играть, лишь один молодой барабанщик все бил по своему инструменту, бил…

– Эй, эй, Муртаза! Эй!

Смущенно ойкнув, зарвавшийся парень проворно отскочил в сторону, давая пройти Ай-Лили.

– Я смотрю, у вас с каждым днем все лучше и лучше получается, – подойдя, заценила танцовщица.

Вожников подбоченился:

– А то! Давай и ты с нами – поглядим, как будет!

– Нет, нет, не сегодня, – девушка устало опустилась на кошму. – Завтра все, завтра… и не с самого раннего утра. К полудню все подходите, ясно?

– Поняли, госпожа!

Поклонившись, музыканты простились со своей молодой хозяйкой, быстро покидая дом – все-таки было достаточно поздно, хоть и не ночь, но сумерки уже фиолетились вовсю, а над освободившейся ото льда Волгой стоял густой промозглый туман.

– Я выполнила твою просьбу, князь, – улегшись на спину, красавица вытянула руки и ноги. – Ах, как хорошо! Кажется, все время бы вот так и лежала.

– Устала, душа моя?

– Спрашиваешь!

– Ну, так я тебе сейчас помогу. Давай-ка руки… Ага…

Проворно расстегнув многочисленные пуговицы, молодой человек освободил танцовщицу от кафтана, а уж после пришла очередь узенького жакета без рукавов, этот, правда, был на завязках…

– Ой, славно как…

Полуголая гурия, притворно прикрыв ладонями грудь, перевернулась на живот, оглянулась с лукавой улыбкой:

– Помассируй-ка мне спинку, друг мой. Ну, так… как ты умеешь.

Уж конечно, Егор не заставил себя просить дважды, да и какой бы мужчина на его месте устоял? Разве что слепоглухонемой евнух.

– Ах, милый князь… ты всегда знаешь, чего я хочу.

Вожников хмыкнул: ну, еще бы не знать, догадаться – дело нехитрое.

Немного помассировав девушке плечи, он пробежался пальцами по позвоночнику, словно по клавишам невидимого рояля, потом погладил красавице живот, задвинул ладони чуть выше – лаская грудь… И отпрянул, скинул одежду, быстренько перевернул любовницу на спину и стащил с нее шальвары…

Они предались любви тут же, на кошме, в парадной зале… можно сказать – прямо на пороге, ибо двери выходили во двор – и от этого было еще слаще, а страсть – еще неистовей, чем обычно.

– О, князь мой, князь! – стонала танцовщица. – Бог послал тебя мне, Бог… пусть даже на время.

– Откуда ты знаешь, что на время? – отдышавшись, на всякий случай уточнил молодой человек.