Хотя все не так уж и страшно. Попробовать освободить Лешу под залог вполне можно.

И вдруг ни с того ни с сего Вадик со своими поцелуями.

— Да ты что! Я ж тебе сказала, что мы отчаливаем.

— Ты ж только что разрешила тебя поцеловать, — удивился он. — Значит, ты вообще меня не слушала? Он, по-моему, немного обиделся даже.

— Прости, я задумалась.

— А я только что говорил, что теперь верю в гаданье на костях и что страсть меня просто сжигает.

Ребенок, ей-богу. А вот косточки бросить еще раз не помешает. Я сходила в комнату, принесла заветный мешочек.

Выпало сочетание 34+10+18 — «Против вас действует тайный противник. Если вы будете осторожны, он разоблачит себя в самый неожиданный момент». — Кошмар. Опять та же комбинация. Вслух я этого не сказала, зато Вадим начал сокрушаться:

— Ты же сама заставила меня в них поверить. Я боюсь тебя отпускать.

Вот глупыш. Мне же все это не впервые.

— Не бойся, этот противник уже давно действует против меня, кости предупреждали.

— Тем более! Значит, ситуация становится критической.

— Она уже стала такой. Не зря ж вчера этот самый противник так старался. Осталась мелочь, право. Ему пора выдать себя, как обещают кости. Не волнуйся, все будет хорошо.

Через несколько минут мы с ним мчались в разные стороны, каждый на своей машине, каждый по своим делам: он на работу, а я к Игорю Игоревичу, моля бога, чтобы он все-таки решился на благородный поступок.

Он сидел на лавочке около собственного подъезда. И вид у него был просто ужасающий. Я ему посигналила. Он медленно поднял голову, посмотрел на меня как-то отрешенно, нехотя, неуклюже поднялся и поплелся к машине.

В его душе произошел, по-моему, какой-то надлом, я посмотрела ему в глаза, и мне стало даже жаль его. Ни кровинки в лице, поросшем щетиной, под глазами черные круги, волосы растрепаны. Ни следа от прежней холености.

Он опустился на пассажирское сиденье и, не говоря ни слова, уставился в одну точку.

— Игорь Игоревич, вы сегодня не отдыхали?

— Н-не знаю… Наверное, нет. У меня все в голове поперепуталось. Который хоть час?

— Начало девятого.

— Я, как с вокзала вернулся, тут на лавочке все время сидел. Вспоминал все. Как мы жили раньше. Какая Танюшка была забавная. Все так было хорошо… — он смахнул набежавшие слезы. — А я ее предал. Настоящий убийца гуляет на свободе, а я, чтоб свою шкуру спасти, невинного человека в тюрьму засадил.

Наверное, Таня Иванова запросто с ролью проповедника справится. Видите, как свидетель заговорил моими словами? Проникся-таки.

Однако муки совести не помешали ему поинтересоваться собственной судьбой:

— Меня посадят, Таня?

Я молча пожала плечами. Что ему сказать? Я лично была убеждена, что наказания ему все равно не избежать. Но и стращать его слишком не надо. Он и так еле держится.

— А я даже записки дома не оставил. Хорошо хоть, Валя еще не пришла. Не знаю, как бы я ей в глаза посмотрел.

Он обхватил голову руками и аж зубами заскрежетал от безысходности.

Я вела машину, помнила наказ косточек про настроение. И все же не выдержала. Небольшая взбучка ему явно не помешает, а даже наоборот, в чувства приведет.

— Хватит причитать. Вы же не ребенок и знали, что делали. Своими милыми проделками всем карты поперепутали. И мне в том числе. Лучше соберитесь с мыслями. Очень важно, чтобы вы не упустили ни одной мелочи. Рассказывайте все, ничего не утаивая.

Сейчас мы приедем в отделение УВД, там у меня работает однокурсник. Он поможет устроить встречу со следователем, который вел это дело. Там же будет его адвокат. Обдумайте все пока, а я тоже кое-что обмозгую…

Мне очень хотелось, чтобы все получилось и Алексею изменили меру пресечения. Все-таки статья серьезная…

Около девяти мы подъехали к зданию УВД. Оказалось, Киря уже ждал нас. Мой бывший однокурсник, несмотря на свой чин и заслуги перед Родиной, так навсегда и останется для меня Кирей. — Когда я припарковала свою «девятку», он подошел, галантно открыл дверцу. Прямо истинный джентльмен. Даже руку подал. Я даже тронута была.

— Привет, Таня Иванова. Как дела твои пинкертонские? Какой сюрпризик на сей раз моим коллегам приготовила, раз меня поутру от дел государственной важности отрываешь? Просто так ведь никогда не забежишь, на чашечку кофе, к примеру.

— Ой-ой, брюзга противный. Ты когда ручку этак галантно подал, я уж подумала, что ты мне искренне рад. А к вам на чашечку кофе… Пардон, уж лучше вы к нам. А пакость очередную я и вправду приготовила. Куда ж деваться? Работа такая. Правда, не для тебя конкретно, а для тех, кто дело Харламова вел.

Киря наклонился к моему уху и прошептал:

— Подарочек-то — это вон тот типчик в машине, что ли?

Я засмеялась и кивнула.

— Тогда пошли. Там тебя ждет Елена Петровна. Лев Германович, к сожалению, не пришел, заболел, кажется. Но вместо себя стажера прислал из юридического института.

— Лев Германович — это следователь?

— Да. Его фамилия Бендер. Слава богу, не Остап. Это он вел дело твоего клиента и уже передал его в суд.

Я как-то сразу прониклась к этому самому Льву Германовичу «теплыми» чувствами. Больной, при смерти. Змей, наверное, хороший. Состряпал дело, сметал его наживую белыми нитками, и привет семье. Все у него в ажуре. Можно и пасть больным.

Ну, доберусь я до него! Надеюсь, ему этого никак не избежать. Это говорю я, Таня Иванова, перспективный детектив города Тарасова. А слов на ветер я не бросаю. Так что, трепещите, господин-товарищ Бендер! Коли вы меня не удостоили своим появлением, я и вашему стажеру кровь попорчу.

— Ну что, Игорь Игоревич, идемте. Настал момент истины…

В кабинете, небольшом, но довольно уютном для такого сурового заведения, не было ничего лишнего: два стола друг напротив друга, несколько стульев.

Зато цветы на окошке имелись. Именно они и создавали некоторый уют. На одном из столов компьютер. Киря любит уют и удобства.

За столом у окна сидела Елена Петровна и рядом с ней тот самый стажер. Молодой красивый парень Дима. Его-то и прислал вместо себя Лев Германович. Для Льва-то Германовича все уже ясненько-понятненько, а мальчик пусть вникает. Все при деле. Это лучше, чем повестки заполнять и адресатам доставлять.

Вообще-то приятный паренек. Широкоплечий, черноволосый, кареглазый. Тонкие усики. Прямо конфетка. Сейчас мы эту конфетку и скушаем.

При нашем появлении он встал, но это было сделано с таким достоинством.