Михаил Ильич попытался открыть шкатулку, но чуть не уронил, хорошо Николай ее на лету поймал.

– Боюсь, мой секундант зарядить пистолет не в состоянии, – констатировал Шулявский.

– Не беспокойтесь, милостивый государь. Сделаю, как надо, – пролепетал Рухнов.

Поляк покачал головой и обратился к Веригину:

– Не будет ли против правил, если оба пистолета зарядит ваш адъютант?

– Думаю, нет, – ответил генерал. – Оружие заряжают либо секунданты, либо специально приглашенный оружейный мастер. Никто не будет против, если его роль исполнит Николай?

Все согласились. Адъютант справился с заданием быстро. Сначала меркой отмерил порох, в каждый из пистолетов засыпал по золотнику. Затем принялся за пули. Каждую обернул в кожаный пластырь и, легонько постукивая деревянным молотком по шомполу, протолкнул по очереди в стволы.

Секунданты о чем-то тихо посовещались. Угаров подошел к Веригину:

– Ваше высокопревосходительство! И я, и Михаил Ильич неопытны в дуэлях. Поэтому просим вас стать распорядителем!

Генерал внимательно посмотрел на Угарова:

– Похоже, не врал. Выпил три бокала – и ни в одном глазу. Несчастный человек! Даже напиться не можешь! Ладно, так и быть. Принимаю командование на себя.

Генерал занял командный пункт, встав ровно посередине между саблями, но сойдя с аллеи почти на аршин. За его спиной разместились адъютант с доктором. Роос, отойдя подальше, достал свой блокнот. Веригин прокашлялся:

– Господа дуэлянты, снимите с себя все, что может задержать пулю.

Шулявский вынул из кармана фрака пухлое портмоне и отдал Рухнову. Тучин снял длинный, сковывавший движения темный сюртук и отбросил в сторону, оставшись в сорочке.

– Теперь, господа дуэлянты, займите свои места.

– Я очень прошу, не убивайте моего друга! – Обратился Угаров к Шулявскому. – Александр чересчур высокого мнения о себе и потому вспыльчив.

Поляк ответил серьезно:

– Если я его не убью, он наверняка застрелит меня с десяти шагов. Сожалею, но выполнить просьбу при всем желании не смогу.

В глазах Угарова появились слезы. Он надеялся, что ему удастся уговорить Шулявского. Однако тот продолжил:

– Но я согласен принять извинения.

– Я попробую его убедить, – горячо сказал Угаров. – Спасибо.

Генерал продолжал:

– Секунданты, отнесите своим доверителям оружие.

Рухнов взял из рук Николая пистолет и отправился к Шулявскому. Угаров быстро раскланялся с поляком, добежал до адъютанта, схватил пистолет и устремился к Тучину. Отдав оружие, что-то яростно стал ему доказывать. Александр лишь мотал головой в ответ.

– Все, все, все, – сказал генерал. – До окончания поединка дуэлянты обязаны сохранять молчание. Секунданты! Займите свои места.

Рухнов и Угаров встали по разные стороны от дороги, рядом с барьерами-саблями.

Генерал напомнил правила:

– По моей команде "Сближаться" можете начать движение к своим барьерам. Вы вправе также остаться на месте. Пистолет при движении держите вертикально, дулом вверх. Стрелять можно в любой момент, но на ходу нельзя! Задумал выстрел – остановись, прицелься, пли. Ежели передумали, можете снова идти вперед, но не забудьте поднять дуло вверх.

– А после выстрела? – спросил Роос.

– Тут действуют в зависимости от результата. Соперник убит – мои поздравления. Нет – стойте, где стреляли, и ждите пулю. Ждать, кстати, недолго – на все про все полминуты. У кого часы с собой?

– У меня, – сказал Тоннер и достал из нагрудного кармана хронометр – подарок благодарного пациента.

– Засеките время первого выстрела, будьте так любезны, – попросил Веригин. – Кстати, если второй стрелок ранен, на выстрел отводится не полминуты, а целых две. Всем понятно?

Шулявский и Тучин утвердительно кивнули.

– Не желаете примириться?

Шулявский помедлил, но Тучин уверенно помотал головой. Мол, ни в коем случае. Поляк повторил его движение. Угаров в отчаянии топнул ногой.

– К поединку готовы?

Снова утвердительные кивки.

– Курки взвести!

Разговоры на аллее прервали ночной сон старой вороны. Она кружила над парком и выражала недовольство резким карканьем.

Денис во все смотрел на Сашу. Сейчас генерал даст команду сходиться. Шулявский с пятнадцати шагов попал в яблоко. Тучин не успеет и шага сделать, как получит пулю в лоб. Господи, как быть?!

Генерал медлил с командой. Перекрикивать сумасшедшую ворону не хотелось.

– Зря ружье не захватили, – заметил генерал. – Пристрелил бы дуру.

– Кыш, кыш! – Ретивый адъютант, за неимением ружья, схватив камень, запустил в птицу, но не попал.

Ворона разозлилась. Усевшись на верхушку высокой ели, птица принялась орать еще громче и пронзительней, призывая товарок ужаснуться безобразиям, творящимися на "ее" аллее.

Угаров все смотрел на Тучина. Может, опомнится? Его родители не перенесут такого горя! Почему он не думает о них, о Варе? Боже! Что он, Денис, скажет ей? "Я тебя люблю, но не смог вразумить твоего брата, и он погиб на моих глазах?" Господи, сотвори чудо!

Бог, похоже, услышал молитву Угарова. Генерал, плюнув на ворону, уже взмахнул было рукой, собираясь крикнуть: "Сближаться", но его опередили.

– Немедленно прекратить!

К месту поединка изо всех сил спешил урядник Киросиров, растрепанный, в расстегнутом мундире.

– Дуэли государем императором категорически запрещены. Нарушителей отдают под суд и приговаривают к повешению. Если немедленно не прекратите, буду вынужден всех взять под стражу.

– Откуда он взялся? – удивился Веригин. Следом за урядником из темноты вынырнул Митя – это он разбудил Киросирова.

– Извольте пистолет! – Урядник подошел к Шулявскому и протянул руку.

– И ваш, – Киросиров двинулся к Тучину.

– Шли бы вы, урядник, спать. И не лезли бы не в свое дело, – в сердцах бросил юный художник.

Киросиров, направив отобранный у поляка пистолет прямо в грудь юноши, скомандовал:

– Пистолет! Живо!

Тучин, скрипнув зубами, отдал оружие.

Митенька громко объявил:

– Всех хочет видеть князь Василий Васильевич. Ожидает в "трофейной".

– Божечки! – Веригин всплеснул руками. – Его-то зачем побеспокоили?

– Я боялся, что урядник с вами не совладает.

– И напрасно боялись, Дмитрий Александрович, совершенно напрасно, – откликнулся довольный собой Киросиров.

Все двинулись к дому.