– Если нам не позволят закончить здесь, где вас найти в Петербурге? – Тучин сблизился с поляком, который шел, весело что-то насвистывая.

– Демутов трактир на Мойке. Я там всегда останавливаюсь.

– А вы, друг мой, зря за урядником побежали. – Тучин обернулся к Митеньке. – Если б я погиб, избавились бы от соперника.

Прыщавый юноша покраснел:

– Не приемлю насилия. Убийство – недостойное человека занятие.

– А что вы, Митенька, в армии-то делать будете? – спросил генерал. – К горцам целоваться полезете?

– Желаю проявить себя на дипломатическом поприще, – с достоинством ответил Митенька. – Словами можно достичь гораздо больше, чем пистолетом.

– Что за молодежь нынче! Никто воевать не желает, – проворчал Веригин.

В жарко натопленном доме у Тоннера сразу заболела голова. Хмель выветрился, но глаза слипались, и снова заныло правое колено.

"Никакой это не предвестник! Банальный ревматизм! – решил доктор. – Приеду в Петербург, покажусь профессору Штильху".

Взглянув на Дениса, доктор заметил его бледность и дрожащие руки.

"Надо будет успокоить парня", – подумал Тоннер.

Одетый в яркий шелковый халат, князь выглядел на удивление свежо. Румянец, огоньки в глазах.

"Как преображают мужчин в летах молодые жены!" – с завистью подумал генерал.

– Милостивые государи! Я предоставил вам кров не для того, чтобы вы убивали друг друга. Извольте найти другое место для выяснения отношений. Мне неприятности ни к чему…

Все молчали, словно школяры, которых отчитывает строгий учитель.

– Ваше сиятельство, пистолеты куда положить? – подобострастно спросил Киросиров.

– На камин, – махнул рукой князь. – Благодарю, урядник, что пресекли безобразие.

– Простите нас, ваше сиятельство, – начал генерал. – Немножко выпили, горячие головы…

– Я так и понял. – Князь кивнул на стоявшие по углам бутылки, которые Гришка поленился убрать. – Напоминаю, завтра с утра охота, поэтому всем советую больше не пить, а разойтись по комнатам и отдохнуть.

Шулявский щелкнул каблуками.

– Закончен ли мост, ваше сиятельство?

– К утру будет готов!

– А вам супруга не сообщила, что охота не состоится? Завтра утром мы с ней отправляемся в Петербург! Уверяла, что и вы с нами!

– Какой, к черту, Петербург?! – рассвирепел князь.

– У нас там важное и срочное дело! Откладывать поездку никак нельзя!

– Сначала охота! – Князь кипел от возмущения.

– Могу ли я переговорить с вашей супругой немедленно?

– Вы забываетесь! – Князь сжал кулаки. – Повторяю, сначала охота, потом будет видно, кто куда поедет!

– В таком случае разрешите откланяться! – Шулявский снова щелкнул каблуками. – У меня на забавы времени нет, утром я уезжаю!

– Очень рад! – бросил князь.

– Я, с вашего разрешения, ваше сиятельство, тоже удалюсь, – сказал Роос. – Напиток, которым угостил нас генерал, имеет странную особенность. Голова ясная, а ноги ватные.

Вместе с ним ушел переводчик.

Рухнов плюхнулся рядом с храпящим Глазьевым, глупо улыбаясь.

– А вы опять накушались, Михаил Ильич? – брезгливо поинтересовался князь.

– Накушался, – не стал спорить Рухнов.

В дверях появился Гришка.

– Где вас всех носит! – закричал князь. – Час не могу дозваться!

– Убирался в буфетной, – глядя в одну точку, промолвил слуга.

– Шампанское осталось?

При упоминании об игристом Гришка икнул.

– Бутылочка!

– Неси в спальню.

– Давайте я, а то Гришка, не дай Бог, разобьет. – По лестнице спускалась рыжая Катя. Сопровождал горничную тучинский слуга Данила. Весь вечер ни на шаг от нее не отошел. Уж больно нравилась!

– И еды с кухни принеси, я проголодался. А ты, Гришка, оттащи господина Рухнова в его комнату и спать уложи.

– А доктора?

– Сам дойдет. Все! Господа, еще раз желаю всем спокойной ночи.

Гости нестройными голосами пожелали ему того же.

– Где шлялся? – Тучин заметил Данилу, и накопившаяся в нем злоба обрушилась на несчастного дядьку. – Я из-за тебя второй час лечь спать не могу. Самому, что ли, прикажешь раздеваться? – И молодой человек, отдав общий поклон, удалился вместе со слугой.

Генерал махнул рукой в направлении бутылки коньяка, и Николай разлил остатки по рюмкам.

– Давайте на посошок, господа!

Непьянеющий Угаров чокнулся и выпил. Тоннер вежливо отказался, его рюмочку взял Рухнов, но поднести ко рту уже не смог. Столь же пьяный Гришка попытался поднять его с оттоманки.

Генерал, крякнув, выпил. Подражая ему, крякнул и адъютант. Попрощавшись, они удалились.

– У вас дрожат руки. – Тоннер подошел к Угарову.

– А если бы его убили?! – Глаза юноши увлажнились.

– Не корите себя. Вы сделали все, чтобы предотвратить дуэль!

– Вы что, не слышали? Александр хочет довести дело до конца в Петербурге. Хорошо, что поляк утром уезжает! Никакой запрет не помешал бы Тучину завтра продолжить дуэль!

– Он всегда такой несдержанный? – поинтересовался Тоннер.

– Да! В Италии мне удалось насыпать мокрого пороху в пистолеты, сегодня его спасла ворона.

– Но ведь ваш друг сам спровоцировал дуэль. Зачем?

– Он говорит, что ему для вдохновения нужны острые ощущения.

– Вам бы лечь поспать! – Илья Андреевич считал сон лучшим лекарством от всех бед и болезней.

– Спать? Я не пойду! – воскликнул Угаров. – С Тучиным у нас общая комната! Я ему все выскажу, еще и меня на дуэль вызовет!

– Позвольте предложить вам мою комнату. В ней тоже две кровати. Я не храплю и разговорами донимать не стану. А в дорожной аптечке найдется настойка трав, успокаивающая нервы. – Тоннеру хотелось помочь несчастному юноше.

Денис, подумав, согласился. Они стали подниматься по лестнице. В трофейной все так же сладко храпел Глазьев. Лакею Гришке с десятой попытки удалось-таки приподнять с оттоманки Рухнова.

За завтраком Угаров с любопытством рассматривал рыжую горничную. Удивил его Данила! Шестой десяток пошел, а он жениться вздумал! Пришел утром умывать и одевать барина – и огорошил! Денис хоть и выспался хорошо (доктор не соврал, храпеть не храпел, только свистел немножко носом), толкового совета дать не смог. Данила – крепостной Тучина, а с тем разговор дядька после дуэли затеял, под горячую руку попал. Отдубасил Сашка слугу и за волосы оттаскал.