— Володька, боком, боком его заноси, едрит твою!

Из окна второго этажа выглядывала голова тетки в бигудях,она пыталась разглядеть, что происходит наверху. Чуть поодаль в стороне отопасной зоны стояла небольшая кучка народу.

Дворничиха, опершись на метлу, беззлобно переругивалась срыжим Володькой в окне. День был субботний. Погода хорошая, народ вышелпрогуляться и подходил полюбопытствовать, поэтому мы с Надеждой тоже рискнулиподойти поближе. Интервью давала бойкая бабуля в стеганом пальтеце и вязанойшапочке с помпоном.

— Как рвануло вечером, я сижу на кухне, чай пью, такчашка прямо из рук и выпала. Стекла удержались, на кухне только треснуло, да усоседей сверху вылетели. И пожар такой начался. Пожарные пока приехали, те вквартире уже и сгорели. А как стали водой заливать, так до подвала все залили.Под нами Зинка-дворничиха, так ей жэк обещал быстро отремонтировать ибесплатно. А мы-то не знаем, как уж теперь и жить будем. Паркет весь горбомвстал, на стенке полированной пузыри — пропала мебель!

Надежда что-то подсчитала, посмотрела на окна, потомпоказала мне глазами, что точно, это пятнадцатая квартира сгорела. Бабулькамежду тем начала рассказывать все по новой, без дополнительных просьб:

— В этой квартире муж с женой жили, Примаковы,самого-то Олега за два дня до этого избили сильно, хулиганы какие-то, вбольнице он находится. Маринка у него все время. А тут брат ее ночевал в четвергс бабой. Ну и как рвануло вечером — не успели они и в кухню войти!

— А что случилось-то? — не выдержала я.

— Утечка газа, — важно сказала бабуля. — Кранбыл неисправен, газу нашло, а они свет включили, вот и взорвалось. На кухне всев щепки, их двоих когда выносили — не узнать, где что, обуглились все.

— Да, вот мужик-то влетел, — вздохнули втолпе, — вот тебе и развлекся с бабой. А она-то и вовсе ни при чем.

— Вот не спала бы с чужим мужиком по чужим квартирам,тогда и была бы ни при чем, — дружно осудили соседки. — Брат-тоМаринкин женатый был, ребенок остался!

— Что творится!

— Да, — продолжала бабулька, — пожарные своедело сделали и уехали, а убирать-то надо. Вот на похороны Маринкиного братаприехали родственники из деревни, — она махнула рукой к окну, —сватья-братья, седьмая вода на киселе, их к делу и приставили. Да и то пьютбольше, чем работают.

— Галя, Галя, — закричала она тетке вбигудях, — да не высовывайся, тебе диваном по голове попадет!

Мужик в окне справился, наконец, с непослушным диваном и скриком «Поберегись!» выбросил его на газон. Мы с Надеждой тихонько пошли себе всторонку, делать нам там было больше нечего.

— Значит, утечка газа, — задумчиво сказалаона. — Выходит, этому Олегу еще повезло, что он в больнице оказался, а тобы сгорели с женой заживо.

— Что-то в последнее время вокруг меня однитрупы, — поежилась я. — Сначала Леру убили, случайно, правда, потомНину эту с мужем, твою соседку, теперь вот тут людей совершенно постороннихгазом тоже случайно.

— Как много вокруг тебя случайностей!

— Да, начиная с того, что каблук случайно подвернулся,если бы не каблук, я бы не упала, пошла бы вместе с Лерой к ней домой. А там ужне стояла бы и не смотрела, как две бабы дерутся, а разняла их, не то что этотдурак, Лерин муж.

— А кстати, не нашли его еще?

— Надо думать, не нашли, а то меня бы уж следовательопять вызвал.

Этот-то дурак, дурак, а умный, ишь как от милиции сумелспрятаться.

— Ну что тут долго раздумывать, надо навестить этогоОлега в больнице и спросить про деньги.

— Что ж, по всем больницам будем рыскать или звонить,скажут ли еще?

— Да нет, я вот думаю, ведь Олега где избили? НаПетроградской? Там рядом Первый медицинский. Может быть, его туда отвезли, вбольницу Эрисмана?

— Ну, сейчас придем к тебе, позвоним в Эрисмана, в хирургию.

— Мы еще быстрее узнаем. У меня в Эрисмана невесткаработает.

— Надежда, какая еще невестка? У тебя же дочка Алена изять.

— Это моя неродная невестка, Сашиного сына жена.

— Ну, выдумала какую-то неродную невестку, она с нами иразговаривать не захочет.

— Да что ты, у меня с ней прекрасные отношения, это спервой Сашиной женой они не ладили. А нам-то что с ней делить? Живем отдельно,я не вмешиваюсь.

Она набрала номер, сетуя, что сегодня суббота и невесткиможет не быть на работе, но у той как раз оказалось дежурство, поэтому КатеринуЛебедеву поискали и позвали к телефону.

— Катюша, здравствуй, это Надежда Николаевна. Извини,что беспокою, но тут, понимаешь, какое дело. Там у вас в хирургии должен лежатьнекий Примаков Олег Петрович, но я точно не уверена. Так вот, нельзя ливыяснить, в какой палате и, вообще, как состояние. Что? Когда поступил? Впонедельник, надо думать. Да, 22 марта. Перезвонишь? Буду ждать, — она повесилатрубку, — ну что, кофейку пока выпьем?

Не успели мы напиться кофе с остатками вчерашнего фруктовоготорта, как раздался звонок Надеждиной невестки, видно, и впрямь отношения у нихбыли хорошие.

— Что говоришь, есть такой? Во второй хирургии?Отлично. А в какой палате? Ах, в реанимации… А самочувствие? Там не понять…Слушай, а нельзя все-таки его повидать как-нибудь? Да понимаешь, мояприятельница его, как бы это сказать, очень близкая знакомая… Да-да. Я знаю,что жена все время там, я поэтому к тебе и обратилась, чтобы нам с женойслучайно не столкнуться. Да, спасибо тебе большое, значит, завтра вечером, нухорошо.

Надежда повесила трубку.

— Видишь, все устроилось, завтра вечером часов в восемьподойдем во вторую хирургию, там будет ее подружка дежурить, Оленька, она наспроведет куда нужно. Я сказала, что ты — его любовница, так что они постерегуттам, чтобы никто нас не видел, и никому не скажут, что мы приходили.

— Надежда, ты что, с ума сошла? Это же молодой мужик,тридцать два года, куда я ему в любовницы?

— Ну а я-то уж тем более ему только в тетушки гожусь.Слушай, а тебе сколько лет-то?

— В будущем году сорок, только тебе говорю по секрету.

— Ну надо же, как годы бегут! В общем так, сейчасрасстаемся, а завтра встречаемся в семь вечера у метро «Петроградская». Что жемне придумать для Саши?

— Да скажи ему все как есть!

— Что ты, никак нельзя. Он будет волноваться и никудаменя не пустит.

После того раза, помнишь, два года назад, когда в институтеу проходной перестрелка была… — Она замолчала. — Ладно, придумаючто-нибудь. А ты макияж наведи получше, приоденься, чтобы они тебя за любовницуприняли и ничего не заподозрили. Медики народ наблюдательный…