– Придется заехать в одно место и забрать деньги. Вы не против… - Макс положил руки на руль.

- Нет, не против, - спокойно заметила бабка. – Если что у меня есть свидетели!

Я видела, как Макс тяжело вздохнул, а потом украдкой подарил мне фирменную улыбку подонка. До чего улыбчивый у нас прокурор! Прямо не государственное лицо, а воплощение позитива.

Мы ехали какими-то переулками. Я убеждала старушку, что я – самая верная жена на свете, пытаясь сбить сумму до ста золотых. Просто из спортивного интереса. Пока что старость и наглость побеждали молодость и задор.

Машина остановилась. Макс вышел.

- Подождите, я за деньгами! – дверь машины захлопнулась.

 Я осталась описывать свой мнимый брак, пытаясь сторговаться с чужой совестью. Пока что мне уступили только двадцать золотых, но я вошла в азарт, расписывая, что у меня трое детей, муж – изверг и счастья в жизни нет.

Мисс Криденс была непробиваемой, как скала.

Макс появился через минуту, неся в руках мешочек.

- Здесь только триста! – произнес он, открывая дверь и протягивая ей деньги. – Все, что есть…

- Мы договаривались на пятьсот! Пятьсот тысяч, и я не обращаюсь в полицию! – обиделась старушенция. – Ищите где хотите! Пятьсот и не золотым меньше. И вы, дамочка, подумайте о том, что ваш супруг будет очень заинтересован новостью о вашей измене!

- Пиши протокол! – Макс бросил мне бумагу и золотую ручку. Появившаяся из-ниоткуда полиция тут же надела на вымогательницу наручники.

– Мисс Криденс, вы обвиняетесь по статье мошенничество и вымогательство. Вам грозит пять лет тюрьмы. Поскольку мошенничество в особо-крупных размерах, то три года я вам еще накину! – выдохнул Макс.

Он достал из кармана корочку и развернул ее перед лицом обалдевшей старушенции.

- Помогите! Произвол! Арестовывают ни за что! – заверещала она. – Требую справедливости! Это – превышение полномочий!

- Ну, давай, Лиса, - усмехнулся Макс. – Пиши протокол. Где мое любимое? Предположительно женщина, предположительно престарелого возраста…

- Какая я вам «предположительно женщина»! – заорала старушенция.

- Ладно, шучу. Можешь не писать. Ее и так оформят! – усмехнулся Макс. – Я всегда готов протянуть тебе ручку помощи!

- Хоть не ножки! – едко улыбнулась я, видя, как он снова садиться в машину.

- Давай я отвезу тебя домой, - заметил Макс, выруливая из места засады.

Через десять минут мы остановились, а мне помогли выйти из машины.

- Ну все, Лиса, до встречи в суде. Забыл предупредить. У меня сегодня много работы. Только что вспомнил, - меня чмокнули в щеку, оставив в некотором недоумении. Я тут, значит, настроилась на продолжение, а меня просто в щечку послюнявили? Ну хорошо!

- Пока! – улыбнулась я, осторожно выпутываясь из его объятий. – До встречи! Спасибо за замечательный вечер!

Меня спокойно отпустили, вызывая бурю женского негодования. Я дошла до двери, открыла ее ключом, а через мгновенье почувствовала, как меня обнимают сзади, вталкивая внутрь.

- Я пошутил. Как там говорят? Не верь улыбке прокурора! – я чувствовала, как меня разворачивают к себе и целуют в губы, с грохотом закрывая дверь.

- И словам адвоката, - прошептали мне, целуя меня еще раз так, что я покачнулась, опираясь рукой на стол. – Как же я долго этого хотел… Иди ко мне…

- А если я тебя не хочу, - я  снова схватила его за галстук, делая петельку-удавочку. Я чувствовала, как меня разворачивают к себе спиной, поднимая мне юбку.

- Это уже идет по статье изнасилование, - возмутилась я, чувствуя, как он отгибает мои трусики и входит в меня пальцами.

- А если разойдемся полюбовно? – усмехнулся Макс, а я чувствовала, как он осторожно вынимает из меня пальцы, а потом наклоняется ко мне и шепчет. – У меня есть улики против тебя…  Ты поймана с поличным, и арестована до утра.

Пальцы вошли в меня снова, заставив выгнуться и простонать. Я с глухим стоном покачивалась в такт каждому толчку. Дьявольский шепот на ухо, вызывал томительно – сладкую дрожь.

 Если он продолжить так делать, я сойду с ума. Тугие трусики были натянуты до предела и скользили острым лезвием кружева там, где рождалось удовольствие.

Я чувствовала, как пальцы начинают входить резче. А потом с нежностью. Чтобы меня качало по волнам от яркой страсти до сладкого томления.

 - А если я подам на апелляцию? – прошептала я, разворачиваясь лицом к любовнику.

 Во рту пересохло. Я скользила рукой по его штанам и поигрывая кончиком его галстука.

- Протестую, - я почувствовала, как он прижался ко мне, расстегивая штаны. Его рука снова отогнула мои липкие и мокрые трусики. Меня взяли за талию и посадили на стол.

Я внутренне сжалась, пытаясь представить тот сладкий момент, когда он скользнет в меня.

Макс резко вошел в меня, заставив простонать в голос.

Я подалась к нему всем телом. Моя обнаженная грудь скользнула по пуговицам его рубашки. А мое жадное дыхание искало поцелуй.

- Мммм, - стонала я от каждого толчка, прикрыв глаза. Черт возьми, как это сладко. До дрожи в коленях.

Внутри меня все горело, а я сжималась, словно в последний раз.

Нежнейший поцелуй моей щеки заставил меня сжаться так сильно, что я едва ли не порвала ему рубашку.

- Ну что ты, милая, - послышался шепот, от которого по коже пробежали мурашки.

Резкие толчок заставил меня всхлипнуть и повиснуть на его шее.  Стол подо мной скрипел.

- О, боже… Как  глубоко… - простонала я, чувствуя, как резкий толчок во что-то уперся.

- Никогда не проси прикрывать тебе спину, - простонал Макс, гладя мое бедро. – Потому, что мне хочется развернуть тебя и …

- Мммм… - закусила я губу, сжимая его внутри себя. 

Руки Макса легли на мои бедра, а я почувствовала, как дрожат мои колени.  Я задыхалась, чувствуя, как кусаю губы, каждый раз, когда чувствую внутри себя сладкий и желанный толчок.

- Как же я хотел тебя, - слышала я сквозь туман собственного удовольствия. Мягкая сладость сменялась яркими красками животной страсти.

Боже, какой же он горячий внутри…

- А я … тебя… нет, - я шумно втянула в себя воздух, чувствуя, как нарастает темп, заставив забыть обо всем на свете.

Мгла страсти окутывала меня, застилала глаза. Мне уже было все равно, что происходит вокруг, лишь бы еще один глубокий толчок привел меня к вершине мучительного, остервенелого наслаждения.

- Ы-ы-ы-ымммм, - выдохнула я, стиснув зубы, чувствуя, как груди заходится бешеное сердце. Отогнутые трусики больно натягиваются, придерживаемые его рукой, впиваясь в меня и приближая безумно желанное мгновенье нервного экстаза.