– Это было бы здорово, но они ушли на весь день на прогулку. Мы поедем автобусом.

Он так уверенно это сказал, что я сам ему чуть не поверил.

– Автобусом не получится. По воскресеньям никакие автобусы здесь не ходят, кроме того, на котором вы приехали, – сказала Филлис, помахивая свекольной лепешкой.

Кусочек лепешки с плеском упал в чай и пошел на дно – как и мои надежды. Нам не суждено добраться до Сент-Дейвидса, потому что родители хватятся нас раньше.

Мне наконец удалось выдавить из себя полноценные слова:

– Так что же, выходит, мы тут застряли?

– Нет, что ты. – Филлис отряхнула крошки с ладоней. – Это совсем недалеко. Я вас подвезу.

У констебля Майка брови поползли на лоб.

– Исключено. Даже не думай. Тебе запрещено водить. Тот колодец, от которого ты почти ничего не оставила, был объектом исторического наследия. И ему триста лет.

– У вас тоже гуакамоле в глазах? – спросил я у Фил-лис.

Но она меня, похоже, не услышала, потому что как раз фыркнула – очень громко и презрительно.

– Не слушайте его! – Филлис показала на констебля Майка. – У него вместо мозгов тушенка. Я отлично вожу машину.

Констебль Майк побагровел и стукнул кулаками по столу, да так, что все тарелки и чашки подпрыгнули.

– Я не позволю прилюдно компрометировать меня, тетя Филлис!

Они с минуту смотрели друг на друга в упор.

Чарли поймал мой взгляд и прошептал:

– Влипли…

Филлис с вызовом скрестила руки на груди, и я уловил в воздухе знакомые вибрации сильно рассердившейся пожилой дамы. Филлис мне очень нравилась, но в этой ситуации я определенно был на стороне констебля Майка: опыт поездок со старушками за рулем приучил меня к осторожности. Так что я побаивался садиться в машину Филлис, тем более что мой вопрос про гуакамоле она проигнорировала.

– Если бы Майк сдал экзамен по вождению, он мог бы обеспечить вам полицейский эскорт. – Она залпом допила свой чай и встала из-за стола. – Да только он не сдал и потому не обеспечит. Но вы не унывайте, мальчики. У меня в сарае есть кое-что, что может вам пригодиться.

Мы вслед за Филлис вышли из дома, а констебль Майк отправился писать статью, изобилующую (как выявилось позднее) фактическими ошибками. Филлис потянула на себя двери гаража и воскликнула:

– Та-дам! Они ваши, берите, если хотите! До Лламфы доедете в два счета.

Среди паутины и цветочных горшков, рядом с газонокосилкой, стояли старая байдарка и гребной тренажер. Я подумал, что у Филлис на пикнике явная нехватка сэндвичей. С вареньем и огурцом. Или, иными словами, в голове у нее явно не хватает пары заклепок.

Мы с Беном и Чарли обменялись многозначительными взглядами. Филлис, похоже, это заметила, потому что спросила:

– Что скажете?

Я решил проявить деликатность:

– Спасибо, это просто прекрасно, но мы не очень-то умеем обращаться с веслами.

Филлис в ответ деликатничать не стала:

– Сардина ты бестолковая, я про велосипеды! Берете или нет?

Только тут я заметил в углу два велосипеда: один очень длинный, а второй на вид очень старый.

– К тандему, конечно, нужно привыкнуть, – продолжала она, – но я уверена, вы справитесь.

Я стал пробираться к ве́ликам:

– Вы правда нам разрешаете их взять?

– Я ими больше не пользуюсь. Суставы уже не те.

Нельзя сказать, что это были самые крутые велики в мире. К тому, который обычный, спереди была приделана плетеная корзинка, и еще он был сиреневого цвета, а с рукояток руля свисала ярко-розовая бахрома. А тандем вообще выглядел современником мамонтов. И все же это был какой-никакой, а транспорт.

– Шины лучше бы подкачать, но в остальном – велосипеды в отличном состоянии.

С этим, конечно, можно было поспорить, но я не из тех, кто станет смотреть в зубы дареному коню.

Я приподнял тандем и сказал:

– Спасибо, это очень благородно с вашей стороны.

– Вам, конечно, нужны шлемы. Пойду попрошу Майка, пусть выдаст из своих полицейских запасов. Можете пока поучиться ездить на тандеме, покатайтесь по саду.

Она повернулась к выходу, но тут я спросил:

– А сколько отсюда до Сент-Дейвидса?

Понятия не имею, как меня угораздило это ляпнуть.

– С чего вдруг ты спрашиваешь?

– Да ни с чего, просто любопытно.

– Примерно сотня миль, – ответила Филлис и направилась в дом.

– Сто миль… – Я перебросил ногу через переднее сиденье тандема.

Сто миль – это не так уж и много. Я просто не знал, согласятся ли остальные. Но не успел я открыть рот, как Бен сказал:

– У тебя опять это выражение лица.

– Какое выражение?

– Такое же, как когда ты заставил нас раздеть семейку пу́гал. – Бен смотрел на меня с подозрением. – О нет. Нет, нет, нет, только не это. Теперь ты хочешь заставить нас крутить педали до Сент-Дейвидса? Я угадал?

– По-моему, это не так уж и страшно, – сказал я. – А ты как думаешь?

Я ждал ответа. Бен посмотрел на небо, надул щеки и с шумом выпустил воздух.

– Я думаю, что если я и соглашусь пилить сотню миль до самой западной точки Уэльса, то уж точно не на лиловеньком велике с бахромой. Этот велик просто создан для Супердевочки.

По спине у меня пробежала радостная дрожь. Он не сказал «нет!».

– Окей, значит, если я беру сиреневый, то ты согласен?

– Ну наверное. Если ты правда очень хочешь.

Это была суперклассная новость.

– Ты реально лучший друг!

– Я знаю, – сказал Бен и тихо добавил: – Я пока не слишком тороплюсь домой.

За спиной у меня раздалось сердитое покашливание, и тут я вспомнил, что убедить нужно не только Бена.

– Значит, Бен твой реально лучший друг. И кто тогда я?

Я сделал большие жалобные глаза, молитвенно сложил руки и бухнулся на колени:

– Точно такой же реальнейший лучшайший дружище! Да?

– Вставай, – буркнул Чарли, – и не веди себя как идиот. Я согласен. Чем дальше я окажусь от лагеря «Авокадо – то, что надо!», тем лучше. Но только, наверное, нужно позвонить домой, раз мы собрались задержаться еще на одну ночь. Сказать, чтоб не волновались, придумать отмазку…