А если Бугор все-таки докопается, что это именно мы забрались на его яхту, выбили дверь, устроили пожар, безнадежно испортили зубную щетку и стащили кольца? Мы ведь небось понаставили отпечатков пальцев везде, где только можно.

Самым разумным сейчас было бы бросить все это дело и вернуться домой. Но при мысли, что я так и не увижу своего биологического отца, – и это после всего, что нам довелось пережить, – у меня сразу начинало мучительно ныть в животе.

Теперь-то я понимаю, что это мучительное нытье в животе было в основном из-за Бабс. Просто тогда, в незнакомом месте, мне было трудно в этом разобраться. Мозг решал только одну задачу: добраться до Алана Квакли. А для этого следовало быть в сто раз осмотрительней, чем обычно, и держаться в тени, не привлекая к себе внимания. В частности, покончить с незаконными проникновениями, взломами, поджогами и грабежами.

Однако держаться в тени оказалось куда труднее, чем я предполагал.

В ней мы встречаем Альбертаи Филлис Гриффитс.

Ах да, и еще констебля Майка

Тридцатидвухминутная поездка оказалась небогата на события, не считая того, что Чарли чуть не задохнулся, когда Бен с силой забросил ему в рот орешек и, по словам Чарли, ушиб ему гортань. После того как Бен завершил осмотр его горла и Чарли перестал жаловаться на повреждения слизистой оболочки, я сообщил, что отныне, с этого момента, мы будем действовать не так демонстративно.

– Согласен на все сто, – сказал Чарли, а потом спросил: – А что такое «демонстративно»?

Я пояснил свою мысль:

– Мы должны стать незаметными. Слиться с пейзажем. Запахло проблемами – бежим в другую сторону.

Чарли кивнул, поплевал на ладонь и протянул руку. В целом я противник клятв, при которых надо плеваться, потому что, согласно имеющимся данным, в каждом миллиметре слюны содержится более ста миллионов бактерий, но, учитывая серьезность положения, я тоже поплевал на ладонь, и Бен проделал то же самое. Прижимая свою заплеванную ладонь к заплеванным ладоням друзей, я старался не думать о трех сотнях миллионов бактерий, которые резвятся у меня между пальцами. Обычай омерзительный, но мне было спокойнее оттого, что мы с друзьями – одна команда.

К несчастью, ощущение спокойствия продлилось недолго. Еще и слюна на ладонях обсохнуть не успела, как наша плевательная клятва слиться с пейзажем была нарушена. И лично я виню в этом Филлис и Альберта… ах да, и еще констебля Майка – на нем тоже лежит доля ответственности.

* * *

Выйдя из автобуса, мы оказались, как мне теперь известно, в одной из самых крошечных деревушек Южного Уэльса. Помню, как я подумал: «Прекрасно! Здесь мы уж точно не влипнем в неприятности». У нас было ровно одно дело: топтаться на месте в ожидании другого автобуса, который отвезет нас в нужном направлении.

Первым человеком, которого мы увидели в Джилстоне, была милая маленькая старушка, во всю мощь своих легких горланившая «Ради блага всех живых существ»[3]. Она топала в нашу сторону по деревенской улочке в зеленой вязаной шапчонке с красным помпоном, как у мультяшного Кролика Бенджамина, и помахивала сумочкой.

Старушка была такая громкая, такая… живая. Я глаз от нее не мог отвести, пока Чарли не ткнул меня в бок:

– Эй, Фред, смотри, что это он удумал?

Он показывал пальцем на старичка, который притаился на корточках за низенькой каменной оградой. Что-то в этом старичке было подозрительное. То ли холодный стальной взгляд серых глаз, то ли косматые кустистые брови. А может быть, лопата, которую он держал наготове в своих грубых загорелых лапищах.

– Не знаю, Чарли, – ответил я, потому что не знал.

– Что-то не похоже, чтобы он собрался сажать цветочки, – заметил Бен.

Старичок приподнял голову над оградой, бросил хищный взгляд на старушку и нырнул обратно. А та тем временем все топала себе по дороге, распевая во весь голос, как хорошо поступил Господь, создав больших и малых.

Старичок опять вынырнул из-за ограды, засек старушку и присел – все как раньше. Губы его шевелились, будто он разговаривал сам с собой. Он поудобнее перехватил лопату. Короче говоря, это было весьма странное поведение.

– Знаете что? – сказал Бен. – По-моему, он собирается звездануть эту бабушку лопатой.

Я не мог не согласиться. У меня создалось точно такое же впечатление.

– И что? – спросил Бен. – Не можем же мы спокойно смотреть, как он это делает.

Стыдно сказать, но крошечная часть меня упорно цеплялась за мысль, что бег по улице в костюмах супергероев плохо сочетается с решением держаться в тени. Однако бо́льшая и не такая противная часть меня отказывалась стоять и наблюдать, как милую старушку, похожую на кролика Бенджамина, метелят лопатой. Так что я опустил на лицо маску, отбросил плащ за спину и помчался на помощь. И должен признать, это и правда круто: мчаться кому-то на помощь, когда у тебя за спиной развевается супергеройский плащ.

В тот момент, когда старушка выводила заключительную строчку «Господь их всех созда́л», старичок выпрыгнул из-за стенки и с воплем «Позор тебе, Филлис Гриффитс!» занес лопату над головой.

Что он собирался делать дальше, так и осталось неизвестным, потому что мы с Беном и Чарли набросились на него, регбийным приемом ухватили под коленки, и он с гулким «буммс» рухнул на тротуар. Это было реально круто.

Филлис Гриффитс завизжала. Старичок завопил. Мы, навалившись, крепко держали его за ноги, а он трепыхался, словно престарелый осьминог в твидовой кепке.

– Не беспокойтесь, миссис Бабушка, – сказал Бен. – Мы его не выпустим.

– Б-б-бэтмен?! – запинаясь, выговорила старушка.

Удостоверившись, что злодей с лопатой надежно зафиксирован под попой Чарли, Бен отпустил его ноги и протянул старушке руку в перчатке:

– К вашим услугам, мадам.

Старушка медленно пожала ему руку и озадаченно нахмурилась, отчего на лбу у нее появились дополнительные морщины:

– Кто вы? Неужто вы… Не может быть, чтоб вы…

Не успел я открыть рот, как Бен сказал:

– Мы прибыли на помощь, мадам!

Можно было подумать, он настоящий супергерой!

Я застонал, а вместе со мной застонал и расплющенный под Чарли пожилой злоумышленник:

– А ну слезьте с меня немедленно! Филлис, это никакой не Бэтмен, это просто ребенок.

– Может быть, я и ребенок, – Бен поправил маску, – но я ребенок, который пришел в этот мир бороться со злом.

Судя по всему, Бен окончательно уверовал в собственное супергеройство.