У нас, на кафедре анатомии Университета Данди, работает удивительная женщина, Вив — менеджер по работе с завещателями, — которая каждый день получает звонки от людей, интересующихся, как завещать свое тело науке. Кафедра анатомии — то место, где разговоры о смерти ведутся без неловких пауз, замалчиваний и уговоров. Некоторые будущие доноры просят разрешения зайти к нам, чтобы обсудить некоторые детали или полистать нашу Книгу памяти. Некоторые, наоборот, хотят обо всем договориться по телефону, чтобы как можно меньше участвовать в процессе. В таких случаях Вив отправляет им необходимые документы по почте — правда, бывало, что она сама садилась в машину и отвозила их людям домой, если считала, что те просто не решаются явиться лично, хотя и нуждаются в разговоре с глазу на глаз.

Завещатели подписывают документы в присутствии свидетеля (не Вив, это было бы нарушением закона), а потом отправляют один экземпляр к нам на кафедру, а второй, вместе с завещанием, передают нотариусу. Больше ничего не требуется. Мы, со своей стороны, активно подталкиваем их к тому, чтобы они сообщили о своем распоряжении семье и друзьям — в этом случае, когда приходит их час, никто не удивляется, и задержки сводятся к минимуму.

Люди, решающие завещать свое тело науке, не ждут, что мы будем рассыпаться в благодарностях или уговаривать их передумать; все, что им нужно — это участие, ободрение, доверие и честность. Вив, которой они звонят, в этом смысле идеальный собеседник. Я всегда поражаюсь, слыша, как она разговаривает с ними по телефону. Обаятельная женщина с тонким чувством юмора, она отвечает всегда по делу, откровенно и в то же время гуманно, на все вопросы, которые ей задают, никогда не сползая в пустые утешения. Некоторые из наших завещателей звонят ей просто так: поболтать, сказать, что они пока что живы, или поделиться ценными сведениями о своих многочисленных недугах. Они относятся к ней, как к другу — к человеку, который будет поддерживать их семьи, когда наступит их час. И так все и происходит.

Когда, наконец, поступает звонок от их сына или дочери, мужа или жены, Вив деликатно, но настойчиво помогает им проделать все формальности, чтобы тело доставили к нам в университет как можно скорее. Для многих семей это сложный момент. Они могут не понимать или не соглашаться с решением завещателя, которого сильно любили, или противиться длительной отсрочке привычных похоронных церемоний. Мы делаем все возможное, чтобы желание завещателя было соблюдено, но, поскольку нам бы не хотелось причинять его семье лишнюю боль, иногда возражения со стороны родных одерживают верх.

Помимо согласия на то, что их тело будет в нашем распоряжении в течение трех лет, завещатели могут дать разрешение на более длительное хранение его отдельных частей, на фотографирование в учебных целях, и на использование их останков другими образовательными учреждениями Шотландии, если мы не сможем их принять. На такое сложно согласиться человеку, только что лишившемуся матери, и именно поэтому мы советуем всем нашим донорам открыто и честно обсудить свои распоряжения с семьей.

Вив делает очень важную, тонкую и деликатную работу в сфере связей с общественностью в нашем университете и потрясающе справляется с ситуацией, даже когда семья переживает острый период горя. Недавно она получила орден Британской империи за свой вклад в работу с завещаниями тел для научных целей в Шотландии — а вовсе не за «услуги покойникам», как выразился какой-то бестактный журналист. Я очень горжусь ею и ее работой.

Наши доноры живут самой разной жизнью. Свои тела завещают науке почтальоны и профессора, дедушки и прапрабабушки, святые и грешники. Возраст, с которого допускается завещание тела, в Шотландии составляет двадцать лет, но большинство наших доноров — люди за шестьдесят. Самому пожилому из всех, чьи тела мы получали, было 105 лет. Прожитая жизнь не имеет для нас особенного значения, мы принимаем практически всех. Есть лишь две причины, по которым мы можем отказаться от завещанного нам тела, но они встречаются достаточно редко. Если коронер или следователь требуют вскрытия, такое тело мы не можем принять, так как оно не годится для учебных целей. Если у покойного обнаруживаются раковые метастазы такой степени, что внутри почти не остается ничего сохранного, его тело мы тоже отклоняем. В недавнем прошлом нам пришлось отказаться от трупа человека с тяжелым ожирением, по банальным техническим причинам — у нас не было нужного оборудования, чтобы его поднимать и перемещать.

Около 80 процентов наших доноров живут в окрестностях университета, и мы очень гордимся отношениями, которые сложились у нас с общиной Тейсайд. На протяжении нескольких поколений семьи в Данди время от времени отправляют своих покойников «в университет». Их имена перечислены в нашей Книге памяти. Книга — не просто мемориал в честь завещателей, но еще и напоминание нашим студентам о том, как им повезло получить от людей столь щедрый дар с одним-единственным условием: чтобы они учились. Книга выставлена в холле факультета, чтобы каждый студент видел ее, направляясь в анатомический театр.

У нас есть один донор, олицетворяющий особенные отношения университета с местными жителями — это пожилой мужчина, которого я буду здесь звать Артур. Он просто очарователен: посещает все мероприятия в университете, будь то лекции по анатомии или литературные семинары. У него живой ум, он стремится получать новый опыт, сохраняет ясность мышления и много философствует — причем о жизни, а не о смерти. Он не религиозен и считает, что — как он сам выражается, — его останки гораздо лучше будет «переработать» ко всеобщему благу, а не тратить бешеные деньги на «никому не нужную траурную церемонию».

Артур отличается от остальных тем, что решил самостоятельно уйти из жизни и уже спланировал, как это сделает. Он настаивает на том, что не хочет быть обузой для других, если в своем преклонном возрасте станет неспособен сам о себе позаботиться. Когда он решит, что с него хватит, то возьмет на себя ответственность за свою смерть и положит конец собственной жизни. Он не хочет, чтобы друзья или родственники вместе с ним проходили через плачевный процесс умирания. Он прекрасно сознает, что собирается совершить, полностью уверен в сделанном выборе, и никакие уговоры не могут заставить его передумать — поверьте, я пыталась множество раз. После тщательных изысканий, Артур нашел подходящий способ покончить с собой. Он сказал мне, что уже купил по интернету все необходимое для того, чтобы умереть с миром, никак не повредив собственное тело, и теперь полностью контролирует свою жизнь и смерть — до самого последнего момента.

Не все способны так подробно изучить данный процесс и прийти к решению, которое Артур считает абсолютно естественным, хотя многие, пожалуй, поняли бы его — в абстрактном смысле слова, — и даже последовали бы его примеру. Ассистированный суицид и добровольная эвтаназия в Великобритании находятся вне закона. Правительство время от времени обсуждает их, поэтому я надеюсь, что со временем нам разрешат самим делать выбор при условии, что мы к нему стремимся, и самостоятельно определять, когда закончится наша жизнь. Думаю, когда-нибудь мы сможем принимать зрелое решение в ее отношении без контроля со стороны властей и под сенью закона, чтобы те из нас, кто хочет контролировать момент своей смерти, не были вынуждены тратить немалые деньги на то, чтобы умереть в другой стране, или идти на прочие, более трагические меры.