мы с тобой одну работу не делали, когда двое про одно и то же пишут… Глупо, наверное.

— Пожалуй.

Поэст Уланов с этим бы поспорил.

— Вот и хорошо, — Роман окончательно спрятал литературный блокнот. — Буду стараться сам. Как могу, наверное.

— Правильно, — сказал я. — От меня все равно никакого толка, я сто лет не писал, а это дело требует тренировок.

— Ну да…

Мимо пошел оркестр. Пенсионеры. Каждый старался над своим инструментом, общей мелодии не складывалось, но звучало громко.

— Ты мой номер все-таки разблокируй, — попросил Роман. — Вдруг спросить чего придется.

— Да, само собой… Может, погуляем пока?

Роман был не против.

Я расплатился, мы покинули «Вердану» и отправились вдоль моря.

Набережная оживала, оркестр разбудил любителей променада и вечерних купальщиков, переживших полуденный жар в своих номерах; скамейки были заняты, мимо нас проносились велосипедисты и самокатчики, на пляже играли в волейбол и катались на досках. Солнце висело высоко, но светило иначе.

Роман купил разноцветного мороженого и с удовольствием ел. Потом купил яблоко в карамели. Потом мы встретили горячую кукурузу, и Роман умудрился съесть две штуки и запил свежим апельсиновым соком. Я немного ждал. Когда Роман скажет, зачем он приехал на самом деле, но Роман купил ведерко попкорна и говорил исключительно о ерунде.

Крыша в доме Романа прогнила разом, по всем углам, а и не прогнила, ее прогрызли коричневые древоточцы, еще немного — и потребуется капитальный ремонт.

А в прошлом месяце он неосмотрительно помог соседней бабе с печью, и она, по некоторым пугающим признакам, в долгу оставаться не собирается.

Прочие соседи исключительные скоты, потихоньку сдвигают границы участков, чтобы рано или поздно выдавить его вовсе.

Желудок болит все чаще. Пробует настаивать на спирту золотой корень, помогает. Я посоветовал хлорофилл, ВСАА и витамины. Роман вздохнул. Я предложил денег. Роман отказался. Я предложил обращаться, если что, вызвал такси, и мы отправились к аэропорту.

Пробки начинались.

Всю дорогу я ждал, когда Роман спросит про посылку. Про бейсболку. Но он не спрашивал.

Потом мы стояли в очереди на вход, толкались в зале регистрации, а он все не спрашивал. А после получения посадочных талонов стал извиняться. За свою глупую идею, это ведь была крайне глупая идея — прилететь вдруг с таким предложением и на что-то надеяться. Но я должен его простить, он сам не свой, я должен его простить. Я сказал, что ерунда, был рад его видеть.

Роман пожал мне руку и отправился в посадочную зону.

Все.

Что это было?

Я взял такси и отправился к дому.

Начинались сумерки.

«Угар муниципий».

Соколиный Глаз настороженным шагом пробирался сквозь былое индустриальное величие Среднего Поволжья. По правую руку его высились мосты и эстакады Западной объездной дороги, по левую серел величественной башней областной элеватор, далее простирался речной порт, ощетинившийся ржавыми кранами, река, пропитанная железом и цветущими зелеными водорослями. Соколиный Глаз шел сквозь унылую типовую застройку, в которой всегда жила осень.

Зачем он прилетал?

Нет, действительно, зачем Роман прилетал? Он прилетел из… Я вдруг понял, что так и не узнал откуда. Билеты из Москвы, но живет явно не в Москве и не в Подмосковье… Прилетел предложить мне нелепое соавторство. А потом от него отказался. Легко. И не спросил про кепку.

Он не спросил про кепку. Он ждал, что я расскажу ему про кепку? Или он не знал про кепку?

Зачем? Про соавторство несомненный бред.

Приезжал на меня посмотреть. Посмотрел. И что?

Хотел что-то узнать. Узнал? Если так легко уехал, значит узнал. Что мог узнать? Я жив. Мало, этого мало.

Я жив, но не интересуюсь прошлым.

Я не пишу про это книгу, мне на это плевать.

Я люблю вкусно пожрать. Я люблю только вкусно пожрать, Мишлен Квакин брат мой, Гандрочер Кох мой друг, я люблю Дросю Ку, «Старые Мастера» ласкают мой ум, скоро я унесусь в горы с блондинкой Катей.

Мне наплевать на то, что случилось семнадцать лет назад в городе Чагинск.

Мне на все наплевать. И это хорошо.

Роман мог знать про кепку. Он мог сам ее прислать. Чтобы посмотреть на мою реакцию. Расскажу ему или нет. Я не рассказал. И что дальше? Что это ему дало?

Заныли зубы.

Здесь. Вольф Видоплясов здесь.

Глава 4. Стремные эльфы

«Подручный Сом».

С вечера привязалась бессонница. Я пробовал успокаивающий настой и дыхательные упражнения, не помогло, пробовал мед и считать пузырьки, пробовал апельсиновые корки. За окном был ветер, по балкону шелестело — то ли листья, то ли перламутровые тараканы, я хотел проверить и открыл дверь. Нижние соседи ругались по поводу помятого пятилитрового термоса, я передумал выходить и остался в номере. Включил ноутбук.

«Современный Прометей» до сих пор не обновился, и я совершенно случайно наткнулся на «Подручный Сом».

Неплохой канал, мне понравилось. Вьетнамцы, а еще частенько индусы расковыривали в земле не особо широкие лунки и добывали из них рыбу. Сомов, угрей и каких-то незнакомых мне тварей, похожих на помесь карпа с колбасой. Способ ловли был прост и идиотичен — в проковырянную лунку надо было чего-нибудь налить или кинуть, после чего рыба с выпученными глазами сама начинала сигать из земли.

В лунку можно было бить яйца, и тогда из нее выскакивали шустрые и похожие на миног скользкие твари, рыбак едва успевал собирать их в таз.

Другой сыпал кукурузную муку, ворошил ее палочкой, и из воды выныривали плоскомордые усатые сомики. Они словно выстраивались под землей в длинную очередь, чтобы затем быть подхваченными за жабры и посаженными в пластиковое ведро.

Третий лил в лунку апельсиновый лимонад. Его требовалось хорошенько, до пены, взболтать, после чего разом выпустить в воду. После третьей бутылки наступал эффект — начинали выбираться сомы. Крупные, каждый длиной в руку. Рыбак, довольно хилый вьетнамец не справлялся с уловом, рыбы валяли его по траве, а одна впилась в плечо, так что я сразу вспомнил парня из Кореи, которого любимая кобра укусила в глаз.

Индийцы использовали несколько другие техники. Просверлив в травяном покрове дыру шириной в ведро, рыбак опускал в воду шланг, погружал его поглубже, примерно на метр, и начинал в шланг дуть. Дул минут пять. Когда от усердия глаза начинали наливаться кровью, рыбак запускал в отверстие ложку томатной пасты. Вода вскипала от рыб, похожих на зеленых угрей, индусу оставалось лишь собирать их в мешок.

Следующий мастер подманивал сомиков чупа-чупсами, это была, пожалуй, самая необычная техника. Он сидел возле узкой квадратной