— Я не сторонник подобных взглядов, Эли, однако такова жизнь. Ты говоришь, меняется общество, а на самом деле меняется твое окружение. В целом старые предрассудки все еще тут — никуда они не делись.

Он вспомнил слоган с рекламного плаката.

— С теми, кто на тебя не похож, ты в своей жизни почти не сталкиваешься.

Джон одарил ее лучезарной улыбкой и стал ждать, что последует дальше.

Элис нахмурилась:

— В бедных районах, куда вас чаще всего вызывают, конечно, много расистов и гомофобов. Так будет всегда, пока существует разница в образовании.

Джон рассмеялся:

— Речь не о бедных, речь о богатых. Они принадлежат к высшим слоям общества, а не к низшим; аристократия, истеблишмент, элита — называй как хочешь.

Он представил старших офицеров, судей, политиков. В основном это белые женатые мужчины старшего возраста.

— Я говорю о людях, получивших самое лучшее образование. Именно они больше всех противятся переменам. Их все устраивает. В конце концов, эти порядки устанавливали их отцы и деды.

Элис помолчала.

— Как все это грустно.

Джон понял, что победа осталась за ним, однако радости ему это не доставило.

— Такова жизнь. — Он пожал плечами. — Ты не переживай, я не собираюсь всем и каждому под большим секретом рассказывать, что Рик — гей.

— Я догадываюсь. — Она зевнула, чуть отклонившись назад; ее взгляд упал на часы, висевшие на стене. — Ложиться будешь?

Джон допил пиво и кивнул.

Донна Пул почти чувствовала, как с каждым глотком боль волнами прокатывается по горлу пациента. Ему, по-видимому, было тяжело дышать: втянув в себя еще немного жидкости, он отпустил соломинку.

— Все? — заботливо спросила Донна.

Пациент откинулся на подушки и медленно кивнул.

Донна поставила пакет на место.

— Ты очень смелый.

Она мягко потрепала короткие волосы на голове больного. Такая стрижка напомнила ей певицу, которая пела о растоптанных чувствах и том, как несправедлива жизнь. Как ее?.. Энни Леннокс? Шинед О’Коннор?

Опухшие глаза повернулись к окну. Поднялся палец: красный лак на ногте ярко контрастировал с белой простыней.

— Ты не покрошишь печенье на подоконник?

Голос был чуть громче шепота. Донна усомнилась, правильно ли она поняла.

— Покрошить печенье на подоконник?

Пациент кивнул:

— Для птички малиновки.

Донна неуверенно улыбнулась:

— Как скажешь.

Она взяла диетическое печенье из непочатого пакета и отломила маленький кусочек.

— С той стороны? Сюда?

— Сюда тоже.

Тонкими пальчиками Донна принялась крошить печенье на подоконник.

Вашему вниманию предлагаются лучшие девушки-модели.

Наши цены от 150 фунтов за час и выше.

Фиона разглядывала сайт эскорт-агентства «Чеширские красавицы». Джон был прав: тут есть фотографии всех девушек. Она почитала описания.

Бекки, 19; Холли, 20; Новинка! Ким, 20; Мел, 22.

Далее шел список женщин постарше — около сорока. Рядом с именем у каждой табличка: «Личные данные».

Фиона кликнула данные Мел.

Открылось новое окно, где были указаны рост, размер одежды, номер бюста, цвет и длина волос, этническая принадлежность и род занятий (168 см, 44, 80C, брюнетка, волосы прямые, до плеч, белая, англичанка, консультант службы по работе с клиентами).

Внизу была ссылка: Отзывы. Фиона кликнула ее и попала на страницу, где клиент делился впечатлениями от встречи с Мел. Он остался доволен, но ей показалось, что в таких словах скорее пишут об электроаппаратуре или бытовой технике. Клиент в заключение сообщил, что обязательно встретится с Мел еще раз.

Потрясенная коммерческой изощренностью такого, казалось бы, простого предприятия, Фиона вернулась на главную страницу сайта. Она просмотрела списки еще раз: рядом почти с каждым четвертым именем стояла пометка «Новенькая».

Очевидно, девушки сменялись достаточно часто. Вполне возможно, что Алексия тут уже не работала.

Терзаясь сомнениями и страхом, она взяла мобильный. Ею снова овладело ставшее привычным чувство вины и вместе с ним твердая решимость выяснить наконец, что же стало с Алексией. Отчетливо осознавая, что не сможет жить спокойно, если ничего не сделает, она медленно набрала номер агентства. Женщина ответила почти сразу же, приветливо и тепло.

Фиона не знала, что сказать. Слова возникли сами собой:

— Добрый день, я хотела бы работать в вашем агентстве. С кем я могу поговорить?

— Расскажите немного о себе.

Голос утратил часть теплоты и теперь звучал совсем по-деловому.

— Меня зовут Фиона, я работаю в салоне красоты маникюршей. Еще я обучалась шведскому массажу, правда, давно. Что еще? Ну, мне нравится ходить в театр, я…

Женщина оборвала ее:

— Вы раньше этим не занимались?

— Нет.

— Сколько вам лет?

— Около сорока. Тридцать восемь.

— Нормально. Этот возраст один из самых востребованных. — Почти что зазывают! Фиона воспрянула духом. — Вы можете прийти, поговорить со мной?

— С удовольствием.

Женщина продиктовала адрес. Меллор — дорогой район, гораздо дороже, чем тот, где жила она сама. Фиона выключила компьютер и вышла из кабинета Хейзел на кухню. От волнения она чувствовала внутри пустоту и невесомость.

— Вы не одолжите мне что-нибудь из косметики?

Вскоре Фиона уже ехала по автостраде М60. Свернув, доехала до Марпл-Бридж и свернула на Меллор — дорога пошла через прелестную маленькую деревушку с множеством антикварных магазинов на главной улице.

Заехав на вершину холма, Фиона, как ей было сказано, припарковалась рядом с пабом «Королевский дуб». Прямо через дорогу — дом номер 133, большой особняк, стоявший вплотную к соседнему дому, с деревянной входной дверью. На вид очень приличный и благопристойный. Перейдя дорогу, Фиона пару раз постучала в дверь и осталась на каменных ступеньках, ожидая, пока ей откроют.

За открывшейся дверью появилась женщина примерно одних с ней лет, практически без макияжа. Немного запавшие глаза посмотрели на гостью сверху вниз.

— Фиона?

Физически ощущая на лице слой пудры, которой она пыталась замазать разбитый глаз, Фиона улыбнулась:

— Да.