— Как скромно.

— Мы уже выяснили, что я совсем не такой, как ты думаешь.

Рита вздохнула и закрыла глаза. Ночь обещала быть долгой.

Лера почти никогда не оставалась одна. Несмотря на полное одиночество с самого детства, вокруг нее всегда находились люди, от которых она не могла ни уйти, ни спрятаться. Иногда ей казалось, что раз уж она никому не нужна, то лучше бы ее и вовсе бросили на улице, тогда она, по крайней мере, могла бы сама выбирать, где и как ей жить.

Стены клиники сменились стенами квартиры Ксении, но вокруг нее по-прежнему изменилось крайне мало. Лера не обманывалась отношением к себе Марка, знала, что и ему, как и Ксении, нужен ее дар, а не она сама. Ксении — чтобы зарабатывать деньги, Марку — чтобы сбегать от надоевшей реальности, прятаться от преследующих призраков. Ни один из них не будет искренне страдать, если вдруг она исчезнет из их жизни.

И тем не менее ее снова не оставляли одну. Квартира в Апраксином переулке досталась Ксении от бабки и, поскольку имела два входа, была оборудована под магический салон. То есть, половина квартиры, а в другой части и поселили Леру. Однако часть эта оставалась как бы общей, у всех троих были от нее ключи, они могли приходить и уходить в любое время. И у Марка, и у Ксении было отдельное жилье, и только ее снова лишили личного пространства.

Удивительное это чувство: полное одиночество при невозможности остаться одной, когда захочется.

Лера старалась слишком часто об этом не думать, и тем не менее иногда ей не хватало возможности запереть дверь на замок, выключить телефон и никого не видеть и не слышать столько времени, сколько ей нужно.

Мужчина — а она была уверена, что это именно мужчина, хотя сама не могла сказать почему — из выдуманной ею реальности на озере не давал ей покоя. Обойдя тогда небольшое, как оказалось, озеро по периметру, Лера так никого и не нашла. На берегу, кроме нее и крепко спящего Марка, не было ни души. Фигура, которую она увидела на мосту, не могла жить в ее голове. Лера точно знала, что не населяла пустой город ни одним живым существом. За годы существования со своим даром она отлично научилась им владеть и чувствовала каждую мелкую деталь. Это походило на картины Марка. Только он прорисовывал детали днями, иногда неделями, а она создавала их за секунду, но они оба знали каждую мелочь, которая легла на холст.

Значит, мужчина проник в ее реальность извне. Лера не представляла, как это возможно, ведь никогда раньше такого не случалось. Если бы он был на озере, она могла бы просто нечаянно «захватить» и его, когда перемещала их с Марком, но его там не было. В ночной тишине каждый шорох, каждый шаг был хорошо слышен.

Марк, как назло, все выходные провел с ней, не давая ей ни минуты уединения. Раньше Лера этому только радовалась бы, но сейчас ей не терпелось вернуться в видение и отыскать неизвестную фигуру. Ей удалось выкроить только несколько часов прошлой ночью, когда Марк, наконец, крепко уснул. Она оставила его в спальне, плотно закрыла дверь и на цыпочках, как воришка, пробралась в гостиную, чтобы он нечаянно не помешал ей. Лере не хотелось никому рассказывать про пугающую ее фигуру.

Каково же было ее удивление и разочарование, когда, оказавшись на пустом мосту в Риме, она вдруг поняла, что это совсем не то место. Лера обошла все известные ей мосты города, даже рискнула включить планшет и поискать те, про которые могла забыть, но ни один из них не был тем, где несколько ночей назад она кружилась под музыку с неба, а Марк смеялся, глядя на нее. И вообще древний город не походил на тот, который создала она.

Это пугало еще больше. Марк не мог не понять, что то место, куда она перенесла их обоих, не было Римом. Это она, видевшая его только на картинках и по телевизору, могла перепутать, но не он, много раз бывавший там по-настоящему. Почему же ничего не сказал? Оставалась крохотная возможность, что он, к тому времени ополовинивший бутылку виски, мог уже забыть, куда хотел, но возможность действительно была слишком крохотная, чтобы в нее верить. Копаться в его мотивах Лера не стала, спрашивать — тем более. Пока у нее была задача поважнее.

Когда Марк и Рита не вернулись из поездки, сообщив, что задержатся на ночь в одной из деревень, Лере оставалось только дождаться ухода Ксении. Та редко оставалась ночевать в бабкиной квартире, не подвела и на этот раз. Простившись с последним клиентом около восьми вечера, она стандартно велела Лере ложиться спать и умотала домой. Судя по телефонному разговору с каким-то «котиком», собралась на свидание, а значит, не нагрянет нечаянно обратно и не помешает.

Закрывшись на все замки и налив себе большую кружку чая, Лера вытащила из шкафа стопки альбомов и журналов, которые когда-то приносил ей в больницу Марк, и принялась методично просматривать каждый.

Она не умела «рисовать» то, чего никогда не видела хотя бы по телевизору или на картинке, а потому с большой долей вероятности перенесла их тогда на один из мостов, который рассматривала в журналах, оставаясь одна в больнице.

Ночь за окном становилась все темнее, гора просмотренных журналов росла, когда Лере наконец удалось найти мост из той реальности.

«Строительство моста Джорджа Вашингтона через реку Гудзон началось в 1927 году, — гласила короткая статья рядом с большой, красочной картинкой в журнале «Вокруг света». — Он является одним из самых больших мостов Нью-Йорка…»

— Нью-Йорк, — вслух прошептала Лера, улыбнувшись и проведя кончиками пальцев по всей длине моста на картинке.

Дело оставалось за малым: вернуться туда, отыскать странную фигуру и выяснить, кто она и как там оказалась. Нужно было сделать это еще тогда, на озере, когда Марк уснул, но Лера отчего-то испугалась и растерялась. Она надеялась только, что мужчина снова наведается на то место, стоит ей оказаться там самой.

Закрыть глаза, сделать глубокий вдох, разогнать по углам живущих в голове монстров и в мгновение ока раскидать на пустом холсте мельчайшие детали создаваемой реальности — техника была отработана ею за двадцать пять лет до автоматизма.

Мужчина не просто пришел. Он уже ждал ее на мосту. Стоило Лере открыть глаза, как она сразу увидела его. Инстинктивно отступив на шаг назад, чтобы увеличить между ними расстояние, Лера испуганно вздрогнула: она узнала его. То есть ей так показалось. Она словно знала и не знала его одновременно. Черты лица, прическа, глаза — все это она видела много раз, но никогда у него не было густой бороды, и губы никогда не кривились в такой презрительно усмешке.

— Пришла наконец, — низким басом произнес мужчина, и голос Лере был совершенно не знаком.

***

Марк проснулся от пугающего ощущения чужого взгляда на себе. С подобным он сталкивался часто, духи любят приходить по ночам, когда человек расслаблен и открыт потустороннему, но все равно до сих пор не мог привыкнуть. По спине уже привычно побежали мурашки, а сердце забилось чуть сильнее обычного. Он открыл глаза и осмотрелся. Через оба окна в комнату попадал лунный свет, оставляя светло-серые полоски на стене, полу и даже кровати, позволяя видеть очертания предметов. Рита спала на самом краю кровати, максимально далеко от него, свернувшись клубочком и едва слышно посапывая. Как бы Марк ни вглядывался в темноту, кроме них, он больше никого не разглядел. Однако чужой взгляд по-прежнему сверлил его.