— Ты прям как моя мать.

Рита решила больше не трогать эту тему, и какое-то время они ехали молча. Они уже добрались до трассы, вокруг появилось множество других машин, и ей приходилось внимательнее следить за дорогой. Марк тоже не проявлял желания болтать, просто смотрел в окно, изредка морщился и потирал ладонью колено.

Когда до города оставалось несколько километров и они встали в привычную пробку, Рита снова решилась нарушить молчание:

— Почему ты сказал участковому правду?

Марк удивленно посмотрел на нее, словно она задала самый глупый в мире вопрос.

— А что я должен был ему солгать? Что видел, как месяц назад кто-то ночью закапывал туда труп? Так он прекрасно знает, что я не местный и видеть этого не мог. Вот тогда точно подумал бы, что это я его убил.

Рита на несколько секунд замолчала, обдумывая его слова. Конечно, он был прав, но все же говорить про призраков обычным людям она считала глупостью. Она сама еще несколько дней назад только покрутила бы пальцем у виска.

— Ну, не знаю. Анонимку написать?

Марк рассмеялся, и смеялся так долго, что Рита почти обиделась.

— Ты серьезно? — наконец спросил он. — Анонимку? Марго, такая глупость не пришла бы в голову даже Лере.

Вот теперь Рита действительно обиделась. Не то что бы она считала Леру глупой дурочкой, но все же она как минимум старше и всю жизнь прожила среди людей, а не в клинике для душевнобольных.

— Мне не нравится имя Марго, — только и сказала она, стараясь, чтобы голос прозвучал обычно, но Марк, конечно же, прекрасно видел ее надутый вид.

— Ладно, не злись, — он примирительно тронул ее за локоть, но руку тут же убрал. — На самом деле я пообщался с его почившей пару лет назад матушкой и знал, что он, во-первых, мальчик амбициозный и не упустит случая заработать пару очков в глазах начальства, даже если сначала затея кажется весьма сомнительной, а во-вторых, крайне любопытен. Так что шансы на успех были достаточно высоки.

Очередь из автомобилей совсем встала, поэтому Рита смогла повернуться к Марку на гораздо большее время, рассматривая его лицо.

— Это очень удобно, да? — с улыбкой спросила она.

— Что именно? — Марк чуть повернул голову к ней, но продолжал при этом смотреть в лобовое стекло.

— Узнавать что-то о людях, общаясь с их умершими родственниками.

— О, ты даже не представляешь насколько! — он тоже улыбнулся и наконец посмотрел на нее. — Особенно если учесть, что от мертвых ничего нельзя скрыть. Вот съела ты пару дней назад на ночь пирожное, никто из живых не знает, а мертвые знают.

Рита покраснела, пытаясь вспомнить, ела ли она пирожное и имеет ли Марк в виду ее или же это просто пример.

— И что, мертвые всегда следят за живыми?

— Нет, вовсе нет, — Марк снова повернулся к окну и по его губам скользнула странная ухмылка. — Вот, например, этот мужик, в могилу к которому закопали Павла, едва ли будет.

— Почему?

— Потому что он никого не любил в этом мире. Никого так сильно, чтобы после смерти затрачивать энергию ради них. Знаешь, умершим душам сложно удерживаться здесь, даже иногда на призыв приходить сложно. Этого нужно очень сильно хотеть, а все сказки о том, что мертвый дедушка следит за тобой с небес — действительно сказки.

— Значит, они могут делать это только если здесь остался кто-то, кого они сильно любят?

— Не только любят. Ненавидят, хотят отомстить. Испытывают любые сильные чувства. Вы, врачи, пытаетесь объяснить чувства и эмоции с помощью гормонов и импульсов в мозгу, но на самом деле это не так. То есть не совсем так. Любое сильное чувство — будь то любовь, ненависть, страх, радость — это нечто гораздо более сложное, чем просто набор определенных гормонов. И оно способно держать человека здесь даже после смерти, когда никаких гормонов уже в принципе нет. Чем я, собственно говоря, и пользуюсь. Иначе как бы я узнал, что ты вся такая сочувствующая и добрая и обязательно бросишься помогать нечастному калеке, стоит только надавить на жалость?

Последние его слова прозвучали с определенной долей сарказма, и Рите показалось, будто ее окатили ледяной водой. Она вспомнила выражение лица Марка в больничном дворе, затем тепло его рук, когда он касался ее, рассказывая о своей странной просьбе, видения, которые Лера показывала ей у нее дома и после которых она все же согласилась помочь. Значит, все это было спланировано? Талантливая игра на ее слабостях, чтобы она согласилась? А теперь, когда она стала не нужна, можно раскрыть карты?

Она посмотрела на Марка, но тот оставался удивительно спокоен. Лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

— Ты специально подослал ко мне Леру? — спросила она, и даже ей самой голос показался каким-то чужим.

Марк безразлично пожал плечами.

— Это ее инициатива. Я лишь подтолкнул ее к этому. С Лерой это несложно, она наивная и доверчивая.

— Она тебя любит!

— Любит, — он согласно кивнул. — Но с ней и это несложно. Она как преданная собачонка: кто первый позаботился, того и любит.

— Ты сволочь, — выдохнула Рита.

Марк снова пожал плечами, ничего не возражая.

Рита включила поворотник и припарковалась у обочины. Они уже въехали в город и находились как раз недалеко от станции метро. Это была не ее ветка, для пересадки придется проехать полгорода, но ей было плевать. Находиться и дальше в одной машине с самовлюбленным гадом, который этого даже не скрывает, резко расхотелось.

— Оставишь меня здесь одного? — спокойно поинтересовался Марк, догадавшись о ее намерениях.

— Не хочу тебя больше видеть.

Рита несколько нервным движением попыталась отстегнуть ремень безопасности, но тот словно специально не поддавался.

— До дома еще далеко, я не доеду, ты же знаешь, — голос по-прежнему ровный.

— А это уже твои проблемы. Позвони преданной собачонке, она довезет.

Ей наконец удалось освободиться от ремня и открыть дверь. Не глядя больше на Марка, Рита выскочила из машины и с силой захлопнула за собой дверь.

***

Домой Рита ввалилась злая до невозможности, поскольку всю дорогу старательно себя накручивала. Правда, теперь она злилась скорее на себя: за то, что согласилась помочь, за то, что позволила себе очароваться Марком, за то, что не распознала в нем сволочь сразу. Повезло еще, что он не стал слишком долго играть роль вежливой зайки и открыл ей лицо до того, как она успела окончательно им увлечься.

Так даже лучше, говорила она себе. Не хватало только влюбиться в занятого мужика, как будто свободных мало. Лера определенно не тот кандидат, с кем стоило бы соревноваться.

Первым делом Рита поставила чайник и включила газовый нагреватель воды. Нагреватель был старым и давно требовал если не замены, то хотя бы технического обслуживания, а потому они с бабушкой не рисковали оставлять его включенным без присмотра на долгое время. Уезжая вчера утром в деревню, Рита, конечно, не подозревала, что не вернется на ночь, но все же выключила его, и за это время вода успела полностью остыть, а тело требовало душа. И голова тоже, но ей — Рита точно знала — душ не поможет. Она была из тех людей, кто способен мысленно прокручивать произошедшие события долгое время, рассматривать их со всех сторон, анализировать свое поведение и слова, думать, как надо было поступить и какие ошибки она совершила, а потому даже не надеялась избавиться от злости на себя и на Марка в ближайшее время.