Агнес же с Питером потому, что он «удачный экземпляр»! Привлекательная внешность, свой бизнес, ум, чувство юмора, адекватность. За таких хватаются обеими руками и держатся изо всех сил. Схватилась и Агнес. С кем поспорить, мрачно подумала Стейси, что Агнес мгновенно оставит Питера, потеряй он свои деньги и свое положение в обществе?

Пока Стейси размышляла, Агнес и Питер благополучно доели свой ланч. И, поскольку они не заказывали десерт, Питер сказал:

– Стейси, к моему огромному сожалению, нам пора бежать. Не хочу опаздывать на встречу. – Одновременно он подзывал официанта со счетом.

– А…

– Но вы не спешите, ешьте спокойно. Не торопитесь. Будем ждать нашей следующей встречи.

И тут Стейси осенило:

– Питер! Я же не спросила у вас самого главного!

– Что именно? – Питер приостановился, хотя уже двигался к выходу.

– Когда у вас свадьба?

– Да, действительно. – Он засмеялся. – Мы даже не подумали обозначить сроки.

Он ведь сам не ждет этой даты! – механически обозначилось в голове Стейси. Протестуя против своей же мысли, она крепко сжала вилку в руке.

– Через месяц, – сказал он, и Агнес кивнула.

Месяц. Всего месяц.

– Всего доброго, Стейси, – сказал он. – До вторника.

Агнес вновь протянула Стейси руку. В ресторане она удосужилась снять свои тончайшие, почти слившиеся с кожей перчатки. Стейси отметила ее безукоризненный французский маникюр.

– До свидания, Стейси, – вежливо сказала она. – Надеюсь, ничто не помешает нашей встрече состояться во вторник.

– Я тоже на это надеюсь. Времени на подготовку не так уж и много.

Питер тоже подал Стейси руку. Она была вынуждена ее пожать. Господи. Одновременно десятки картин пронеслись в ее воспаленном мозгу.

Древесный мох, чуть щекочущий ладонь, если провести по стволу старого вяза.

Живое тепло гладкого янтаря, в котором застыло крыло бабочки и несколько попавших в него хвоинок.

Все эти ассоциации были вызваны одним-единственным прикосновением теплой, даже, пожалуй, горячей руки Питера с чуть шершавой, но приятной на ощупь кожей…

– До свидания, Стейси.

– До свидания, Питер.

Агнес и Питер уже давно вышли из «Чили».

А Стейси все сидела и вспоминала последний взгляд, который бросил на нее Питер перед уходом.

Она все пыталась убедить себя в том, что ей попросту померещился неподдельный интерес в глазах Питера.

Что он смотрит на нее как-то иначе, чем полагается смотреть на свадебного консультанта.

Что и он тоже почувствовал что-то к Стейси. Что искорка, которая проскочила между ними, не является плодом ее воображения.

Что у Стейси имеются кое-какие шансы вклиниться между двумя людьми, которые пришли к ней за помощью в надежде на профессиональную организацию их торжества…

А она сидит тут и, подобно леди Макбет, вынашивает непозволительные и неблагородные планы.

В конце концов, это недопустимо не только с точки зрения деловой этики, но и бессовестно, если вспомнить о человеческих мерках!

В конце концов…

Стейси бездумно потянулась за едва начатой бутылкой белого вина, все еще стоявшего перед ней на столике. Оказывается, в ходе своих размышлений Стейси умудрилась прикончить и нежные, тающие во рту блинчики с начинкой, даже не заметив этого и не ощутив толком вкуса.

– Нравится жить как автомат? – вслух спросила она себя.

– Что, простите? – откликнулся официант, который как раз оказался рядом с ней.

– Нет, ничего.

– Будете еще что-нибудь заказывать?

– Нет, спасибо. Я просто допью вино.

Конечно же, она собиралась сказать «бокал вина».

Она собиралась не только сказать, но и сделать так.

Вместо этого Стейси сидела, смотрела в одну точку перед собой и размеренно и методично отпивала по глотку в минуту.

Когда она очнулась и посмотрела на часы, то выяснила, что рабочий день уже закончен и она умудрилась напиться, не будучи голодной и употребив всего лишь остатки обеденного белого вина.

Между прочим, Стейси была за рулем. Это тоже дошло до нее, хотя и не сразу.

Конечно, можно было вызвать такси. А машину забрать завтра, опять-таки воспользовавшись услугами таксиста.

Но вместо этого Стейси выудила из сумки мобильный телефон и принялась названивать Розалин.

Восьми звонков ей хватило, чтобы понять: абонент не подходит к телефону.

А вот Патриция ответила сразу же.

– Слушаю!

– Алло, Пат, – слабым голосом сказала Стейси.

– Стейси! Это ты? Ну надо же!

– Пат…

– Сколько времени прошло с тех пор, как мы последний раз говорили!

– Много. Очень много, – вздохнула Стейси.

– Как ты, что ты?

– Пат, тут такое творится…

– Что случилось? – испугалась Патриция.

– Пока еще ничего не случилось. Но, наверное, скоро случится.

– Прошу, не говори загадками. В чем дело?

– Пат, ты можешь сейчас приехать за мной?

– Приехать за тобой? Но куда?

– Я в ресторанчике «Чили», знаешь такой?

– Вроде да. Точно не припомню… Нет, вспомнила. Знаю. Что значит приехать? Ты разве не на машине?

– Я на машине, но не могу сесть за руль.

– Почему? Тебе плохо?

– Да нет! Не знаю. Я была на работе, а потом у меня тут был ланч. Сугубо деловой! Я выпила бутылку белого вина. Мне нельзя за руль.

– Ну хорошо. Я доеду за тобой на такси, чтобы мне потом еще и за своей машиной не нужно было возвращаться. Жди, никуда не уходи! Я быстро.

– Ага, – сказала Стейси по-прежнему слабым голосом и отключилась.

В ожидании подруги она успела разодрать на длинные бумажные полосы четыре салфетки. Ее действия сопровождались недоуменными взглядами официантов. Вдобавок к этому Стейси доела весь кукурузный хлеб, еще остававшийся на тарелке. Не зная, чем заняться, она потихоньку сдирала сколовшийся розоватый лак на левом мизинце. Когда ей надоедало, она принималась накручивать на указательный палец прядь густых русых волос.

От всех этих манипуляций в голове у нее не прояснилось.

Патриция приехала через сорок минут.

С присущей ей энергией она возникла в зальчике ресторана и сразу же очутилась возле Стейси.