Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эрин взглянула на своего дядю, потом на Вилли.
– Неужели мы поедем на этих… животных? – Ее ужасала сама мысль об этом.
– Ну, если не хотите, то можете топать тридцать миль пешком, – буркнул Вилли.
– Ой, конечно, нет. Только я думала, что мы поедем в Кубер-Педи на машине, – ответила Эрин.
– Мои верблюды тут самый надежный транспорт. Недаром их называют «корабли пустыни». Вы слышали, конечно, такое выражение? – Вилли захохотал.
Эрин было не до смеха. У нее внезапно закружилась голова и подкосились ноги.
Они ехали уже часа два, и Эрин только теперь постепенно начинала привыкать к езде на верблюде. Когда она пришла в себя после легкого обморока и заверила дядю, что для волнения нет причин, ее посадили в седло. Вилли объяснил ей, как надо себя вести, когда верблюд встанет на ноги, но плохо слушала его наставления, с испугом вслушиваясь в недовольные вопли животных, и едва не упала, когда верблюд, неожиданно для нее, сначала выпрямил задние ноги.
После этого конфуза Эрин так вцепилась в луку седла, что у нее даже побелели костяшки пальцев. Через некоторое время ее стало укачивать, но, когда она привыкла и к качке, езда даже стала приносить ей удовольствие.
От вида ночного неба у нее перехватило дыхание от восторга. Мириады звезд горели на темном бархате. Такого роскошного зрелища она еще не видела и невольно вздохнула от восторга.
– Небо тут невероятно красивое, заметили? – сказал Вилли. – Сам я родом из Суонси, как вы, вероятно, заметили по моему валлийскому выговору, но живу в Австралии уже двадцать годков. Нет, я люблю мой Уэльс, но небо в Южном полушарии все равно самое красивое на свете. В австралийский Аутбэк приезжают астрономы со всего света, чтобы наблюдать за звездами. Я многих доставлял в самые дальние здешние места; они там встают лагерем и живут иногда месяцами.
– Так долго? Неужели? – недоверчиво воскликнула Эрин.
При лунном свете можно было различить небольшие рощицы акации, иногда между кустарниками прыгали кенгуру, не обращая никакого внимания на маленький караван. В высокой траве с желтоватыми колосками гордо шествовали страусы эму. Корнелиус объяснил, что трава называется спинифекс жестковолосый и что эму используют ее как укрытие и прячут в ней своих цыплят.
Эрин с наслаждением подставляла лицо прохладному ветерку. Дядя уговаривал ее, чтобы она пила почаще воду, утверждая, что она упала в обморок из-за обезвоживания организма. Но сама-то она точно знала, что причиной был страх перед предстоявшей ездой на верблюде. Корнелиус повеселел и с широкой ухмылкой спрашивал, все ли у нее в порядке. Его радость заразила и ее. Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал Эрин, что вместо медового месяца на острове Санторин она будет трястись на верблюде по диким равнинам Австралии и пить тепловатую воду, а не узо на шикарной вилле, она никогда бы не поверила. Впрочем, никогда в жизни она не поверила бы и тому, что Энди станет ее обманывать за считаные дни до их свадьбы. Что уж там говорить – жизнь часто готовит самые неожиданные сюрпризы.
– Вилли, сколько нам ехать до Кубер-Педи? – спросила Эрин.
– Если ничего не случится, мы приедем туда завтра в это же время, – ответил Вилли.
– Что? – с ужасом воскликнула Эрин. – А я думала, что это займет пару часов.
Вилли захохотал.
– Если хотите, я могу пустить верблюдов галопом. Они могут развивать скорость до сорока миль в час! Вот только я не уверен, выдержите ли вы такую езду.
– Господи, нет, не надо! – поскорее ответила Эрин. – Лучше уж мы поедем медленно.
– Вот и я тоже так думаю, – снова засмеялся Вилли.
Через некоторое время Вилли решил сделать привал и приготовиться к ночевке. Конечно, он знал, что Эрин боится упасть, когда станет слезать с верблюжьей спины, и опять дал ей подробные указания, как сделать это правильно. Потом снова крикнул «Хаш». Верблюды подогнули ноги. Эрин проявила на этот раз гораздо больше ловкости, но коленки у нее все-таки дрожали.
Вилли привез от Дорис немного хлеба и холодной баранины. Он разжег костер, вскипятил чайник, они уселись и с удовольствием перекусили. Во время этой ночной трапезы погонщик рассказал им, какая хорошая у него подружка. Пару лет назад Дорис бросил муж, и она осталась одна на маленькой ферме, без всякого опыта. Вот он с тех пор помогал ей справляться с верблюдами и всякими там прочими делами. Эрин и Корнелиус так вымотались, что с трудом слушали его рассказ и поминутно клевали носом.
– Давайте-ка вздремнем сейчас часок-другой, а с утречка двинемся дальше, – предложил Вилли.
У него нашлась простенькая палатка, которую он поставил в два счета. Эрин и Корнелиус залезли в нее и блаженно вытянули ноги. Здесь они были защищены от пыли и всяких там опасных насекомых и могли хоть немного поспать.
Эрин показалось, что она спала всего минут десять, когда ее и Корнелиуса разбудил басовитый рык. Высунув голову из палатки, она увидела, что брезжил рассвет. Вилли уже вскипятил чайник и седлал верблюдов. А еще у него…
Сбитая с толку, она протерла глаза. Неужели?..
– Вот та штука… на вашей шляпе. Это то, что я думаю? – спросила она у Вилли и постаралась спрятать подальше свое отвращение, когда показала пальцем на отвратительный предмет, который в ночной темноте выглядел как конский хвост.
– А что вы подумали? – с ухмылкой поинтересовался Вилли.
При свете дня его лицо напоминало потертую географическую карту. Бесчисленные морщины казались неровными дорогами, которые пересекались друг с другом, но никуда не вели. Глаза лукаво искрились, словно видели за свою жизнь тысячи увлекательных происшествий.
– Похоже на… но ведь это не хвост, – сказала она, в душе надеясь, что ошиблась. – Это ведь не хвост какого-то из ваших верблюдов, да?
– Он самый! – осклабился Вилли. – Шеба была моей любимицей, первым моим верблюдом. Она умерла полгода назад. Теперь со мной всегда есть ее частица.
– Как… трогательно с вашей стороны, – заметила Эрин. У нее не укладывалось в голове, как можно в память о любимом животном носить на шляпе его хвост.
– Сегодня ночью вы ехали на дочке Шебы. Но Бесси не такая добродушная, как ее мать, – сказал Вилли.
– Я что-то не могу себе представить добродушного верблюда, – возразила Эрин. У нее снова задрожали колени.
Мужчины уже свернули палатку. Потом все торопливо выпили чай и продолжили путь. Медленно тянулись час за часом, палящие лучи солнца падали на однообразный ландшафт, где не на чем было остановиться взгляду. Где-то в полдень они сделали остановку, размяли ноги и поделили между собой остатки еды. Снова вскарабкались на недовольно ворчавших верблюдов, чтобы одолеть последний этап. К этому времени воздух сделался невыносимо сухим; облегчение наступило лишь вместе с вечерними сумерками. Но тут же стало очень холодно. Такие крайности Аутбэка вызывали изумление у Эрин. Теперь она уже не сомневалась, что впереди ее ждут новые трудности, к которым придется как-то привыкнуть.