«Пятнадцать дополнительных процентов у нас в кармане», — удовлетворенно подумал Каин, уже представляя, какие заголовки появятся в завтрашних номерах газет и сетевых репортажах: «Полиция атаковала мирных демонстрантов!», «Дубинка в обмен на розу!», «Семьи спустили с поводков своих цепных псов!» и так далее, и тому подобное.

— Ух, хорошо! — блаженно выдохнул Иннокент, выбравшись из парилки и с разбегу прыгая в небольшой бассейн.

Вслед за ним с криком бросилась Лара. Каин привлек ее к себе.

— Я думаю, что политиком тебе лучше не становиться, — сказала она после поцелуя.

— Почему? — удивился Каин. — Признаться, на какой-то момент мне показалось, что у меня получается довольно неплохо.

— С этим трудно спорить, — согласилась она. — Шутка ли, выдернуть кандидата с семью процентами до тридцати трех! При этом не имея никаких политических познаний!

— Ну, тут есть и твоя заслуга. Без твоих психологически обоснованных рекомендаций я бы ничего не сделал…

— Ты мне льстишь.

Первый тур выборов наконец состоялся, и Джуд Блэлок уверенно вышел во второй тур, не дотянув до почетного первого места трех процентов и оставив за собой ближайшего преследователя с теми же тремя процентами. Теперь кандидаты готовились ко второму «заезду», который состоится ровно через месяц, но Каин Иннокент, как только стали ясны результаты голосования, позволил себе взять полноценный выходной.

— Но мы отвлеклись, ты так и не сказала, почему мне не стоит становиться политиком, — напомнил Иннокент тему начатого разговора. — А то вдруг я решу баллотироваться в сенаторы, а у меня, оказывается, есть какой-то изъян.

— В твоем первом предложении уже есть ответ, — усмехнулась Лара. — Нужно только в одном слове поменять ударение…

Иннокент нахмурился, начав анализировать только что им сказанное.

— Ах вот как?! — вскрикнул он, наконец найдя ответ в своих словах на свой же вопрос, на что и намекала Лара. — Не стоит, значит?!! Щас я покажу тебе, как не стоит!

Лара со смехом стала отбиваться от него, пытаясь уплыть на другой конец бассейна, но то ли она делала это не слишком охотно, то ли Каин решил доказать обратное, но она так и не отбилась…

Побарахтавшись некоторое время в воде, Каин снова направился в парилку.

— Я больше туда не пойду! — запротестовала Лара. — И так все мозги уже вытекли…

— Как хочешь, но тогда не жалуйся, что я уделяю тебе недостаточно внимания.

— Ох…

Войдя, Каин плеснул немного воды на камни, и небольшое помещение парилки с шипением заволокло горячим паром.

— Хорошо…

— На Ассалте ты тоже себе баню поставил? — спускаясь на нижнюю полку от удушающего пара, спросила Лара.

— Нет, не успел, я же там всего ничего пробыл. Но обязательно поставлю.

«Если этот пиратский мир проживет достаточно долго, чтобы успеть построить небольшую баню, — невольно подумал он, вспоминая планы Оникса. — И ведь не факт, что этого времени хватит».

— О господи! Ну почему я не нашла себе кого-нибудь другого, кто не пользуется этими крематориями?!

Каин только посмеялся, подливая еще водички, смешанной с натуральным квасом, на камни. Парилка тут же наполнилась хлебным ароматом.

Ночью, после банного дня и совершенно безумного марафона с Ларой, Иннокенту снились жуткие кошмары. Такие, каких он никогда не видел и надеялся больше не увидеть.

Ему снились пришельцы. И самое поганое — он находился у них в плену. Какая-то часть сознания сопротивлялась этому сну, что-то в нем казалось ему странным, ведь пришельцы эти так похожи на тех, что столь часто показывали в фантастических фильмах. Вырисовывался какой-то собирательный образ, и именно это казалось неправильным. То и дело во сне возникала мысль, что он спит, все это неправда, только проснуться не может.

А еще эти пришельцы, склонившись над ним и глядя своими большими черными глазами, видевшими его насквозь, ему в глаза, задавали странные вопросы.

По пробуждении Каин не помнил, о чем именно они спрашивали, что жаждали узнать, помнил только, что он отчаянно сопротивлялся, не желая говорить. Так сильно, что чуть не умирал в собственном сне из-за отказа сердца и дыхания… Но какую-то «стратегическую» информацию он все равно, похоже, выдал.

А еще странным являлось то, что спрашивали они именно человеческим языком. Вполне себе обыкновенным, без извращения диким акцентом.

«Откуда они знают наш язык?! — подумал он еще во сне. — Этого не может быть… Они другая цивилизация и не могут ни знать, ни тем более так быстро познать его».

После таких кошмаров он совсем не удивился тупой головной боли, которая, словно обруч, стягивала его череп.

«Неудивительно, что некоторые шибздики, коим приснятся схожие сны, считают, что их похищали инопланетяне и ставили над ними опыты… Уж очень все реалистично», — подумал он с содроганием, попивая крепкий кофе.

— Приснится же такое…

После отдыха, который Каин продлил еще на денек, пришло время вновь засучив рукава взяться за работу и продвигать Джуда Блэлока в президенты. Но, судя по настроению самого кандидата и его главного политтехнолога Кэрри Элвиса, с этим могли возникнуть серьезные проблемы.

— Появились какие-то проблемы? — спросил Каин Иннокент, с трудом вживаясь в образ политтехнолога, кризисного управляющего от самого Оникса и, откровенно говоря, без особого желания.

Он за прошедшие два месяца чертовски устал, и отдых только показал ему, насколько сильно он выдохся. А впереди его ожидает еще месяц мучений, да таких, что пережитые покажутся ему пустяком.

— Конкретно ничего не известно, — развел руками мистер Элвис. — Общее предчувствие.

— А на чем оно основывается?

— Это нигде не афишировалось, и мы узнали лишь случайно, но главы двух семей, стоящих за нашими конкурентами, провели вчера встречу. Думаю, не нужно объяснять, о чем они беседовали.

— Не нужно, — согласился Иннокент. — Дураку ясно, что они, скорее всего, договорились выступить против нас единым фронтом.

— Вот именно… И за каждой этой семьей стоят семьи поменьше, а за ними еще и еще… То есть против нас выступит капитал всей планеты. А мы и так израсходовали восемьдесят процентов выделенных нам средств.

— Звучит удручающе… — вздохнул Каин, растирая виски. — Даже несмотря на то что, я уверен, Оникс выделит нам дополнительные средства из резервного фонда. Но что реально они могут против нас предпринять?

— Все что угодно, — взял слово Джуд Блэлок. — До сих пор они играли относительно честно. Но не из врожденной порядочности, а просто потому, что недооценили нас… точнее вас. Находились в некоторой прострации от нашей ураганной активности, не зная, за какое место хвататься.