В главном помещении моего большого длинного дома могло запросто разместиться человек сто. Нас намного меньше, так что расположились свободно.

Стол накрыли вмиг. Вино, пиво, медовуха, даже крепкая двадцатиградусная «выморозка», которую тут называли зимним пивом. Всё горячее, щедро приправленное медом. Самое то с мороза.

За столом особо не говорили. И на питье не налегали. Мы с Рюриком. Остальные – по-разному. Мои не то чтобы нервничали, но были настороже. Нас всё же меньше. Да, законы гостеприимства действуют в обе стороны, однако пожелай Рюрик их нарушить, проблем у нас будет много.

Особенно, к моему удивлению, нервничал Вихорёк. Улучив момент, я перекинулся с ним парой слов и выяснил, что он, в отличие от меня, был знаком кое с кем из Рюриковых новобранцев.

– Этот Стег Измор раньше у Ольбарда в хирде был, – сообщил мне Вихорёк. – А к нему откуда-то с юга пришел. Очень опасный!

– Это он с Анудом на поединке дрался? – уточнил я.

История похождений моего сына в Изборце была мне известна.

– Он. Только тогда на нем одежка поплоше была. Такая, что не всякий отрок наденет. А сейчас – сам видишь.

Я видел. И бронька, и пояс, и гривна серебряная.

– А еще говорили: он нас, северян, очень не любит. Меня убить хотел, но Ольбард запретил нам драться.

Нурманов не любит, а пошел на службу природному дану. Интересно. Хотя…

Все в этой жизни, как и в той, где «…рейтинг сексуальных возбудителей в этом году, как и в прошлом, с большим отрывом возглавил «шестисотый» «Мерседес». А что может быть возбудительней для воина, чем качественное снаряжение?

Смотрелся Стег Измор орлом. И команда его тоже. А что команда именно его, а не Рюрика, очевидно. Эта четверка на своего князя и не смотрит. Только на Стега. Они теперь тоже недурно оборудованы и выглядят, я бы сказал, опасно. А сам Стег…

Чем-то он мне Ольбарда напоминает. Харизма и угроза. Вдобавок видно, что старшие дружинники Рюрика на него стараются не пялиться. Да, интересный персонаж.

– Ульф! Ты задремал?

Надо же. Рюрик мне что-то такое вещает, а я – мимо ушей. Нехорошо.

– Прости, князь. Задумался.

– Я спросил: где твой брат Свартхёвди?

– Домой ушел, – ляпнул я, не подумавши.

Рюрик тут же напрягся. Аж жилка на виске запульсировала.

Боится, сокол наш краснокрылый. Узнает Сигурд Рагнарсон, что его обидчик выжил да еще и драккар у него спер, уж он и расстроится. Сигурд Змей-в-Глазу не тот человек, чтобы праздно копить печальку.

– Свартхёвди будет молчать! – попытался я его успокоить.

– А остальные?

– Они тоже, – заверил я. – Это мои люди, и я им верю!

А кому верю еще не вполне, как, например, свеям-перебежчикам, так те не в курсе, что Хрёрек и Рюрик – одна и та же персона.

Нет, не успокоился. Ворочает желваками. Но убивать меня сейчас – никакого смысла. Если утечка информации произошла, она уже произошла. А если меня убить, то братец наверняка захочет отомстить.

Ну и понятно, что будет дальше.

– Трувора дочь? – сменил тему Рюрик, кивнув в сторону рулившей челядью Зари.

– Да. Жена моя, – уточнил я на всякий случай.

Пусть Трувор наш «гражданский» брак не благословил. Но ведь и не проклял. Оставил, так сказать, вопрос открытым. Всё-таки он молодец, Трувор. Выдержка и стратегическое мышление. Мне бы стоило у него поучиться. Например, сегодня.

– Князь, ты зачем приехал? – спросил я напрямик.

– Если скажу: поглядеть, как ты тут устроился, не поверишь?

Я покачал головой.

– А если – с враждой нашей покончить?

– Это допускаю, – согласился я. – Но сначала проясни: что тебе от меня надо?

Рюрик засмеялся:

– Ульф, Ульф! Ты уж и ярлом стал, а всё такой же дерзкий!

– Дерзким я был, когда в хускарлах ходил. А теперь я не дерзкий, а резкий! – внес я смысловую поправку.

Если он, мать его в бабушку, опять строить меня вздумал…

– Князь Улеб умер, – сказал Рюрик.

М-да. Умеет он тему разговора сменить.

– И кто теперь в Беловодье? – спросил я.

– Ольбард Синеус.

Я почему-то совсем не удивлен.

– Трувор?

– В Изборце. И Плесков теперь тоже, считай, под ним.

Рокировка, выходит. Постой, постой… Ольбард – в Беловодье, Трувор – в Изборце, Гостомысл – в Ладоге…

– А ты…

– А я – в Новом Граде!

Не похоже, что он опечален. Скорее, наоборот.

– А старый что же?

– Мой лучше. Стоять будет на реке, на двух берегах разом. А между ними – мост. А крепость свою я поодаль поставил: на самом истоке Ольховой[2], чтоб всё вокруг видеть.

Вот как. Крепость уже построил, а города пока что нет. Но у них это быстро. Чай, всё деревянное, а деревьев вокруг навалом. Вон Водимир свой град за пару лет возвел.

Ну да пусть строит. Его дело. От меня-то что нужно?

– Ты удачлив и умом быстр, – похвалил меня Рюрик, когда я снова озвучил основной вопрос. – Новый Град – это начало. Как закончу его, укреплюсь, дальше пойду.

– Смоленск? – предположил я.

– И Смоленск. И Киев…

И смотрит на меня внимательно, за реакцией следит.

Краем глаза уловил еще одного, внимательного. Нурманского недоброжелателя, Стега Измора. Ну да пусть. Если кошке можно смотреть на короля, то почему бы чужому гридню на меня, удачливого, не полюбоваться?

А ты, однако, размахнулся, князь теперь уже не ладожский! Киев!

Но мысль интересная.

И надо же как совпало: загадочные южные варяги теперь в его дружине. Не оттуда ли ветерок?

Хотя там наоборот, я думаю. Сначала самому Рюрику о Киеве возмечталось, а потом полезных людей – под крылышко. И меня туда же.

Ну я бы до Киева прогулялся… раньше. А теперь у меня – ярлство мое. Крепость на горе…

– Остров ты не удержишь, – произнес князь с отеческой прям-таки заботой. – Я свейского конунга знаю. Он своего не отдаст. Те свеи, которых ты с Трувором и Ульхамом стравил, не последние. Еще пришлет.

– Уже, – усмехнулся я. – О Сигстейне-ярле слыхал?

– Лично не знаю, но имя знакомо. Изрядной славы воин и крови благородной. С таким я бы схватиться не хотел, – приложился к кубку.

Ну как приложился, усы смочил. Уровень в сосуде практически не изменился.