— Сам дурак. Я здесь родилась, чтоб ты знал.

— А чего сиделкой работаешь? Шла бы в продавщицы.

Куда следует пойти ему, я объяснила весьма доходчиво, и он ненадолго замолчал. «Геленваген» следовал за нами, может, Олег опасался, что по дороге мы сбежим, хотя с какой стати?

— Сворачивай направо, — буркнул Костя.

Я свернула и вскоре увидела вывеску на углу трехэтажного жилого дома: «Адвокат». Прямо под вывеской — дверь, к которой вели три ступеньки. Вероятно, адвокат купил здесь квартиру и сделал из нее офис, одно из окон превратив в дверь, потому что попасть в дом можно было только со двора, и адвоката это, как видно, не устраивало. Выглядела контора более чем скромно, непохоже, что клиент валом валит. Хотя кто знает. Припарковаться было негде, пришлось проехать немного вперед и бросить машины возле универсама.

Уверенной походкой мужчины направились к конторе, я семенила рядом. Перед глазами витал светлый образ Теодоровны. Олег потянул на себя железную дверь, и мы оказались в крохотной приемной, где за столом сидела женщина неопределенного возраста и весьма внушительной комплекции, с волосами цвета вишни и злющей физиономией. Безбрежный бюст украшал кулон небесно-голубого цвета. Она подняла на нас взгляд, в котором читалась легкая досада и немой вопрос: «Чего вам здесь понадобилось?»

— Степан Ильич у себя? — спросил Олег.

— Вы по записи? — вздохнула дама, должно быть, секретарша.

— Мы по срочному делу, — Олег склонился к ней и добавил с издевкой: — Считайте, что ваш рабочий день сегодня закончен.

— Что? — нахмурилась она.

— Топай домой, — рявкнул Олег, дама подпрыгнула от неожиданности, а стены вроде бы качнулись.

Но тетка оказалась не робкого десятка.

— Вы что, с ума сошли? — прорычала она, быстро оправившись от испуга, и начала подниматься.

Пол завибрировал. Тут распахнулась соседняя дверь, и в приемную выкатился мужичок лет пятидесяти с такой простодушной физиономией, что сразу становилось ясно: с дядей надо держать ухо востро. Втюхает все, что угодно, а ты даже понять не успеешь, когда заглотил крючок.

— В чем дело? — спросил он, задержался взглядом на Олеге, потом взглянул на Костю и с некоторым сомнением на меня.

— У нас возникли кое-какие вопросы, — ответил Олег. — Думаю, вас это не удивляет.

— Вломились, точно бандиты, — буркнула дама, косясь на работодателя.

— Я позволил себе предположить, что разговаривать нам лучше без свидетелей, — ехидно заметил Олег.

Степан Ильич на секунду задумался.

— Ольга Вениаминовна, — обратился проныра к своей помощнице. — Вы ведь, кажется, собирались отлучиться.

Та взяла сумку и с достоинством удалилась, Мальцев распахнул дверь в свой кабинет и сказал:

— Прошу вас, молодые люди.

Он устроился за столом, кивком указав на кожаный диван у стены. Там мы с Костей и приткнулись, Олег предпочел стул, сел на него верхом, подчеркивая тем самым, что политесы разводить не намерен.

— Слушаю вас, — с приятной улыбкой произнес Мальцев, точно добрый дядюшка, который игнорирует поведение племянника-шалопая.

— Представляться, я думаю, не надо, — начал Олег. — Большинство присутствующих уже знакомы.

— Степан Ильич, — обращаясь ко мне, кивнул адвокат. — А вы?..

— Елена Юрьевна, — ответила я, не собираясь распространяться, отчего оказалась в такой компании.

Тут Костя неожиданно вскочил и шагнул к столу.

— Это видите? — ткнул он пальцем в свою физиономию. — А завтра у меня кастинг. Благодаря вам я не получу роль…

— Позвольте, — Мальцев предупреждающе поднял руку. — Вы согласились на мое предложение. И ваше согласие было щедро оплачено.

— Но никто не говорил, что мне будут ребра ломать и портить физиономию.

— Будем считать это сопутствующими рисками.

— Пора объясниться, уважаемый, — сурово произнес Олег. — Иначе могут пострадать ваши ребра.

— Я, молодой человек, за свою жизнь слышал много угроз. И они уже давно не производят на меня впечатления. Попробуйте меня хоть пальцем тронуть, и я заявлю в полицию.

— Тогда вам придется объясняться с ними.

— Вы так думаете? Трое молодых людей ворвались в мою контору…

— Соврете, что раньше нас не видели? — с любопытством спросил Олег.

— Конечно, совру, — кивнул адвокат. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что грозить мне бессмысленно?

Я-то поняла, и Костя тоже, а вот Олег признать этого не хотел.

— Если ты немедленно не объяснишь, что за хрень происходит… — он грозно поднялся, и стало ясно: до приезда полиции адвокату еще дожить надо.

— К моему сожалению, я не знаю ответ ни на один интересующий вас вопрос, — Мальцев сложил на брюшке пухлые ладошки и вновь улыбнулся. — Мой клиент дал мне точные инструкции, которые я выполнил.

— И кто же этот клиент?

— Он пожелал остаться неизвестным.

В том, что дядя врет, я почти не сомневалась, но он продолжил с максимальной убедительностью:

— Я получил письмо по электронной почте, а потом денежный перевод.

— И даже не пытались узнать, кто ваш клиент, хотя подобная скрытность должна была насторожить.

— Я не пытался, хотя просьба меня, конечно, удивила. И согласился я ее выполнить по той же причине, что и вы: весьма щедрое финансирование. Как видите, мы с вами в одинаково затруднительном положении.

— Ну да… — хмыкнул Костя. — Вас пока никто не колошматил.

Мальцев достал пачку банкнот, тысяч двадцать, определила я навскидку, и протянул ему:

— Компенсация за неудобства. Ваша роль на этом закончена, а вы… — тут он повернулся к Олегу. — Можете продолжить поиски. Не сомневайтесь, ваши труды будут достойно вознаграждены.

— Вот так, значит, — буркнул сыщик в бессильной ярости, уже сообразив, что ему ничего не остается, как идти себе с миром. С деньгами или нет. Конечно, навалять дядьке очень хотелось, но вот встречаться после этого с полицией — вряд ли.

— Думаю, нет смысла и далее тратить время друг друга, — еще сладостнее улыбнулся адвокат.

Олег отшвырнул в сторону стул и пошел к выходу, сказав на прощание:

— Пока, папаша.

Мы с Костей переглянулись и последовали за ним. Костя на ходу сунул пачку денег в карман джинсов, заметно повеселев.

— Может, и на кастинг еще попаду.

Олега распирало от бешенства, а я все больше укреплялась в своих подозрениях: старухины проделки. Вот только на фига ей все это, если самим спектаклем насладиться она не может. Хотя… вдруг она в парке болталась? С нее станется.