— О, мисс Оливия! — Элси сложила ладони перед собой. — Я знала, что вы понравитесь друг другу.

Оливия отпила из кружки.

— Знаешь, Элси, я еще не пила такого вкусного какао!

— Спасибо, мисс, — поблагодарила Элси, направляясь к двери. — Я приду к вам утром и раздерну шторы на окнах. Спокойной ночи.

Когда Элси вышла из спальни, Оливия откинулась на мягкие подушки и допила какао. Потом закрыла глаза и начала подробно вспоминать свой приятный разговор с Гарри.

На следующее утро Оливия одна позавтракала в столовой: мужчины уже уехали на охоту, а ее мама и Адриана поели в своих комнатах. Потом, желая заняться чем-нибудь полезным, девушка отправилась в библиотеку. В Пуне книги были дорогостоящей редкостью, и Оливия с восторгом увидела полки, заставленные литературой от пола до потолка.

Она взяла роман Вирджинии Вульф «На маяк» и уселась читать его в удобном кожаном кресле у камина. Тут ее внимание привлекли отдаленные звуки музыки. Кто-то играл на пианино. Прислушавшись, девушка узнана полонез Шопена, встала и вышла из библиотеки. Ноги повели ее туда, откуда доносилась мелодия, и, в конце концов, она очутилась перед дверями гостиной.

Оливия остановилась и закрыла глаза, наслаждаясь отличным исполнением одного из ее любимых музыкальных произведений. Когда прозвучали последние ноты, она открыла глаза и украдкой заглянула в комнату, пытаясь рассмотреть пианиста, сидящего на другом конце зала и загороженного от нее высокой китайской вазой с цветами.

Оливия ахнула от удивления, увидев за роялем Гарри. Он сидел, уронив руки на колени, и задумчиво смотрел на парк за окном. Девушка ощутила неловкость: она не хотела вторгаться в чужое пространство. Наконец Гарри вздохнул, поднялся со стула и увидел Оливию.

— О Боже, мисс Дру-Норрис! Я и не знал, что меня кто-то слушает. — Он подошел к ней, смущенно сунув руки в карманы.

— Я была в библиотеке, услышала музыку и... — Оливия пожала плечами, — пошла на звуки.

— Вы любите классическую музыку?

— Да, очень. Особенно в таком замечательном исполнении. Вы прекрасный пианист. — Девушка слегка покраснела. — Где вы учились?

— В детстве со мной занималась мама, а потом я продолжил музыкальное образование в школе. Но... так же, как в случае с вами и университетом, старый рояль не вписывается в мое будущее. К большому сожалению, — мрачно добавил он.

— Это неправильно, — решительно заявила Оливия. — Я не специалист, но вашу игру можно сравнить с теми записями, которые я слышала в Индии.

— Спасибо, вы очень добры. — Он отвернулся и спросил, глядя в окно: — Хотите со мной погулять? Кажется, сегодня солнце наконец-то пробилось сквозь облака.

— Вообще-то я договорилась пойти гулять с вашей мамой, но я ее еще не видела.

— И вряд ли увидите. Она наверняка лежит в постели с мигренью. Ей часто нездоровится, особенно после таких долгих вечеров, как вчерашний. Может, сходите за пальто, и мы встретимся на террасе через пять минут?

Оливия побежала наверх и надела единственное пальто, которое привезла с собой. Оно гораздо больше подходило для города, чем для прогулок по сельской местности.

Дожидаясь девушку, Гарри курил сигарету, прислонившись к перилам террасы с видом на сад. Оливия робко подошла к нему и встала рядом. Молодой человек показал на одно из деревьев:

— Видите, что там, внизу? Признак жизни: подснежники. — Он кивнул на ступеньки: — Идем?

Они спустились по широкой лестнице в сад.

— Вам нравится наш маленький Версаль? — Гарри обвел рукой красивую, безупречно ухоженную территорию. По краям тянулась изгородь из фигурно постриженных деревьев, а в центре стоял изящный фонтан со статуей мальчика. — Мама хотела создать нечто похожее на ее французскую родину. Она проделала отличную работу. Вы бы видели наш сад в разгар лета, когда распускаются все цветы! Настоящее буйство красок.

— Могу представить! — восторженно выдохнула Оливия, когда они подходили к фонтану.

— Через несколько дней распустится мимоза. Жаль, вы этого не застанете. — Гарри указал на кусты возле террасы. — Она зацветает где-то между январем и мартом и пахнет божественно. Наш садовник сомневался, что ее удастся здесь вырастить: это теплолюбивое растение предпочитает умеренный климат юга Франции. Но мама победила, и мимоза прижилась.

— Похоже, у нее талант цветовода. Чудесный сад и спланирован идеально! — Оливия огляделась, пытаясь вобрать в себя все подробности, и пошла за Гарри по одной из многочисленных тропинок, проложенных от фонтана.

— По словам вашей мамы, у нее в саду есть нечто такое, что напомнит мне Индию, — заметила Оливия, прервав затянувшееся молчание.

— Думаю, она имела в виду теплицу. Наш садовник, который больше привык ухаживать за турнепсом, чем за экзотическими цветами, провел последние несколько лет, пытаясь прорастить луковицы, которые прислали маме из королевских ботанических садов Кью. Если хотите, мы можем на них взглянуть.

— Конечно, хочу, — с радостью согласилась Оливия.

— До теплицы придется немного пройтись, но мы прибавим шагу. Солнце — это хорошо, но погода все же довольно холодная. Значит, сегодня вечером вы с вашими родителями уезжаете домой?

— Нет, сначала мы поедем в Лондон и обсудим с бабушкой мое участие в светском сезоне. Она очень хочет мне помочь, а поскольку мама давно не была в Англии, именно бабушка будет учить меня правилам этикета.

— Может, все сложится не так плохо, как вы думаете, мисс Дру-Норрис...

— Пожалуйста, зовите меня Оливией.

— Оливия, — поправился Гарри. — Пару лет назад я посетил несколько вечеринок с танцами. Было довольно весело.

— Надеюсь, так и будет, хотя, честно говоря, мне совсем не хочется ехать в Лондон. Там ужасно напряженная атмосфера — все ждут, что скоро случится страшное. — Она подняла глаза на своего собеседника, пытаясь оценить его реакцию, и увидела, что он согласно кивает. — Вы читали про безработицу и беспорядки на улицах?

— Конечно, — ответил Гарри. — Мы живем в очень неспокойное время. Если честно, я буду рад, когда обстановка прояснится.

— Как знать? Вдруг мне повезет, и светского сезона не будет вообще, — усмехнулась Оливия. — Ведь во время войны лондонцы не станут устраивать вечеринки, правда?

— Даже не надейтесь! — добродушно воскликнул Гарри, закурил и протянул сигарету девушке. Она отказалась. — Никакие войны не смогут этому помешать.

Они оба улыбнулись, почувствовав полное взаимопонимание.

— Знаете, если война действительно начнется, я не буду рассиживаться в гостиных и гонять чаи, — решительно заявила Оливия. — Вступлю в какую-нибудь организацию, потому что хочу помочь своей стране. Не думаю, что папа с мамой сумеют мне помешать.