Кланы и иже с ними, кто советскую власть поддержали, у нас тут сплошь ведут свои генеалогические древа от крестьян да работников Петровских мануфактур, что весь прошлый век подпольно, но активно боролись с «проклятым Царизмом». Так что они практически пролетарии, выходцы из рабочего класса… По крайней мере именно такую позицию советские газеты толкали в массы, четко разделяя бывшую элиту разрушенной империи на небольшие группы тех, кто «боролся за народ» и кровопийц, «вытягивавших жилы из народа». И, хотя в рамках местных реалий из борцов за народное благо в сатрапов и угнетателей переквалифицироваться — дело пары недель, но и то, что не всех под одну гребенку — уже хорошо.

И да, такая политика имеет свои плоды. Как в формировании у народа образа своих аристократов и предпринимателей, так и в рамках пропагандистского воздействия на молодое поколение всех этих «непролетариев»… Вон, за примером далеко ходить, как оказалось, и не нужно, подтверждение вокруг меня бегает, занимается пополнением местных книжных фондов и организацией кружков и ликбезов…

Это я о Виктории, если что. Когда в следующее воскресенье вечером я провожал девушку из библиотеки, та с легким волнением призналась мне, что является дочерью Эммануила Григорьевича Токарева, известного миллионщика, мецената, владельца нескольких заводов и прочих прибыльных предприятий…

При этом сама Вика была самой что ни на есть пламенной комсомолкой, готовой помогать всем и вся. Ну и, конечно, она так же была отличницей, спортсменкой и активисткой, и впридачу перспективной магиней! В общем, папаня неплохо подсобил дочке, так что у той только в параметре магии, похоже, очков больше, чем у меня во всех трех параметрах вместе взятых. Прибавьте к этому прекрасное образование в остальных сферах… Так что, хоть вопрос этот девушка старательно обходила, но получалось, что «для безопасности», это ей нужно меня провожать да с возможной шпаной уличной разбираться, а не наоборот… Мда… Даже не знаю, что сказать… другой мир — другие реалии…

В очередное воскресенье я вновь провожал Вику до её дома. Ничто, так скажем, не предвещало… Красивый закат, прелестная девушка, увлекательные разговоры о здешних магических «гиперболоидах»… И вдруг из ближайшего переулка выруливают трое малолеток. Не выходят, а прямо выплывают. Один поигрывает ножиком и цыкает зубом, второй молчит — а третий сама галантность.

— Фраерок, а ты в курсе, что гулять здесь по темну опасТно? — и не дожидаясь ответа, — но ты не бойся! У нас всё схвачено! За небольшое материальное вспомоществование в фонд помощи нашей улицы, мы готовы обеспечить вашу безопасность на протяжении всего пути по опасТному маршруту. Ты же не хочешь, чтоб с твоей мадамой что-то нетакое приключилося?

Я даже мысленно присвистнул, а потом горестно вздохнул. Такую хорошую, явно отрепетированную речь под конец отсебятиной запорол…

Вот только как-то ответить или перейти к действиям по нейтрализации сих субъектов мне было не судьба. Только я сместился, чтоб иметь возможность первым вывести из строя «Цыкающего» (бить планировал, не сдерживаясь — в этом мире и гопники магическими быть могут) и открыл рот для ответа, как в малолетних рэкетиров ударила цепная молния.

Миг — и вся троица корчится в судорогах на земле, а радостная Виктория лезет ко мне обниматься и что-то восторженно тараторит.

Переварив столь быструю смену диспозиции, стараюсь вникнуть в ситуацию. Оказалось, что напасть ребята решились из-за меня. Выгляжу я обычным рабочим пареньком, который вряд ли поднялся выше уровня двенадцатого…

— Вот они и подумали, что если ты меня провожаешь, то и я не должна быть слишком сильной… А ведь обычно никто из местной шпаны на меня и глаза не поднимет!

— Почему? — удивляюсь я, а от ответа выпадаю в осадок.

Оказалось что ни один здравомыслящий гоп-стопщик ни за какие коврижки в здравом уме не нападет на одинокую молодую деву на ночной улице, даже если она будет голой и с мешком золота. Особенно, если она будет голой и с мешком золота! Ведь такая особа в тёмном переулке — это крайне подозрительно! А от подозрительных людей в магическом мире стоит держаться как можно дальше, особенно если ты честный разбойник… А вот парочка молодых людей во главе с непримечательным на вид пареньком — это понятно и перспективно на тему пошмонать карманы. Много, конечно, на таких не заработаешь, но и чего убойного в голову не получишь.

— Но в этот раз схема не сработала, — вынужден был признать я, осознав, что был использован как «наживка на приключения».

— Ага, — мы уже отошли от той злополучной улочки, а Вика всё ещё довольно улыбалась, — как сытая кошка. А главное, я уже лет пять знаю хорошие заклинания для самообороны, а опробовать их в деле всё никак не представлялось случая…

Мда… Теперь её энтузиазм в вопросе её сопровождения по вечерним и ночным улочкам города заиграл новым красками… Но решаю не педалировать этот вопрос ради сохранения остатков мужской гордости, а сосредоточиться на приятной прогулке. В конце концов, то, что я с ней в безопасности — не так уж и плохо. Наверное…

А с батюшкой своим она не живет, как оказалось, из-за «расхождения во взглядах по ряду политических и экономических вопросов». Виктория считает, что всю роскошь нужно взять и прям сейчас пустить на благие дела, да и процент прибылей на различные социальные проекты не мешало бы увеличить. А отец («этот ретроград!») считал, что от статусных вещей отказываться пока рановато («они для дел полезны»), да и вообще, помогать народу безусловно нужно, но при этом разбазаривать нажитое тяжелым трудом не обязательно. Ну это я так для себя понял суть их противоречий…

— А ведь у нас пятиэтажный особняк в центре! На двоих! Зачем нам столько? Можно ведь пару этажей под что-то полезное выделить! Общественную организацию какую приютить! Многие же сейчас по углам ютятся, а порой и вообще на улице собираются! Но нет! Невместно, видите ли! «Мой дом — моя крепость, и нечего в нём посторонним рыскать»! — девушка ворчливо передразнила своего отца.

Причем, по настоящему серьёзным конфликт в семье Токаревых не был. Отец, напротив, всячески поощрял участие дочери в общественной жизни, и, как я подозреваю, вовсю пользовался, где нужно, «комсомольским образом» своей дочурки. А сама Вика не спешила выносить ценности из дома, чтоб делить их поровну, а просто считала, что «статусные излишки» и лишняя роскошь есть пережитки прошлого, и их можно использовать гораздо рациональнее. Но в остальном она отца защищала