Он тут же зашел за стойку и, наклонившись, достал открытую литровую банку с красной икрой.

— Как тебе такая закуска? — спросил он торжественно.

— Да… — протянул Васин, — торговля есть торговля!

— А я тебе что говорю! — поддакнул Сергей, — Еще не поздно! Приходи с утра к директору, заявление напишешь и ларек твой! Пока будешь увольняться — подождем…

— Не уговаривай, — прервал его Васин, — лучше наливай.

— Тебе чего, винца или покрепче?

— Водочки, для заводочки!

Серпухов налил в стопку водку. Свой стакан наполнил портвейном.

— За что? — спросил он, готовясь чокнуться.

— Будем богатыми! — провозгласил Васин свой любимый тост.

— Будем, — сказал Сергей и, после того как выпил, добавил с укоризной, — но только ты не очень этого жаждешь, как я вижу!

— Забыли, — Васин не желал снова возвращаться к разговору о ларьке. — А хлеба нет?

— А вот хлеба нет.

— Жаль! А ты говоришь торговля! — усмехнулся Васин и чайной ложкой полез в банку с икрой. — Видать и у вас не все так гладко!

— Бывает, — отозвался Сергей, наполняя пустую посуду заново. Усмехнулся. — Так и в стране бардак! А торговля что? Она как зеркало! Зеркало русской демократии!

Изредка заходили граждане, отдавая талоны и деньги, покупали спиртное. Приятели не обращали на них внимание. Им было тепло и уютно. Через пару часов Виктор спохватился:

— Блин, мне же домой надо, уже поздно. Жена опять шипеть будет!

— Ты погоди, — слегка заплетающимся языком остановил его Сергей, — смотри, сейчас уже скоро два, а в пять народ уже не приходит, и мы закроемся. Ты получишь свой полтинник и бутылку на согрев. Позвони жене, скажи, что появилась работенка.

Васин подумал, что Нина снова будет ругаться. Но если он утром принесет ей деньги, поверит, что он был не на гулянке. Набрал номер домашнего телефона.

Жена долго не брала трубку. Наконец послышалось сонное «Алло».

— Ниночка, я сегодня в ночь работаю, утром приду и расскажу, — как можно четче старался говорить Васин.

— Слышу, на какой ты работе, — отозвалась жена, — язык еле ворочается! То усиление у тебя, то пьянка. Снова с курями утром явишься? Надоели твои гулянки. А, делай, что хочешь. Чумак на тебя не действует. Только зря воду извожу! Можешь совсем не появляться.

На этом она бросила трубку.

— Ну как? — спросил Сергей.

— Ругается, что вода от Чумака на меня не действует!

— Ха! Моя тоже вечерами заряжает, — чокнулись бабы, хотят…

— Наливай! — прервал его Виктор.

— Будем богаты!

— Будем!..

Время летело быстро.

Получив в магазине положенный полтинник и вино, Васин оставил Сергею номер пейджера. Направился прямо в отдел милиции. Именно направился, потому что, не сомкнувши глаз, чувствовал себя отвратительно. Двигался вперед, повинуясь теории тяготения Ньютона — под тяжестью собственного наклоненного вперед тела и бутылки кагора в кармане. Еле успевал, чередуя, выставлять перед собой ноги. Утренний озноб колотил тело. Зубы клацали.

К черту такую службу — проклинал он. Уйду торговать пивом. Забуду свои ночные подработки, пьянки. И жена будет довольна. Хоть детей буду видеть почаще…

В половине шестого уже лежал на боку в своем кабинете. Составив под себя ряд стульев. Накрывшись толстой милицейской шинелью. Надеялся проснуться при первом же шуме, когда коллеги по работе начнут собираться на сходку к шефу.

В ларьке было страшно холодно. Очередь роптала.

— Сколько можно стоять? — кричал интеллигент в очках, размахивая желтым трехлитровым бидоном.

Его поддерживало гулом общее нарастающее недовольство.

Васин заполнил банками с пивом всю полочку перед окошком. Свободного места не оставалось. Народ жадными глазами глядел, как лопаются белые пузырьки, и ждал. Озлобленно тыкал пальцами. Уровень пива медленно поднимался вверх по мере исчезновения пены. Приходилось доливать.

— Странно, — думал Виктор. — Серега говорил, что будут хватать, не дожидаясь, пока упадет пена, а они ждут! Что же делать? Я так ничего не заработаю!

— Да он специально бурунов напускает! — крикнул кто-то из толпы. — Полбанки продает за полную стоимость!

— Карман себе наваривает! — закричал парень с красными хмельными глазами, стоящий прямо перед окном.

— Милицию надо вызвать! — заверещала женщина, показывая Виктору кулак. — Пусть ОБХСС разберется с этим мошенником.

Рядом с ней стоял Карлик и улыбался. Погрозил Виктору пальцем. К ларьку пробирались несколько здоровенных мужиков агрессивного вида. С ними — Рокки. Васин испуганно прижался спиной к белым эмалированным бакам, стал сползать вниз, приседая на корточки. Почувствовал, как ларек качнуло.

— Правильно! — кричал народ. — Вытряхивай его оттуда! Давай сюда!

Васин раскинул руки в стороны, удерживая равновесие. На стойке зазвенела стеклянная посуда. Кружки стали ездить туда-сюда. Грозили упасть. Кто-то начал ломиться в дверь. Слышалось, как с полочки падают и глухо разбиваются банки с пивом.

— А его там нет! — сказал знакомым мужской голос.

Виктор почувствовал, что еще можно спастись. Переждать, пока народ удостоверится в его отсутствии, разойдется. Надежда проникла внутрь и теплом растеклась по всему телу.

Разъяренная толпа немного притихла. Ларек перестал раскачиваться. Но кто-то продолжал настойчиво стучать в дверь.

— Я же говорю, что его там нет! — повторил тот же мужчина еще уверенней. — Никто его не видел!

Виктор не верил своему счастью. Он охватил руками стоящие позади округлые пивные баки и прижался к ним что есть силы. С благодарностью узнал голос своего начальника.

— Ну, говорю же вам, нет его! Может, заболел, может еще чего, — громко объяснял он притихшим гражданам. — На сходке его не было…

…Васин продрал глаза. Лежал на стульях лицом вверх, крепко сцепив руки внизу под дерматиновым сиденьем. Шинель свалилась на пол.

— Открывайте кабинет, будем осматривать без него! — возражал раздраженный женский голос. — Или у вас нет ключа от кабинета подчиненного?

— Да все у меня есть, что вы оперской кабинет не видели? — упорствовал начальник.

— Открывайте, там посмотрим!

Виктор понял, что он проспал утреннее совещание. Поднял шинель и осторожно, на цыпочках подошел к двери, прислушиваясь. За дверью притихли.

«Похоже, пошли за ключом», — подумал он и открыл замок.