когда его ощущаешь, что ты делаешь все что угодно и говоришь им все, что они хотят услышать, только чтобы заполучить их, чтобы обладать ими, и как только получишь то, что хотел, тебе сразу же становится нужен другой, кто-то еще, кто-то совершенно непохожий, и ты должен избавиться от прежнего мальчика, от того, которого ты так отчаянно жаждал заполучить прошлой ночью, ты должен заставить его исчезнуть, поскольку, если снова увидишь его, он станет кем-то особенным, а не просто мальчиком, не просто существом, которое держит тебя на расстоянии или не дает уснуть всю ночь, из-за которого ты сидишь до утра в интернете в надежде, что он, как и многие другие, пройдет через твою маленькую квартиру, где желание касается только тебя и является тем, что ты можешь контролировать, тем, что в конечном счете не имеет ничего общего с другим человеком, которому случится оказаться в этой комнате»196.

В этом рассказе случайный секс возбуждает, поскольку он подтверждает свободу субъекта и постоянное обновление непрерывного притока желаний, но он уничтожает возможность взаимности, привязанности и единения. На самом деле одно из удовольствий от подобных взаимодействий, вероятно, и заключается в том, что они не затрагивают сущность человека и не влекут за собой взаимности. Статья в The New York Times, посвященная культуре мимолетных любовных отношений, подтверждает эту точку зрения. Представляя типичного молодого человека, Дувана Хиральдо, статья показывает, что случайный секс не основан на взаимности. Утверждая, что удовлетворение партнера «всегда является его миссией», молодой Хиральдо добавил, что «[в случайном сексе] он не собирается прилагать столько усилий, сколько с тем, кто ему действительно дорог». Возможно, это происходит потому, что ему неловко говорить о сексуальных потребностях с женщинами, которых он только что встретил. «В сущности, вы просто незнакомцы в этот момент»197. На самом деле, по словам Лизы Уэйд, «в культуре мимолетного секса мужчины испытывают больше оргазмов, чем женщины, поскольку эта культура не поощряет взаимности. Главным образом она предназначена для мужского оргазма»198.

Как предположил социолог Стивен Сейдман, случайный секс «сосредоточен на удовольствии», основан на самом половом акте, взаимозаменяем, и «любые ожидания близости, обязательств и ответственности запрещены во время этого контакта»199. В этом смысле случайный секс — это социальная форма, которая заключает в себе многообразие отношений с незнакомцами, характерное для современных городских потребительских площадок, причем анонимность здесь часто играет значительную роль. Именно потому, что основной сутью подобного контакта является максимальное усиление телесного удовольствия, оно лишено телоса (так же, как в случае с дюркгеймовским «одиноким человеком», обсуждавшимся в предыдущей главе).

Как социальная форма, случайный секс претерпел значительные изменения по сравнению с «молниеносной случкой» Эрики Джонг. На сайте под названием Quora, нацеленном на то, чтобы «дать лучший ответ на любой вопрос», мы можем найти следующий пример современного случайного секса (как ответ на вопрос, было ли...):

«Да. В колледже. Познакомился с девушкой в клубе. Мы оба были на экстази [так в исходном тексте]. Мы даже не флиртовали и не произнесли больше пары слов. Она дружила с моей подругой из общежития (Эбби, которая была потрясающе сексапильной). Нас было четверо — три женщины и я.

Когда экстази шарахнуло по полной программе, девушки начали прикасаться друг к другу (не лаская, а просто легко касаясь плеча или пропуская волосы сквозь пальцы), а затем стали нежно целоваться. Я просто сидел и смотрел с благоговейным трепетом, наслаждаясь этим зрелищем. Они втроем были на одном диване, а я — на другом. Диваны стояли напротив друг друга.

В какой-то момент моя подруга Эбби и одна из двух девушек начали целоваться по-настоящему. Другая сидела сбоку, просто поглаживая их, но, видимо, в конце концов, почувствовав себя обделенной, подошла ко мне и села рядом. Мы начали целоваться, и наши легкие поцелуи практически сразу превратились в глубокие и страстные. Следующее, что я помню, как она протянула руку, почувствовала мою эрекцию и стала ласкать мой член через брюки.

Примерно через десять минут я схватил ее за руку и увлек за собой по коридору. Коридор вел мимо двух уборных, затем поворачивал за угол, где находились запертые двери комнаты для персонала и складского помещения, затем вниз к пожарному выходу. Я уже изучил обстановку заранее и знал, что он там есть. Я завел ее за угол, и мы спустились вниз по лестнице. Она прекрасно понимала, что у меня на уме... иначе зачем бы я повел ее в столь уединенную часть клуба.

Там мы снова начали целоваться. Я провел руками по ее телу, но пока не собирался проникать под одежду. Она начала расстегивать мой ремень, но у нее ничего не получалось, поскольку пряжка была не типичной. Я начал помогать ей, и она опустилась на колени. Как только мы расстегнули мои брюки, она начала делать мне минет. Она была хороша, и я не мог позволить ей продолжать слишком долго, иначе это непродолжительное рандеву закончилось бы намного раньше, чем мне хотелось.

Я схватил ее за руки и притянул к себе для поцелуя, а затем стал расстегивать ей брюки. Полностью сняв их с нее, я стянул и трусики, и она закинула ногу мне на плечо, чтобы я мог cделать ей куннилингус. Она была частично выбрита, что, собственно, придало мне энтузиазма (трудновато проявлять энтузиазм, когда все время пытаешься избежать попадания волос в рот). Она кончила несколько раз, пока я ее вылизывал, прежде чем снова притянула меня к себе, чтобы поцеловать.

После этого она велела мне “избавиться от штанов” и лечь на бетонный пол. Затем она забралась на меня сверху, оседлав, как наездница. И это был единственный раз за историю моих немоногамных отношений, когда я не воспользовался презервативом. Но под воздействием экстази и с такой красоткой, покачивавшейся на мне сверху без презерватива, я испытал одно из пиковых сексуальных переживаний в своей жизни. Она не слишком усердствовала, в основном плавно покачивала бедрами, сидя на мне, или двигалась легкими толчками, быстро насаживаясь на меня сверху.

Так мы наслаждались, вероятно, около часа (удивительно, что нас не застукали), когда моя подруга Эбби подошла к верхней ступеньке лестницы и позвала нас. Она не видела нас полностью, но понимала, чем мы занимались. Той девушке, с которой Эбби целовалась до этого, нужно было возвращаться домой, и Эбби осталась одна. Она продолжала разговаривать с нами. В обычной ситуации это, вероятно, показалось бы очень странным, но, возможно, из-за экстази