«Какой ужас! Какой кошмар! Куда смотрит Системная Полиция?» – причитали состоятельные гости Тур-Тира, в то время как я ползла по канализационной трубе.

Незаметно выбраться из флаера через запасную дверь в днище машины не составило большого труда. Привычка парковаться над канализационными люками также сыграла мне на руку. Что касается аэрокара, то его тоже было не жалко. После предательства Святозара я запретила себе привязываться даже к вещам.

Несмотря на относительную развитость Тур-Рина по меркам Федерации Объединённых Миров, канализационная система планеты оставляла желать лучшего. Это были сырые, грязные и узкие коридоры с капающими трубами и резким зловонным запахом. Чтобы не вдыхать смрад, я приложила к лицу край туники и часто-часто задышала ртом. К сожалению, Аппарат Управления Планетой вспоминал о сточном лабиринте труб лишь тогда, когда в инфосеть попадали фотографии или новости какого-нибудь молодого пронырливого и полного энтузиазма журналиста. Почти сразу же информация из инфосети изымалась, а состояние канализационной системы старательно замалчивалась властями, так как вибрации от ремонта или прокладывание новых подземных туннелей грозили разрушением уже имеющихся высотных зданий. А ведь именно инфраструктура Тур-Рина, – многочисленные отели, рестораны, фитнес-центры, казино, иллюзионы и симуляторные залы, – составляла основной доход планеты.

В мрачном узком туннеле раздавалось гулкое эхо моих шагов, а я сверялась с встроенным в коммуникатор компасом, когда раздался очередной звонок от Юзефа.

– Ксана?!!

– Жива.

Напарник помолчал.

– Ты флаер из-за меня уничтожила?

Конечно, можно было бы сказать, что я не потерплю слежки за мной и прочее, и прочее, но это был не тот случай, когда стоит говорить абсолютную правду. Правда – очень странная вещь. Сначала мы тратим дни, недели и даже месяцы, чтобы её узнать, а потом – всю оставшуюся жизнь, чтобы забыть.

– Лоллиатэ Киано должна была умереть. Для всех и в первую очередь для Дмиртариона Ралльхард.

– Понятно, – облегчённо выдохнул напарник, не почувствовав фальши в моих словах.

Ещё одна причина, почему я работала с тау-агентом, а не пси-. Последний уже залез бы мне в голову и промыл мозги… а Юзеф просто поверил.

– Слушай, а где ты сейчас? – внезапно голограмма напарника оглянулась по сторонам.

Его взору представились голые обшарпанные стены, нечистоты, потемневший от времени металл на ржавых трубах. В последних, к слову, раздавались подозрительно чавкающе-хлюпающие звуки.

– Что-то темно и как-то не похоже на люкс, – он попытался пошутить, но шутка вышла слишком натянутой.

– Юз, ты же знаешь. Пятое правило нашей организации: «Брезгливых агентов не бывает». – Я переступила трупик давно сдохшей крысы и свернула по памяти на развилке направо. – Что там по моим поручениям?

– По капсуле всё подготовил и передал, – сообщил напарник и замялся. – Вот только сотрудники космопорта хотят твоего присутствия как гарантии, что груз неопасен.

Я кивнула. Уточнила:

– Когда?

– Через час, главный космопорт.

Таноржец замолчал, а будучи наученной опытом я всё-таки переспросила:

– Что не так, Юз?

– В челноке младенец.

Юзеф не столько спрашивал, сколько утверждал. Уж в чём-чём, а в слабоумии агента Таурецки обвинить было сложно.

– Я влез в систему межгалактического транспортника, к которому прикрепили челнок. Проблема в том, что маршрутом значится Цварг. А в тех документах, что ты прислала, точкой назначения указана лишь планета. Без конкретного адреса.

«Швархи тебя подери, Лирис!» – выругалась я мысленно. Выходит, она даже не знает ни имени отца, ни конкретного его места жительства. Попросила подругу всё устроить, а Элен решила умолчать «о маленьком затруднении». Ох, мало мне было головной боли, теперь ещё придётся искать семью для малыша…

– Ты же знаешь, как цварги трепетно относится к детям. У них нет детских домов, потому что, если с родителями что-то случается, несовершеннолетних всегда забирают к себе родственники. Это очень малочисленная раса, у которой проблемы с воспроизводством потомства…

– Знаю! – рявкнула я.

Я прекрасно понимала, к чему клонит Юзеф. Если я срочно не найду семью и не оформлю усыновление по-тихому, то скорее всего меня обвинят в хищении младенца. О-о-о-о, Вселенная… «Зато ты наконец-таки побьёшь рекорд Тора, за голову которого назначено пятьдесят тысяч кредитов во всей Федерации», – сообщил ехидный внутренний голос.

– А что по мальчишке? – Я тряхнула головой, чтобы выкинуть все мысли, не к месту полезшие в голову…

– Ищу, пока ничего.

Чтобы тау-агент и ничего не нашёл по какому-то пропавшему ребёнку?! Это настораживало.

– Понятно. Оформи мне вызов дока на вечер, пожалуйста.

– Дока? – удивился напарник. – Ксан, пожалуйста, только не говори, что тебя зацепило взрывом флаера или кто-то из людей Дмирта открыл по тебе пальбу из бластера.

– Не скажу, Юзеф. Просто оформи и всё. Стандартный осмотр. Конец связи.

Всё было тривиальнее и в то же время гораздо сложнее. Мне совершенно не понравилась моя вчерашняя реакция на массаж Кирка, а уж сегодняшнее помутнение рассудка при общении с Дмиртом и вовсе ни в какие ворота не вписывалась. Годами выработанная склонность всё анализировать подсказывала, что я упустила из виду что-то важное. Но делиться с напарником своими мыслями я не планировала.

Голограмма Юзефа Таурецки схлопнулась, а я ещё несколько минут петляла по вонючим катакомбам Тур-Рина, прежде чем нашла люк, ведущий на поверхность. Глоток свежего воздуха стал для меня спасительным в прямом смысле этого слова. От удушливого смрада подземного мира даже утренняя чашка кофе запросилась наружу. Пришлось вспомнить всё, чему меня учили на медитациях, и несколько минут потратить на то, чтобы удержать содержимое желудка при себе. Неудивительно, что даже бездомные и вконец проигравшиеся гости планеты брезгуют ночёвками в канализационной системе, несмотря на то, что там достаточно тепло.

Всё-таки надо будет закупиться масками с очистительными фильтрами или одолжить у бэта-класса. Они любят устроить возгорание или пожар, а потому всегда носят такие штучки при себе.

Время поджимало, но ещё десять минут я потратила на то, чтобы добежать до ближайшего магазина одежды, схватить первое попавшееся пальто и шляпу и расплатиться наличными на кассе. И сделала я это не потому, что начал накрапывать моросящий дождик, а влажная ткань неприятно липла к телу. Я потратила на это драгоценные минуты из-за того, что узкие штаны и зелёная туника с широкими рукавами были весьма неординарной одеждой на Тур-Рине. Третье правило агента алеф-класса гласило: «Хочешь умереть – оденься ярко, умер – смени шмотки на невзрачные». На полноценную смену образа времени не хватало катастрофически, поэтому обошлась лишь пальто и шляпой. Полумаску, к слову, с лица сняла. Во-первых, в ней больше не было надобности, ведь импланты полностью рассосались, как показало зеркало в примерочной, а во-вторых, теперь она уже скорее будет притягивать ненужное внимание.