Через несколько месяцев в начале очередной сессии Райан сказал: «Ладно, хотите настоящую историю о кризисе среднего возраста? Сейчас вы ее услышите. К нам недавно приезжала погостить подруга жены по колледжу. Как вы знаете, я работаю дома, поэтому мы несколько раз обедали все вместе, с няней и детьми. Точно не лучшие условия для начала флирта». Барбаре, подруге Кристин, слегка за сорок, она занимается антикризисными программами в разных странах мира. Она независима, увлечена работой, не имеет детей, но не раз состояла в серьезных отношениях; нынешний стиль жизни начинает ей надоедать. Райан продолжает: «Она еще и красавица! Барбара живет необычной жизнью, у меня никогда такой не было. Рядом с ней я чувствую себя стареющим буржуа. Тут нет ничего страшного, скажете вы, но ее адреналин заразителен. Она действительно меня зацепила, она меня возбуждает. Я ей по-настоящему увлекся. Помните, я считал, что наши с Кристин отношения затухают, моя энергия на нуле, я чувствую себя тяжелым, старым? Вроде бы я сдался и успокоился. И вот энергия Барбары меня разбудила. Я хочу ее поцеловать. Мне и страшно это сделать, и страшно не сделать. Чувствую себя кругом виноватым идиотом, но я не могу перестать думать о ней. Знаете, когда я женился, я совершенно искренне клялся в верности. Я люблю свою жену, и все это никак не связано с ней. Тут дело в том, что я что-то потерял и очень боюсь, что теперь уже не найду».

Когда Райан познакомился с Кристин, он тут же резко изменил свою жизнь: перестал делать вид, что собирается стать актером, бросил временную подработку в роли помощника адвоката, поступил на юридический и нашел постоянную работу юристом. Сейчас он юридический консультант в организации, занимающейся охраной окружающей среды. Я слушаю его рассказ, вижу, как он потрясен своей внезапной влюбленностью, и наблюдаю пробуждение его чувств и эмоций. Я не отговариваю Райана от его «незрелых» желаний и не читаю ему нотаций. И уж точно не пытаюсь воззвать к его рассудку или разобраться в том, как развивается его «подростковое» увлечение. Я считаю этот опыт очень ценным: перед Райаном вдруг возникло нечто прекрасное. Мечты о Барбаре – способ прожить ту жизнь, которую он некогда не выбрал. Вместе с ним я удивляюсь неожиданной влюбленности и называю вещи своими словами: это просто фантазия. Мой главный вопрос Райану: как ему получать удовольствие от данного опыта и не рисковать браком?

«Как прекрасно и как жалко, – говорю я. – Прекрасно, что вы все еще способны на такие реакции. И вы ни за что не станете сравнивать нынешнее увлечение с браком: вы же понимаете, что семейная жизнь – это нечто иное. Дома безопасно. А здесь вы дрожите, и все очень ненадежно. Вам нравится, но вы боитесь, что можете зайти слишком далеко. Я думаю, что вы не позволяете своей жене вызывать у вас подобные яркие чувства. Есть такая Хелен Фишер[25], занимающаяся эволюционной антропологией, и она объясняет, что вожделение очень энергозатратно. Его сложно сохранить после того, как вы, так сказать, отдали долг эволюции и завели детей. Вы теперь настолько сфокусированы на решении ежедневных насущных проблем, что не допускаете между собой и женой никакого электричества».

На следующую сессию Райан пришел, точно зная, с чего хочет начать разговор. В начале недели Кристин и Барбара запланировали ужин. Кристин обычно чувствует себя виноватой, когда ходит куда-то без Райана, поэтому она предложила ему присоединиться. Но весь вечер она почти не обращала на Райана внимания. А он и не возражал, так как получил возможность понаблюдать за подругами. После колледжа обе провели год в Того, работая на Корпус мира[26]. Кристин потом приехала обратно домой, а Барбара, в общем-то, до сих пор так и не вернулась. Как это часто с ними бывало, обе наперебой восхищались историями друг друга.

«Мы допили бутылку отличного австралийского вина, – рассказывает Райан. – Чувствовали себя слегка навеселе, и тут Кристин меня просто ошарашила, обратившись к Барбаре: „Знаешь, я вот на тебя смотрю и не знаю даже, стоило ли это все усилий. Я, честно говоря, не уверена, что создана для детей, дома и стандартной работы. Иногда мне кажется, что я сделала все это, просто чтобы доказать, что способна на такое“. А потом она говорит: „Все это так меня угнетает“. Представляете, она думает, а стоило ли это все затевать; ее это угнетает! Я был потрясен». Райан повторял слова Кристин таким тоном, как будто все еще не верил, что вообще слышал их. Я начала задавать вопросы, и Райан продолжил цитировать Кристин: оказывается, она всегда делала только то, чего от нее ждали, поскольку так было проще, чем самой разбираться и делать выбор. Судя по голосу, Райан передразнивал Кристин, но и восхищался ею: «„Я понимаю, грех жаловаться, когда все хорошо. Надо же быть благодарной, да? У меня прекрасные дети, у меня есть Райан, кое-какое подобие карьеры, хорошие друзья. Пока у тебя все это отсутствует: семья, брак, – ты романтизируешь их. По крайней мере, я так делала. А когда наконец обзаводишься этим, то чувствуешь себя в ловушке. Бывают, конечно, приятные моменты, но, честно говоря, я погрязла в этой каторжной работе“».

Райан был потрясен: «Откуда же я мог знать, что она так это чувствует? Она всегда выглядела довольно счастливой. Я думал, у нее есть все, чего она хочет. Я считал, это я все никак не успокоюсь». Теперь Райан пребывал в недоумении. Он злился на то, что Кристин не соответствовала его ожиданиям. И его задели ее слова о нем:

– В моем понимании это она у нас как скала, а я слабак. Я изо всех сил старался быть таким, каким она хотела меня видеть, – как я это сам понимал, конечно. Я расстроен. Если уж Кристин чувствует себя в ловушке, то что же должен чувствовать я?

– Вы хотите, чтобы она признала, что вы много работаете? – спросила я.

– Думаю, да. Получается, что ее сомнения уменьшают ценность моих усилий. Но потом случилось нечто странное, – он помолчал. – Мне вдруг все это понравилось.

– Поясните.

– Как будто я прошел профессиональную личностную оценку. Я ее не перебивал, хотя, может, и перебил бы, если бы не было Барбары. Но мне бы Кристин такого и не сказала. И потом, я был заинтригован. Она чувствовала себя так же, как и я; она говорила точно то же самое, что я думал, но не решался произнести. Она хотела большего. Ей тоже нужно было что-то еще. Ей не хватало свободы. Она становилась все интереснее для меня, почти незнакомой. Вино развязало ей язык.

– А какими еще мыслями поделилась Кристин? – теперь уже мне было по-настоящему интересно. Все же Райан в душе актер, так что он не смог отказать себе в удовольствии сыграть роль жены.

– «Мне кажется, мы обречены быть вместе, – продолжил он, вновь подражая ее голосу: – Иногда я фантазирую об иной жизни, о других мужчинах. Не о ком-то конкретном, я просто представляю, как начала бы все с чистого листа, без долгов прошлого, без истории, без проблем. Ведь с кем-то другим я сама могла бы стать другой. Мне бывает так горько от того, что я оказалась в этом доме, в этой семье, в этом теле. Хочется просто послать всех подальше».