Она целуем меня.

Ёб твою мать!

Сначала робко. И мягко. Как будто боится, что оттолкну. Или ударю.

У меня от этих её нежностей телячьих башню срывает окончательно.

Я властно тараню её маленький ротик своим. Врываюсь в горло языком как смертоносный торнадо. Лижу её всю. Эадно. Голодно. Властно. Как наркоман. Не могу насытится. Понимаю, что ещё никогда так адски круто не целовался. Понимаю, что хотел её. Неимоверно. С самой первой секунды, как увидел.

Мой член стоит как дубина проклятая. Я прижимаюсь им к животу Алисы. Смачно потираюсь набухшей эрекцией о плоский животик красотки.

А она? Ох, ну что же она, мать её, творит?!

Руку на член плюхает. Со всей силы сжимает. И стонет мне в рот.

Проклятье!

Ты что творишь?!

Я ведь выдеру тебя. Прямо здесь. На грязной сцене борделя разложу и отымею. Паршивка!

— Вкусная ты… Лиса, — вою как грёбаный волк, на пике возбуждения. — Очень вкусная. Я бы выдолбил сейчас тебя во все узкие дырочки. В наказание. Но ты сейчас под действием наркотиков. Сама не знаешь, что творишь…

Верно. Под наркотой она. Надо успокоиться! Остыть.

Я не трахаю нариков. Не моя тема.

Хочу, чтобы сама захотела и сама от кайфа пищала.

Помни о сделке, Саид. Ты не нарушаешь слово. Такое правило. Личное кредо.

Отталкиваю её от себя. Делаю это через силу. Смотрю с осуждением. Она должна знать своё место! Должна меня ненавидеть. Мы не можем быть вместе. У нее есть жених, у меня жена. Мы разные. Как огонь и вода.

Алиса вздрагивает. Её глаза закатываются. Она слабеет на глазах, падает. Но я успеваю подхватить хрупкое тельце за секунду до удара об пол.

Она выглядела такой несчастной и хрупкой, что я сжалился. Не смог её одну оставить. А вдруг ей станет плохо? Потому принёс в свою спальню. Положил на кровать, стал дожидаться момента, когда она проснётся. А пока красотка спала я переодел её в свою рубашку.

Бля. Какое же аппетитное у нее тело.

Зря это сделал — дотронулся до неё голую. Лучше бы доверил дело Зареме. Но почему-то самому захотелось. Глянуть на то, чего я мог лишиться, если бы засранку продали в рабство иностранцу.

Я боролся с своим грёбаным желанием, когда её раздевал и любовался невинным девичьим телом. Прекрасна дрянь. Идеальна. Куколка. Никогда так ещё ни одну тёлку не жаждал, как её.

Она без сознания. Но дышит. Иногда невольно губки алые облизывает. Вот бы распустить ширинку и членом к ним прижаться. Они наверно мягкие и сладкие. А её ротик всё еще девственный и неопытный. Узкий. Тесный. Вкусный.

Сглотнув, коснулся пальцем красивого соска. Он моментально отозвался на прикосновение твердостью и мурашками. Я стал водить пальцем по груди малышки наслаждаясь зрелищем.

Красивые сисечки. Аккуратные, небольшие. Идеально поместятся в ладонях. Как маленькие дыньки.

Я как загипнотизированный смотрю на девушку. Не могу насмотреться. Руки так и тянуться к члену… Если не вдуть, то хотя бы подрочить. Но похоть притупляет осознание того, что она еще девственница. А я целок не деру. Разве что на крайний случай. Тем более отцу ее утырошному обещал, что три месяца трогать не буду.

Если она сама не попросит… Если сама не начнёт умолять ее распечатать.

Я быстро застёгиваю на ней рубашку. Так! Еще чуть-чуть и сорвусь… А Милены больше нет. Некого отчекрыжить, сбросив пыл. Сучку утром отвезли обратно в тот клоповник из которого когда-то и выдернули. За то, что посмела врать главарю. И обманывать! Пошла против Ахмедова.

На некоторое время покидаю комнату. Еду в магазин. Хочу ей шмоток прикупить. Нормальных. Чтобы не выглядела как шлюшка, не провоцировала меня своими заманчивыми формами. Милены нет, боюсь, что всё же сорвусь. Если ещё хоть раз увижу её в коротком развратном тряпье.

Или без… Тем более!

Через час возвращаюсь снова, чтобы проверить как там моя бегляночка поживает. Вхожу в комнату. На кровати её нет. Со стороны ванной доносится журчание воды. Через три минуты она появляется в спальне. В моём халате, который кажется ей чертовски огромным.

Ха! Выглядит забавно.

Отчего то хочется просто взять и стиснуть девчонку в объятиях. Потому что мелкая такая, беззащитная. Хочется стать ее опорой…

Ну да, делать больше нехрен.

Через пару месяцев Лиза вернётся. Я дал ей слово, что мы поженимся. А я его всегда держу!

— Тебе полегчало?

Гоню надоедливые мысли прочь. Надо занять мозг чем-то другим.

— Да, мне значительно легче. Спасибо, — шепчем малышка. — Спасибо, что спас. А что стало…

— Сутенёр отправился на тот свет. Охранник уволен. Милена… — хмыкаю. — Отправилась в самый грязный и вонючий бордель. Как она того и хотела. Всё.

Ставлю пакет со шмотками на кровать.

— Там одежда. Выбери что-нибудь. Должно подойти.

— Спасибо… — невинно хлопает ресничками. — Ты меня накажешь?

Блять!

Накажешь…

К чёрту я сатанею! Ибо в башке уже вспыхивает порочная картинка, как я, перегнув нахалку через колено, шлёпаю плеть её сочную задницу. На нежной коже расползаются алые полосы от ударов… А потом я её трахаю. Тоже в задницу! И становлюсь её первым. Во всём.

Вся кровь тела хлынула в пах. Члён окаменел. Жёстко врезался в ширинку брюк. Ну пиздец!

Прикусив нижнюю губу, Лисенок с явным желанием вот так вот нагло пялится на мой пах. А потом спрашивает…

— Я нравлюсь тебе? Как женщина?

Стоп. Пора уже наверно остановится.

Запереть её надо. Под хамок на три месяца минимум. Чтобы глаза не мозолила, не провоцировала. Иначе мои планам конец!

— Нет! — резко выплёвываю. — Ты ещё не женщина. Ты девственница. Бери вещи и отправляйся к себе. Будешь тихой — и твой побег никак не отразится на долге твоего отца.

Я дрочил.

Как осатанелый псих.

О Лисе думал и член гонял. Двумя руками. По очереди.

До мяса почти затёр.

Вспомнишь солнце, вот и лучик!

Засранка неугомонная! Она опять за мной подглядывает. Честное слово, эта девчонка вообще бесстрашная.

Что, Лисичка, так не терпится на член мой заскочить?

Вот зря она припёрлась. Зря! В этот раз я не сдержусь и возьму её. И никакое “слово чести” меня не удержит.

Хотя с другой стороны, слово я не нарушал. Игорь просил меня, чтобы я её не трогал. Я и не трогал! Она сама пришла. Сама захотела. Сколько раз я на нее не прикрикивал! Как настойчивая коза лезет. А я не железный, в конце концов. Аппетит в деле секса у меня громадный. Тем более, когда из-за неё от Милены избавился. Теперь нет у меня втулки в которую можно пыл сбросить. Сейчас я как кусок динамита. Тронь — рванёт моментально.