с трудом верил, что Аннабель хотела бы, чтобы он находился так близко к ней. Это как поставить открытую клетку с ядовитым пауком рядом с собой и ждать, когда хищник выберется и ужалит, отравляя кровь.

– Я остаюсь пока здесь. Меня все устраивает.

Ганс незаметно выдохнул и поклонился.

– Хорошо, мастер. Хорошо, – прокряхтел он. – Будут ли пожелания на завтра?

Маркус кивнул, окидывая взглядом небольшую комнату, в которой он жил мальчиком. Это место хранило воспоминания о тех временах, которые остались в столь далеком прошлом, что казались ненастоящими.

– Утром после завтрака я намерен посетить кабинет дяди и пересмотреть все документы. Также необходимо организовать для меня встречу с мейстером.

Ганс кивал, запоминая каждое слово хозяина, а когда получил последний наказ, поклонился и вышел из комнаты, шаркая подошвами ботинок, – старые колени гнулись под конец дня с трудом.

Оставшись наедине с тишиной в бывшей детской комнате, которая сейчас была обставлена так, как могло потребоваться взрослому, Маркус взглянул на закрытую дверь и на секунду зажмурился. Он вернулся в дом, в который когда-то поклялся не возвращаться. Он принял титул и замок, которые ему никогда не были нужны. Старый спор с дядей, который отказывался принимать решение племянника, едва все не изменил. Но Маркусу пришлось вернуться сюда по многим причинам. И смерть дяди была лишь одной из тех причин, которые мучили Маркуса последнее время.

Завтра он займется тем, что будет распутывать клубок тайн и заговоров, но сегодня, сейчас Маркус хотел лишь отдохнуть и вытравить из памяти образ Аннабель.

Она так изменилась, сняв траур. Чары прекрасной молодой женщины, которая своей красотой могла сводить мужчин с ума, подействовали и на Маркуса, хотя он никогда не верил в магию женской красоты. Возможно, она обманула его и в этом.

В несколько шагов Маркус приблизился к окну и отдернул тяжелую серую портьеру, выглядывая в окно. Башня, в которой всегда гостил Маркус, была расположена практически напротив так называемой Главной башни, – места, где жили хозяева замка. Маркус мог разглядеть, если бы воспользовался магией, окна комнаты Анны, чтобы убедиться, что она не ослушалась его приказа и оставалась в своей спальне, но не стал этого делать.

Аннабель. Ее становилось все больше и больше в его мыслях, отчего Маркус только сильнее злился. Дернув рукой, он вновь закрыл портьерами окно, и комната погрузилась в темноту. Лунный свет, который освещал парящий остров, исчез так же быстро, как и наполнил собой спальню мальчика, которого уже нет.

Теперь здесь был могущественный маг Исоры, у которого не было времени играть в нелепые игры с молодой женой, задумавшей обвести Кроули вокруг пальца. А то, что Анна что-то задумала, прибегнув к магии рода, он понимал и без объяснений. Она не просто пожелала выторговать у него время, а поступила так, что Маркус не мог себе позволить не то, чтобы обидеть Анну, но теперь он был обязан защищать ее.

Леди Аннабель-«вновь»-Кроули связала свою жизнь с его жизнью, поступив настолько опрометчиво, что сама накликала на себя беду. Ведь Маркус не собирался быть мужем для Анны так долго. Лишь на то время, что понадобится ему для расследования. Если она оказалась бы невиновна, то он тихо расторг связующий их брак и позволил Аннабель выбрать любую жизнь, какую бы она захотела. Остаться ли в замке, чтобы управлять им, выйти ли замуж за того, кого она полюбила бы, или просто жить спокойной жизнью в любой части мира – все это было бы выбором для Анны, но она лишилась всего, связав их судьбы. И Маркус никак не мог взять в толк, зачем она поступила так. Почему обрекла себя на жизнь рядом с ним, рядом с магией, которая может ее погубить в любой момент.

Глава 11. Столкновение

– О, леди, я вам сейчас такое расскажу!

В комнату без стука влетела Мира. Ее лицо сияло, на щеках появился румянец от быстрого бега по лестнице, а в глазах искрился едва ли не безумный смех.

Анна же, в отличие от своей помощницы, была мрачнее тучи. Прошлую ночь она не могла сомкнуть глаз, то и дело поднимаясь с кровати и приближаясь к окну. В лунном свете, который не давал покоя Анне, сияла чешуя дракона. Он, кстати, тоже волновал девушку, но чуть меньше, чем Маркус. Анна не сразу поняла, что окна ее комнаты выходят на ту часть острова, где были расположены и детские комнаты Маркуса. Она едва не вскрикнула, когда поняла это, и отскочила от окна. С того момента Анне казалось, что он видел ее, знал, чем она занималась, и даже проник в ее голову, хотя за весь вечер и ночь Анна не чувствовала жжения на пальце, а значит, никто не применял магию против нее. Но чувство, что Анна оказалась в ловушке, не покидало. И вот утром она хотела выйти из комнаты и заняться обычными повседневными делами, но на пороге ее остановила служанка, тихо напомнив о приказе лорда Маркуса.

Служанка ее остановила!

Анна едва не вскипела от злости, но потом поняла, что спорить с Маркусом, пока ее положение в замке уязвимо, она не будет. Приняв участь вынужденной заложницы, Аннабель позавтракала и стала ожидать свою корреспонденцию, которую разбирала каждое утро. Но никто не принес ей писем, а когда она вызвала прислугу, то ей сообщили, что все письма были переданы лорду Кроули.

Ее письма!

Анна вновь подавила гнев и теперь, рассматривая смешливое лицо помощницы, прикусывала щеку изнутри, сдерживаясь от порыва закричать и топнуть ногой. Она же не избалованная девица, которую лишили любимого занятия. Она мудрая, взрослая женщина и леди, пусть и не совсем благородных кровей.

– Говори, – выдохнула Аннабель, отворачиваясь от помощницы. Последний час Анна занималась тем, что пыталась вышить цветок на салфетке. Получалась в итоге разноцветная клякса.

– Назревает бунт.

– Ай! – Анна, как только услышала слова Миры, сразу же укололась. На кончике пальца проступила алая капелька. Аннабель прижала палец к губам, почувствовав металлический привкус крови. Оглянувшись, она уставилась на Миру и произнесла, отнимая палец от губ:

– Бунт?

Мира быстро закивала, приближаясь к Аннабель. Устроилась рядом на низком пуфике, около которого стояла  корзина с мелочами для вышивки. Такими корзинами мало кто пользовался – магии было достаточно, чтобы, взмахнув рукой и произнеся заклинание, вышить на салфетках не только цветы, но и все, что можно было пожелать. Но Аннабель приходилось делать это руками, полагаясь лишь на свой опыт и знания, для остальных же это выглядело глупой причудой леди.