Келли бросилась было за ней, но Кевин ее удержал.

– Оставь ее в покое, – посоветовал он и зачерпнул мороженое.

Келли покорилась и напустила на себя равнодушный вид. К концу недели ее анонимное сообщение достигнет слуха каждого родителя из Эллиот-Бэй, и блестящие планы Винни накроются медным тазом. Если Алисия не скрутит ее в бараний рог, то скрутят мамаши, чьи детишки претендуют на расширенную Лигу плюща. А теперь и обманщица Брук оказалась у нее под колпаком. Честно говоря, она до смерти боялась прижимать к ногтю дочь Алисии Стоун. Правда, прижимать ее пока было и не за что. Нельзя же позвонить в Стэнфорд и сообщить о жульничестве при подаче вступительных документов, если эти документы еще не поданы. Но вот когда придет время… хватит ли у нее мужества нанести сокрушительный удар?

9. Алисия

Узнав, что бывший основатель и генеральный директор «Аспере», уволенный за сексуальные домогательства, получил от совета директоров компенсационную выплату в размере более шестидесяти пяти миллионов долларов, акционеры вчинили компании иск. И судебный процесс, тянувшийся с тех самых пор, как Алисия взяла бразды правления «Аспере», постоянно напоминал о шаткости ее положения. Возражать совету директоров, большинством голосов поддержавшему выплату колоссальных отступных гнусному подонку, Алисия не осмеливалась – иначе она мигом вылетела бы из начальственного кресла. С другой стороны, любые оправдания их поступка бросали тень на ее образ сильной и влиятельной женщины. Хуже того: она сама изрядно потратилась, умасливая одну из их арендаторов, два года назад обвинившую Брайана в сексуальных домогательствах. Брайан держался кремнем: он просто шутил, и не его вина, что у женщины напрочь отсутствует чувство юмора. Однако длинноногая рыжеволосая бестия явно не видела ничего смешного в его предложении попробовать разные способы уменьшения арендной платы. Если бы слух об этой тяжбе просочился наружу, на будущем Алисии можно было бы ставить крест.

Она выиграла себе полгода, четыре раза прося отложить разбирательство дела, но под конец терпение у судьи лопнуло. Алисию заперли на целый день в конференц-зале вместе с полдюжиной юристов и не выпускали до тех пор, пока стороны не пришли к мировому соглашению. Женщина валилась с ног от усталости, но оно того стоило: пресса ни о чем не прознала. Ожидая, когда парковщик пригонит машину, Алисия вытащила из сумочки телефон, и глаза ее полезли на лоб: сто пятьдесят семь непрочитанных сообщений! Абсолютный персональный рекорд. Что стряслось? Нажав на последнее уведомление, она открыла цепочку сообщений в групповом чате, где общались более двух десятков мамаш из академии. Именно в этой цепочке проходили самые бурные обсуждения.

Аманда: И я!!!!!

Пегги: И я!!

Келли: Думаю, нам всем стоит к нему обратиться.

Холли: Я только что отправила сообщение…

Барбара: Бог мой! Какая неблагодарность!

Диана: Безобразие! Ну и задам же я Теду!

Нора: Покажите Теду Кларку! Это недопустимо!

М-да… Так много женщин и так мало слов. Впрочем, ей некогда было разбираться, что именно вызвало сегодняшнее осеннее обострение у скопища страдающих ерундой мамашек. Ее ждала настоящая работа. Переслав несколько писем коллегам из «Аспере», Алисия наткнулась на сообщение с незнакомого номера.

Винни Прессли – врунья. Студентка в первом поколении – ложь чистой воды. Она подала заявления в десять ведущих университетов, лишь бы всех обскакать и доказать, что она – лучшая.

Что за шутки? Какого черта? Кровь бросилась ей в голову. Внезапно все обрело смысл. Вернувшись к групповому чату, она просмотрела сообщения разъяренных мамаш, пока не убедилась, что все они, еще полминуты назад воспринятые ей как полная белиберда, касались Винни и Марен. Чуть ли не пинком вышвырнув парковщика из машины, Алисия, нещадно сигналя, вклинилась в вереницу мчавшихся по улице автомобилей и приказала голосовому помощнику набрать номер Брайана.

– Привет, Лиш, как дела?

– Я уволю ее! Чертову потаскуху!

– Эй, эй, сбавь обороты. Что стряслось?

– Эта паршивка Винни подала заявления в десять ведущих университетов! – завизжала Алисия в динамик телефона. – А Стэнфорд возглавляет десятку каждого рейтинга!

– Что? Откуда ты знаешь?

– От верблюда! МА-А-АТЬ-ЕГО-О! – завопила Алисия, колошматя по рулю. – Ч-черт, я-то думала, что обо всем позаботилась! Я даже прибавку ей обещала. Как они могли? После всего, что я для них сделала! Да мне противно находиться с ней в одной комнате! Она в доме?

– Я только пришел, – ответил Брайан, – но машины ее на дорожке не видел.

– Эта дрянь лгала мне в глаза! Бесстыдно лгала мне в глаза! – Алисия ударила по тормозам, остановившись на красный свет. К счастью, все стекла в «Мерседесе-АМГ» были тонированы, и она могла орать как безумная, не опасаясь, что ее снимет на камеру какой-нибудь прохожий. – А я еще подарила Винни дурацкую толстовку с эмблемой Вашингтонского университета! Они что, и вправду думали, я ни о чем не узнаю?

– Глупость какая, – фыркнул Брайан. Алисия услышала звук открываемого холодильника.

– Кстати, – ядовито прошипела она, – профессор Беджамака написал, что Брук вчера ему так и не позвонила. Она игнорит его в третий раз! Он пишет, что очень занят и не уверен, стоит ли нам продолжать – времени в обрез. Я вам обоим отправила напоминалку. Какого черта?

– Я сказал Брук, чтобы она ему позвонила. Думал, она послушает, – заискивающе проговорил Брайан, но Алисия осталась глуха к его кротости.

– Не могу же я просить об этом Марен! – вскипела она, ожесточенно массируя лоб. – Почему ты не проследил, чтобы она действительно ему позвонила? Ты прекрасно знаешь, что она всячески отлынивает от этого. Бог мой, да она уже дважды его динамила!

– Тише, Алисия, спокойно.

– Чем ты был так занят вчера днем, что не взял ее за руку и не заставил позвонить? Я жду ответа!

Брайан молчал.

– В том-то и дело, что ничем, насколько я понимаю! Ничтожество! Тряпка! Разговор окончен!

Ворвавшись в дом, Алисия молнией пронеслась мимо кухни и примыкавшего к ней кинозала, где ее никчемный муж, развалившись на диване, пялился в телевизор. Порою она гадала, а не развестись ли ей с ним, но быстро себя одергивала. Во-первых, секс с Брайаном был бесподобен. А во-вторых, только развода ей не хватало: и так времени ни на что нет. Взлетев по лестнице, она кинулась в кабинет и с грохотом захлопнула дверь. После ругани с Брайаном она всю дорогу думала только об одном: Винни – вовсе не студентка в первом поколении, и ее козырь – чистейшая фикция. Алисия смутно припомнила последнюю встречу попечителей Стэнфорда, где их убеждали, что университет очень заинтересован в студентах, которые первыми в своих семьях решились получить высшее образование. Погруженная в себя Алисия слушала вполуха, будучи убежденной, что «студенты в первом поколении» не что иное, как политически корректный термин для абитуриентов, дискриминируемых по расовому или национальному признаку. И уж точно не применимый к голубоглазым белокожим девочкам. И уж точно не применимый к Винни.

Несмотря на изобретательность, способность схватывать на лету и организованность – таланты, которыми были обделены многие ее высокообразованные и высококвалифицированные подчиненные в «Аспере», – Марен, насколько знала Алисия, досконально изучившая ее биографию прежде, чем принять на работу, не имела высшего образования. Да и сама Марен никогда не упоминала об университете. Она ведь забеременела, подсчитала Алисия, когда ей исполнилось семнадцать или восемнадцать лет. Какая уж тут учеба.

Однако человек, отправивший анонимное сообщение, полагал, что кто-то из родителей Винни высшее образование все-таки получил. Если не мать, то, следовательно, отец Винни, незнакомец, с которым Марен, по ее словам, провела одну лишь ночь. Однако она, не моргнув глазом, солгала про поступление Винни в Вашингтонский университет. Так, может, и про отца Винни она тоже насочиняла с три короба?

Годами Алисия расспрашивала Марен о ее прошлом и детстве, но та всячески избегала подобных разговоров. Алисию это смущало. Она доверила Марен единственного ребенка, посвятила ее в мельчайшие подробности личной жизни, но ответного расположения не вызвала. Марен почти ничего о себе не рассказывала, и, сколько бы Алисия ни пытала ее о происхождении Винни, она постоянно натыкалась на глухую стену молчания. В конце концов Алисия смирилась. Марен работала за семерых и всегда находилась