Затихли все, кроме Гарбареты Гардибальдовны, которая зубами вцепилась в хвост Фуркиса, а руками пыталась открутить ему уши.

Подбежал запыхавшийся Эбрин.

Бывшую домовладелицу общими усилиями отодрали от котомонстра, связали и посадили на стул.

Связанная Гарбарета Гардибальдовна продолжала ругаться, почему-то пересыпая свою ругань кулинарными терминами.

— Гренки тудыть вблин!! Хлебанка супни?? Шкварки котам нахвость!!!

— Как-то она интересно разговаривает, — заметил Гугис. — А ну-ка антивампира сюда, это по его части.

Две шишиги привели антивампира, собравшегося под шумок удрать домой. Его настигли уже на крыльце и возвратили обратно. Степанидиус, нахмурив мокрые брови, долго и сурово пялился на ругающуюся даму.

— Обычный буфетный монстр. Острая внезапная мутация, по-видимому, на почве укуса. Так это оно пугало нашу серую кису?

— Он на Земле ее укусил, я эту историю помню, — сказал Гугис, сверкнув глазами в сторону котомонстра.

Фуркис втянул голову в шею. Антивампир надел очки:

— Только мне одно непонятно — почему именно буфетный монстр сформировался? Гин, ты вроде был во всей этой передряге, идеи есть?

— Есть идеи, — вздохнул Гин. — Мы за полчаса до того, как ввалились в квартиру этой дамы, закусили в местном буфете. Колбаса, пиво, салат оливье, бутерброды, не помню всего…

— А оливье насупь соли на кой! Рыб на пиве отбутербродю!!! — выкрикнула Гарбарета Гардибальдовна.

— Ну, теперь все ясно! — воскликнул антивампир, снимая очки. — Фуркис сначала плотно покушал в буфете, а потом укусил человека. Вот и результат — буфетный монстр. Укус был произведен во время ссоры, я так понимаю. Поэтому новоявленный буфетный монстр отправился вслед за вами, прошел по переходу во Фрир и стал искать обидчика, чтобы ему отомстить. Заглядывал в окна, пугая нашего уважаемого, но очень глупого котомонстра.

— Ну, я надеюсь, что ты, как главный антивампир Фрира, вернешь ей обратно человеческий облик, — сказал Гугис, многозначительно посмотрев на Степанидиуса.

Антивампир состроил рожу, чтобы всем сразу стало понятно, что не вернет.

— Вот одно только звание, что антивампир, а на деле дармоед дармоедом, ничего путного никогда… — начал Гугис, но его прервал Эбрин:

— Мон Гуг, ситуация не меняется. Мы заткнули дыру подушками, но это надолго не поможет. Нужно замкнуть грань и остановить в дыре время. Необходима живая субстанция с высоким уровнем антистатики. — Эбрин перевел дыхание и выдавил: — Иначе Бигрин будет затоплен…

Гугис задумчиво посмотрел на связанную занавесками Гарбарету, глазами метавшую зеленые молнии в сторону Фуркиса.

Эбрин поднял брови.

— Френда! — крикнул Гугис. — Иди сюда. И шишиг покрепче прихвати!

Вошедшая через полминуты с отрядом шишиг Френда деловито закатала рукава.

— Степанидиус, Эб, Гин, быстро, вы знаете, что делать! — скомандовал Гугис.

Через десять минут пространственной дыры больше не было.

Звука хлещущей воды тоже больше не было.

В доме наступила тишина, нарушаемая всплесками от ныряющего свинохама и капающей с потолка водой.

Растрепанный и запыхавшийся Эбрин сидел на столе у Гугиса, осматривая порванный пиджак, а Фуркис глубокомысленно курил, закатив глаза к потолку.

— Все, я сегодня же уезжаю в Монстриловку, — тяжело дыша, произнес Степанидиус. — Это невыносимо. Меня подняли посреди ночи, и все для того, чтобы вычерпывать воду и затыкать толстыми женщинами дырки в пространстве.

— Я вам покажу, вы у меня попляшете на брудершафт, машу вать, век будете сосиску помнить! Красная икра им! А фигли? На чай в стакане! — орала Гарбарета Гардибальдовна, но уже не нападала на котомонстра, так как заднюю часть ее что-то держало и не давало свободы движений.

— Что она несет такое, в конце концов? — устало спросил Гугис.

— Это буфетное наречие. Она хочет работать буфетчицей, — перевел Степанидиус. — Ей нужен буфет с полной свободой действий. И хорошая квартира без квартплаты на первом этаже.

— Будет, — согласился Гугис. — Устрой, Эбрин. Только подальше от Бигрина. Это существо теперь имеет полное право находиться во Фрире, поскольку оно на важной государственной должности. Фуркис?

— Да понял, не дурак, — рассматривая свой пострадавший хвост, проворчал Фуркис. — Но она мне теперь будет платить алименты за моральный ущерб котлетами, которые я буду воровать у нее из буфета. А кто такие вонючие порнохвосты?

Антивампир злобно плюнул и нетвердыми шагами поплелся на улицу.

* * *

Скоро особняк Гугиса опустел, озеро, метко названное кем-то «Фуркисоводьем», обмелело, и толпа любопытных разошлась, разобрав большую часть кукол на сувениры.

Гугис уехал в какой-то бигринский отель отсыпаться, зато в доме осталась Френда, сразу взявшаяся за командование уже падавшими от усталости шишигами.

И правда, работы было немало: все, что не надо было сушить, следовало отжимать, вытряхивать и чистить. Не пострадал лишь чердак, куда Френда в приказном порядке отправила спать снятого со шкафа Фирфира и Фуркиса с забинтованным хвостом.

К концу этой суматошной ночи в «Бугаге» Эбрин и Гин, закинув на горячую батарею ноги в мокрых ботинках, рассказывали всем любопытствующим о происшествии в доме Гугиса Мастерсона. Антивампир сидел здесь же, в обнимку со свинохамом, и считал с калькулятором, во сколько ему обойдется покупка курей и индюшек для ведения натурального хозяйства в Монстриловке.

Надо сказать, что «Бугага», этот небольшой кабачок на площади Веселых Бесяк, уже давно не видел такого наплыва мокрых посетителей, которые заказали все, что было в меню из горячего, и еще потребовали, чтобы им нажарили побольше перченой картошки.

Дымящийся грог, который приветливая официантка-бесяка игриво разносила по столам, отлично помогал промокшим до нитки согреться и прийти в веселое расположение духа.

— Так, значит, вы заткнули межпространственную дырку Гарбаретой Гардибальдовной?? Какой ужас!! — расхохоталась Саша.

— А что оставалось делать-то? К тому же она идеально подошла по габаритам.

— Нас не пустили за оцепление, как будто мы туманцы какие, мы с Сандей ничего не увидели толком, вампиры им, видите ли, внушают недоверие, — злилась Молли.

— Зато вампиры остались сухие, а все остальные мокрые, — утешил Молли Степанидиус.

Молли промолчала, но глаза ее горели недобрым огнем.

— И еще мы по магазинам с сестрицей прошлись, купили десять мотков шерсти, мне ботинки, времени не теряли даром, — примиряюще сказала Саша. — Я, конечно, понимаю, что не увидеть мокрого Гугиса в трусах — это катастрофа вселенского масштаба, но когда-нибудь Фуркис снова не завинтит кран, и тогда, тогда…